Три чашки чая

ГРЕГ УЛЫБНУЛСЯ. ПЕРВАЯ ВЫПУСКНИЦА ЕГО ПЕРВОЙ ШКОЛЫ ОТЛИЧНО УСВОИЛА УРОК, КОТОРЫЙ ОН НАДЕЯЛСЯ ПРЕПОДАТЬ ВСЕМ ДЕВУШКАМ ПАКИСТАНА. ОНА НЕ СОБИРАЛАСЬ НИ В ЧЕМ УСТУПАТЬ МУЖЧИНАМ.

«В тот день я стал свидетелем самого необычного события в своей жизни, — рассказывает Федарко. — Девушка из консервативной исламской деревни врывается на собрание мужчин, разом нарушив шестнадцать запретов. Она училась в школе и стала первой образованной женщиной в долине, где живет три тысячи человек. Она не стала извиняться, села прямо перед Грегом и заставила его выполнить данное когда-то обещание: помочь ей построить лучшее будущее для себя и жителей деревни».

«В тот момент, — говорит Федарко, — впервые за шестнадцать лет работы журналистом я потерял всю объективность. И сказал Грегу: „То, что ты делаешь, гораздо важнее того, о чем я собирался писать. Я должен найти способ рассказать о тебе людям“».

Той осенью Кевин Федарко остановился в Нью-Йорке по пути домой. Два месяца, проведенные в высокогорье, даром не прошли. Как-то раз он обедал со старым другом Ламаром Грэмом, заместителем главного редактора журнала «Пэрейд». «Ламар спросил меня о моих военных статьях, но я стал рассказывать ему о том, что видел и чем занимался вместе с Гретом», — говорит Федарко.

«ТО, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ, ГОРАЗДО ВАЖНЕЕ ТОГО, О ЧЕМ Я СОБИРАЛСЯ ПИСАТЬ. Я ДОЛЖЕН НАЙТИ СПОСОБ РАССКАЗАТЬ О ТЕБЕ ЛЮДЯМ».

«Это была одна из самых удивительных историй, которые я когда-либо слышал, — вспоминает Грэм. — Я сказал Кевину, что, если хотя бы половина из рассказанного им — правда, мы немедленно должны написать об этом в журнале».

На следующий день в офисе Мортенсона раздался звонок. «Парень, ты действительно существуешь? — спросил Грэм с характерным для уроженца штата Миссури акцентом. — Ты реально сделал в Пакистане все то, о чем мне рассказал Кевин? Если это так, ты — мой герой!»

Смутить Мортенсона было достаточно просто. Тот день не стал исключением. «Да, полагаю, что так, — медленно ответил он, чувствуя, как кровь приливает к щекам. — Но мне многие помогали».

В воскресенье, 6 апреля, когда американские войска вышли на окраины Багдада и готовились к решительному удару по столице Ирака, в газетных киосках Америки появились 34 миллиона экземпляров журнала «Пэрейд» с фотографией Мортенсона на обложке и заголовком: «Он борется с террором с помощью книг!».

«ЕСЛИ МЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ХОТИМ ОБЕСПЕЧИТЬ МИР СВОИМ ДЕТЯМ, ТО ДОЛЖНЫ ПОНЯТЬ, ЧТО ПОБЕДИТЬ В ЭТОЙ ВОЙНЕ МОЖНО ТОЛЬКО КНИГАМИ, А НЕ БОМБАМИ».

Никогда еще Грегу не удавалось обратиться к столь широкой аудитории за столь короткое время. С того самого дня, когда его разбудили в Зуудхане, чтобы сообщить новость о трагедии в Нью-Йорке, он пытался донести свои мысли до как можно большего числа людей — и теперь это удалось в полной мере! Статья Федарко начиналась с описания того, как Джахан ворвалась на мужской совет в Корфе. Затем журналист описывал, как работа Грега на другом конце света влияет на благополучие американцев в США. «Если мы будем пытаться бороться с терроризмом одной лишь военной мощью и ничем более, — обращался в статье Мортенсон к читателям журнала, — то наша безопасность будет такой же, как и до 11 сентября. Если мы действительно хотим обеспечить мир своим детям, то должны понять, что победить в этой войне можно только книгами, а не бомбами».

Слова Мортенсона поразили американцев: им был показан новый способ борьбы с террором. После этого Грег получил более восемнадцати тысяч писем из пятидесяти штатов и двадцати стран мира.

«История Грега вызвала самый живой читательский отклик за шестьдесят четыре года существования нашего журнала, — говорит главный редактор „Пэрейда“ Ли Кравиц. — Думаю, это произошло потому, что люди поняли: он — настоящий американский герой. Мортенсон ведет свою личную борьбу с террором, и это оказывает влияние на всех нас. Его оружие — не пушки и бомбы, а школы. И это — потрясающе!»

В течение нескольких недель после публикации статьи на ИЦА обрушился вал телефонных звонков. Он грозил захлестнуть маленькую благотворительную организацию, офис которой находился в подвале небольшого дома в Монтане. Мортенсон обратился за помощью к прагматичной подруге жены, Анне Байерсдорфер. (Позднее эта женщина работала в избирательном штабе Арнольда Шварценеггера, баллотировавшегося на пост губернатора Калифорнии.) Байерсдорфер прилетела из Вашингтона и организовала в подвале дома Грега настоящий штаб. Для ответов на звонки она обратилась в телефонный банк в Омахе, штат Небраска; с помощью специалистов наладила работу сайта Института Центральной Азии таким образом, чтобы ему не грозила перегрузка.

В один из таких горячих дней, наступивших после публикации статьи, Мортенсон открыл почтовый ящик и вынул из него ни много ни мало восемьдесят писем, адресованных ИЦА. К ящику была прикреплена записка: «Просьба забрать ваши письма на почте!».

В ТЕЧЕНИЕ НЕСКОЛЬКИХ НЕДЕЛЬ ПОСЛЕ ПУБЛИКАЦИИ В ЖУРНАЛЕ «ПЭРЕЙД» СТАТЬИ О РАБОТЕ МОРТЕНСОНА НА ИЦА ОБРУШИЛСЯ ВАЛ ТЕЛЕФОННЫХ ЗВОНКОВ.

«Значит, вы — Грег Мортенсон, — сказал ему почтальон. — Надеюсь, у вас большая машина». Мортенсон погрузил пять мешков писем в свою «тойоту» и на следующий день приехал за оставшимися четырьмя. В течение следующих трех месяцев письма от читателей «Пэрейд» заставили почтальонов Боузмена изрядно потрудиться.

К тому времени, когда весь мир облетели кадры свержения бронзовой статуи Саддама Хусейна, Мортенсон понял, что его жизнь изменилась навсегда. Поддержка людей не оставляла ему никакого выбора. Он должен был смириться со своим новым национальным статусом. «Я чувствовал, что моими устами говорит сама Америка, — улыбается Мортенсон. — Самое удивительное было в том, что, закончив разбирать почту, я понял: ругательное письмо там было всего одно!» Действительно, никаких угроз, подобных тем, что Грег получал после 11 сентября, не было и в помине. «Меня радовало, что нас поддерживали самые разные люди: церковные общины, мусульмане, индуисты и евреи, — говорит Мортенсон. — Я получил письмо поддержки от политической организации лесбиянок, молодежного баптистского объединения в Алабаме, от генерала американских военно-воздушных сил — словом, от абсолютно разных людей».

Тринадцатилетний Джейк Гринберг из пригорода Филадельфии так близко к сердцу принял историю Мортенсона, что пожертвовал ИЦА больше тысячи долларов из денег, полученных на бар-мицву, [77] и предложил свои услуги по работе в Пакистане. «Прочтя о работе Грега, — рассказывает Джейк, — я понял, что, в отличие от меня, дети из мусульманских стран не могут получить образование. Неважно, что я, иудей, послал деньги для помощи мусульманам. Мы все должны работать для того, чтобы сеять семена мира и добра».

77

Бар-мицва — празднование (по законам иудаизма) достижения еврейским мальчиком совершеннолетия в возрасте 13 лет. Также иудаистский термин, означающий само достижение совершеннолетия («возраст бар-мицва»).

«НЕВАЖНО, ЧТО Я, ИУДЕЙ, ПОСЛАЛ ДЕНЬГИ ДЛЯ ПОМОЩИ МУСУЛЬМАНАМ. МЫ ВСЕ ДОЛЖНЫ РАБОТАТЬ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ СЕЯТЬ СЕМЕНА МИРА И ДОБРА».

На сайт ИЦА пришло письмо от женщины, подписавшейся просто Суфия: «Я мусульманка, родилась в Америке. Господь снизослал на меня благодать, а мои сестры во всем мире страдают от угнетения. Арабские страны должны обратить внимание на вашу работу и устыдиться из-за того, что сами не могут помочь собственным народам. С искренним уважением и восхищением. Спасибо!»