Три черные колдуньи

Глава 21

За три последующих дня от шпиков сведений не поступило. Оставшиеся подозреваемые — Гела и Ветров — вели обычную жизнь, ничем экстравагантным типа слежки за домом Жанны или покупкой на черном рынке огнестрельного оружия, которое надежней ножа, не отличились. Но это еще ничего не значит, не исключено, что кто-то из них взял тайм-аут.

Филипп регулярно навещал Жанну, настойчиво предлагал обратиться в милицию, с невероятным трудом удавалось отговорить его. И главный аргумент — милиция помешает, хотя сама Жанна приняла бы любую помощь, тем более компетентную. Да дело в Эмме — она платит Жанне, а не милиции, которой не доверяет. Остается ждать… нового покушения? Вроде того. И опять возникает вопрос: где ждать, в каком месте и когда? Если б можно было смоделировать появление убийцы, чтоб встретить его во всеоружии, но пока ничего не приходило на ум. Эти дни Жанна лихорадочно размышляла — кто и зачем? Вычисления остались на прежнем уровне — «кажется».

Придя в относительную норму после нападения, на четвертый день она с утра помчалась добывать сведения. Желание действовать возникло спонтанно, когда Ганнибал уехал караулить Гелу. Днем убийца вряд ли появится, а сидеть в четырех стенах одной, когда над тобой нависла угроза получить вне очереди место на кладбище, выше сил.

Использовала тот же прием, что и с Ветровым: поджидала Олимпиаду Сергеевну около ее дома. Та появилась в дверях подъезда, раскрыла зонт — шел дождь — и направилась к автобусной остановке. Не время, решила Жанна. Возможно, кухарка торопится, в этом случае разговор по душам не получится.

Олимпиада Сергеевна вышла у рынка, Жанна припарковалась и следовала за ней по пятам. Полтора часа длилось хождение между прилавками и наполнение двух сумок продуктами. Терпение иссякло, Жанна подошла к ней, когда та взвешивала на контрольных весах покупки:

— Ой, здравствуйте! Рада вас видеть.

— Здравствуйте, Жанна, — заулыбалась женщина, укладывая пакеты.

— Вам помочь?

— Ну, что вы, я сама…

— Давайте сумку, не спорьте. Куда?

— До остановки. — Двинули к выходу, лавируя среди людей. — Как ваши дела, Жанночка?

— Какие именно? Личные или работа?

— И то и другое. У человека две главные линии в жизни — стабильная работа и крепкая семья. Но сначала скажите, как с Филиппом?

— Прекрасно. А вот с его мамой, думаю, не получится даже нормальных отношений, — начала с жалобы Жанна.

— Да, у Ирины тяжелый характер.

— Тяжелый? По-моему, вы преуменьшаете. Честно скажу, глядя на мать Филиппа, мне расхотелось выходить за него замуж. Идите за мной, я на машине, отвезу вас.

— Ой, спасибо, милая. Мне к дому Ирины, я покупки делала для нее. — Уложив сумки на заднем сиденье и устроившись рядом с Жанной, Олимпиада Сергеевна сказала с одобрительной интонацией: — Вы не похожи на людей из круга Ирины и Филиппа, особенно на молодых. Вы чуткая, воспитанная и умная девушка. Это сразу видно, неизбалованная.

— Так я и не из их круга, — рассмеялась Жанна и тут же вернулась к теме: — Признаюсь, в их круг мне что-то не хочется. Два раза я была в доме матери Филиппа, и оба раза меня окатили помоями, вы же знаете.

— Филипп не виноват, — встала на его защиту Олимпиада Сергеевна. — Мама у него слишком большая привереда. А вы, когда поженитесь, уговорите его уехать. И подальше.

— Неужели так плохо обстоят дела? Его мать нам не даст жить спокойно? Говорите откровенно, уж я не побегу ей докладывать…

— А я не боюсь ее, — усмехнулась Олимпиада Сергеевна. — Мне доводилось попадать в настоящие переделки, когда мое будущее было под ударом, и то не испугалась. Думаете, не найду плиты у богатых? Меня постоянно сманивают те же друзья Ирины, но я не люблю перемен.

— Вы не ответили, — напомнила Жанна.

— Отвечаю: если вы останетесь здесь, Филипп все равно будет навещать мать, а она замучает его. Долго он протянет? Капля по капле и камень долбит.

— Но почему? Чем я ей не понравилась?

— Жанночка, ей никто не понравится. Стоит вам не так подать сыну тарелку, она готова будет в порошок вас стереть. Этот мир создан только для Филиппа. Все остальные его слуги, так внушала ему Ирина.

— Если все, как вы говорите, то он испорчен, а я не заметила в нем эгоцентризма.

— Вот поженитесь и заметите. Не бойтесь, Филипп не безнадежен, его надо только оторвать от матери, как это ни жестоко звучит. А любовь делает чудеса, конечно, разумная любовь, слепая уродует.

— Скажите… — Жанна подошла к вопросам, ради которых караулила эту женщину. — С Ниной как его мать обходилась?

— Терпеть ее не могла… — и Олимпиада Сергеевна осеклась.

— Не хотите говорить? — испугалась Жанна, правда, испуга не показала. — Понимаете, я из простой семьи, добивалась успехов сама и никому не позволю обращаться со мной, как с тряпкой. Хотелось бы знать, что ждет меня.

— Вы сильная девушка, вам бояться нечего. А Ниночка была как растение из оранжереи — хрупкая во всех смыслах, у нее не хватало терпения и характера. Ведь ссорилась с Филиппом из-за свекрови. Ниночка часто плакала. Ирина внушала сыну мерзости про невестку. Выслеживала Ниночку, после сдабривала глупейшие факты своими фантазиями, а сын ревнивый и вспыльчивый, самолюбивый. Представьте последствия.

— Фу, какая гадость! — вырвалось у Жанны.

— Ирина в молодости не отличалась строгим поведением, погуляла от души и с пользой для себя. Знаете, что я заметила? Ханжами в старости становятся те, кто жизнь провел бурно, отодвинув от себя запреты. Теперь во всех женщинах сына Ирина видит хитрых и коварных обманщиц, в сущности, себя. Ее и друзья Филиппа не устраивают. Если вы заметили, их у Филиппа нет, один Веня. Мама всех отвадила. Это и есть слепая любовь.

— Да у нее не все дома, — подытожила Жанна. — Может, она хочет женить его на своей подруге Геле?

— Не думаю. Гела, конечно, не прочь выйти за Филиппа, но у нее не получается. А если б вышла, из подруги превратилась бы во врага номер один.

— Я так и поняла: Гела положила глаз на Филиппа, только он об этом не догадывается.

— Почему не догадывается? Гела не раз соблазняла его, а он сказал, что второй мамы ему не надо. Последнее время Филипп протестует. Правда, протесты длятся недолго, до первого нервного приступа матери. И Ирина действительно заболевает, а не притворяется, поверьте. Это своего рода психоз.

— Как думаете, кто убил Нину? — подошла к главному вопросу Жанна. — Кстати, убили и невесту Филиппа, вам не кажется это странным? Не одна убита, а две! Меня это пугает.

— Еще бы не казалось! Я, Жанночка, не знаю, кто это сделал. С Владой вообще темная история приключилась. Очаровательная была девочка, обожала Филиппа, а он назло матери решил жениться на ней. Иногда Филипп делает наперекор Ирине, демонстрируя волю и твердость. Глупо, по-мальчишески, потом все равно слушает ее, она умеет подавить сына. Когда Владу убили, видели б вы его! Он сам не свой был. Ирина не знала, что делать, согласилась бы и на Владу, и на любую другую девушку, лишь бы привести его в чувство. А с Ниной… говорили, грабитель забрался в дом. Ирина очень боялась, что на нее подумают…