Три часа на выяснение истины

— Поздравляю! Как раз об этом предупреждал нас с тобой вчера Михаил Павлович.

— Не с чем поздравлять, Юрий Степанович. Врачей смотрим заново всех. Пока ничего интересного. А что у вас?

— А у нас в квартире газ, — с легким раздражением ответил Панкратов. — Экспертиза установила, что твой слиток из металла высшей промышленной пробы. Понял? Обрати внимание на завод, возможно, что утечка металла, а может, и не только его, происходит оттуда. Соседи твои получили аналогичные задания. Твоя информация ушла в Москву и в обком партии. Я буду с Андреем Ильичом к вечеру, закажи гостиницу. Сейчас надо сосредоточиться на золоте. Остальное пока потерпит. Это приказ. До встречи.

Матвеев положил трубку и задумался. Значит, Одинцов — не первый и не единственный, кому продавец Виктор предложил золото. Неужели утечка с нашего завода? Кто ворует? Кто продает? Кто вставляет коронки?

Нужен продавец. Больше всего на свете сейчас нужен продавец. Он должен быть связан и с теми, кто крадет золото, и с врачом или врачами. Каждый день кто-то крадет золото, продает его и, возможно, сведения, представляющие государственную тайну. Через продавца легче выйти на всех остальных.

А Гусев молчит. Впрочем, он всего час назад уехал в деревню к Одинцову. Если тот из двадцати девяти фотографий опознает продавца, Гусев вернется с этой вестью не раньше, чем через полтора часа. Панкратов приедет со старшим следователем Андреем Ильичом. Значит, создана оперативная группа. И уже сегодня, к вечеру, Алексеев потребует информацию, которую ждет Москва.

Неужели утечка с машиностроительного? Может, не Семину, а Гусеву надо было поручить эту проверку? Нет, Гусев горяч, кроме того, на заводе его слишком хорошо знают, это может напугать преступников. С другой стороны, Семин — не технарь, а гуманитарий, преподаватель истории. Но парень цепкий. Пусть проверяет завод он.

Да, а пока я здесь рассуждаю, неизвестный врач вставляет очередные внеочередные коронки и берет за каждую от пятидесяти до восьмидесяти рублей. Из заводского золота. Кто? Может, пригласить Ковалева и проконсультироваться с ним? А если, предположим, он это делает сам или кто-нибудь из его знакомых? Нет, Ковалева пока тревожить нельзя. Ведь с металлом может работать любой грамотный зубной техник.

Да, интересная ситуация. И возникла она наверняка не на пустом месте. Если допустить, что предположение Панкратова верное и утечка золота происходит с машиностроительного завода, значит, там нет должного порядка с учетом и контролем за его расходованием. А последние два года на заводе, судя по результатам очередных и внеочередных проверок, — полный порядок. Очевидно, что тот, кто ворует золото, может продавать и секретные сведения. И, видимо, именно с этим связана и последняя, внеочередная проверка, которую проводили по просьбе тех, кто получает и эксплуатирует заводские изделия. Но проверяли-то, как сказал Семин, сборочный цех. А он не имеет отношения к золоту. Проверяли и не обнаружили причин, по которым приборы выходили из строя.

Неужели, если бы на тренировке Семин случайно не выбил Гусеву зуб, мы бы так и сидели, сложа руки?

Нет, неправда. Первоначальная информация была почти ничтожна. Но мы все-таки обратили на нее внимание. И потянули за ниточку. А что там оказалось? А там — узелок! Вот его-то и надо распутать.

6

С совещания в областном управлении бытового обслуживания Мария Алексеевна возвращалась в хорошем настроении. Александр Павлов понял это сразу, едва только она вышла из здания, окруженная какими-то женщинами. Он открыл дверцу изнутри, Мария Алексеевна села, дала ему подержать грамоту, которую ей вручили за хорошую работу, расправила плащ, посмотрелась в зеркальце и, улыбнувшись Павлову, сказала:

— Ну, Саша, теперь хоть в ресторан, да жалко, что ты у меня непьющий! Кстати, ты сумел пообедать? Нас-то покормили неплохо. Жми домой, я по внуку соскучилась.

— Я поел, спасибо, Мария Алексеевна, — Павлов вырулил на проспект и, переключив передачу, прибавил скорость.

За этот день в областном центре он не только успел пообедать, купить теще симпатичного олененка на золотой цепочке, но и посмотрел в кинотеатре, который был поблизости от управления бытового обслуживания, фильм про шпионов. А после фильма, выбежав на улицу и увидев, что добрый десяток автомобилей все еще стоит на прежнем месте, неторопливо завернул на главпочтамт, поглазел на симпатичных девчат за высоким барьером, вернулся в машину и часок вздремнул. Голова после вчерашнего посещения ресторана все-таки побаливала. Да и утром, когда он собрался пораньше на работу, Вера молча одела Максимку и повела в ясли, не пожелав удачной дороги и не попросив ничего ей купить. Это не страшно. Павлов все равно купил ей шелковый японский платок, прошитый золочеными нитками. Платок стоил дорого: восемьдесят рублей. И Павлов ни за что бы не решился взять его, если бы перед прилавком высокая красивая женщина с мужем не примерила такой же. Павлов стоял чуть в стороне, смотрел на женщину в платке и думал о том, что неплохо бы и своей Вере сделать подарок. Деньги, оставшиеся после ресторана, были с собой в удостоверении водителя, и он, решив, что объяснит дорогую покупку премией, без колебаний двинулся к кассе и пробил чек. В «Детском мире» Максиму он купил большой красный самосвал и теперь представлял, как обрадуются все они: и теща, и Вера, и Максимка.

Домой Павлов пришел в начале седьмого. В большой комнате на деревянном коне качался взад-вперед и размахивал пластмассовой саблей Максим. Вера готовила на кухне ужин. Павлов подошел к жене, заглянул в ее большие шоколадные глаза:

— Ты перестала на меня дуться?

— Почти, — усмехнулась Вера. — Но только я все помню, какой ты вчера заявился.

— Да ладно тебе, сказал же — не буду! — Павлов прошел в большую комнату, расстелил на диване платок, полюбовался им. Потом поставил перед сыном самосвал. Максимка моментально соскочил с коня и прижал игрушку к груди:

— Моя!

— Твоя, твоя, только не поцарапайся! — засмеялся Павлов и, присев на диван, разгладил платок. Под платком пальцы нащупали что-то твердое. Павлов откинул шелк и увидел похожий на небольшой патрон кусочек желтого металла. Он взял его, прохладный, необычно тяжелый, и чуть не вскрикнул: да это же золото! От неожиданности он закашлялся и быстро спрятал находку в карман, потому что из кухни на крик Максимки: «Моя!» — вышла Вера.

Павлов вскочил с дивана. Лицо его стало красным.

— Ой, это мне? — Вера подошла к дивану, протянула руки к платку, не решаясь потрогать его.

— Конечно, тебе, кому же еще? — Павлов легонько подтолкнул ее. — Бери, не бойся, он не кусается.

Вера осторожно взяла платок, сложила его вдвое и робко набросила на плечи:

— Послушай, это же японский, самый модный сейчас, у нас тут все с ума сходят. Он же дорогой!

— Ну и что? А мне премию дали, девяносто рублей, — громко сказал Павлов. — Мы план-то за август выполнили, а нам еще за второй квартал премию задержали. И вот получил все вместе. И на платок хватило, и на самосвал.

— Санечка! — Вера обняла мужа, чмокнула в щеку. — Какой ты у меня внимательный. Спасибо!

— Не за что. Я все-таки глава семьи, а не просто так.

— Ой, да я в халате. Я сейчас платье надену, — Вера убежала в спальню.

— Давай-давай, наряжайся, я пока покурю в ванной. Вера, а где Елена Петровна? Я ей кулон с цепочкой купил. Сто семьдесят рублей стоит. Тридцать сдачи.

— Она в кино пошла с Василием Митрофановичем на семь часов. Они прямо перед тобой ушли. У нее опять желудок заболел, лежала на диване, а как пришел кавалер, так быстренько поднялась. Не хочет перед ним хворой выглядеть. Как ты думаешь, Саша, женится он на ней? — Вера вышла из спальни в новом зеленом платье с черно-золотистым платком на плечах. — Не очень он меня старит?

— Что ты! Бесподобно! — Павлову не терпелось уйти в ванную комнату, закрыться и получше рассмотреть находку с дивана. — А насчет женитьбы я не уверен. Я чувствую, что он обманывает ее. Мужик он, ничего не скажешь, солидный, но только грубый какой-то, глаза у него злые, недобрые. Если он женится, я не знаю, как мы все вместе здесь будем жить. Придется нам уходить на квартиру.

— Так у него же свой дом в Пионерском поселке. Может, мама туда переедет.

— Ну да, и работу свою бросит? Вряд ли. Она сейчас получает двести с лишним, ее уважают, на Доске почета. А там по ее специальности и нет ничего, только филиал швейной фабрики. Да и Василий Митрофанович еще с первой женой, по-моему, не развелся. Так, врет он все. Ты уж не обижайся.