Три цвета надежды

– Немедленно верните меня обратно! Вы бессовестные люди!

– Впервые вижу настолько воспитанную девушку, что даже в экстренной ситуации находит культурные эпитеты, - стоявший напротив неё протянул руку. – Отдайте пистолет, успокойтесь.

– Нет! – воспротивилась Юна, пугаясь его приближения. – Отойдите от меня! Уйдите!

– Вы всё равно не сняли с предохранителя… - сделал ещё шаг он.

– А-а! – закричала девушка и нажала на спусковой крючок, одновременно с тем разомкнув пальцы. Выпустившее мыльные пузыри дуло не издало никакого шума, только украсило помещение прозрачно-радужными лопающимися шариками. Джин поймал выроненный игрушечный пистолет, и они с Чонгуком засмеялись с двух сторон, наблюдая, как шокированная и приходящая в себя Юна убеждается, что никого не погубила. Обмякнув и проведя ладонью по лбу, она чуть сползла по стенке вниз. – Господи…

– Простите, мы не хотели вас пугать, - заверил Чонгук, дотыкивая пальцем долетевшие до него пузыри.

– Тогда… для чего всё это? – непонимающе отдышалась несчастная жертва и попыталась убедить себя окончательно в том, что с ней уже ничего плохого не случится. Это просто глупый розыгрыш, чья-то шутка.

– Так надо, - Джин отступил, освобождая проход к кухне, залу и спальной комнате. – Располагайтесь, пожалуйста.

– А я впервые, кажется, вижу воспитанных похитителей, - сбросив туфли на танкетке со ступней, постаралась расслабиться Юна, расстегивая укороченный пиджак. В утверждении была доля сарказма.

– И часто вам доводилось их видеть? – улыбнулся один из них, старший.

– Вы правы. Логичнее было бы закончить фразу короче: я впервые вижу похитителей. Но вы не похожи на тех, кто совершает что-то ужасное, - подумав, Юна начала догадываться и, озаренная, щелкнула пальцами. – Это проделки Чон Хосока, не так ли? Скажите, я угадала?

– Вы всё скоро узнаете, не будьте так нетерпеливы, - вежливо осадил её Джин, мысленно отметив, что всё достаточно прозрачно, так что можно было бы и не скрывать… они не собирались шантажировать её семью, требуя деньги, а над ней самой как-либо издеваться, поэтому игру можно было вести почти в открытую.

– Он не хочет жениться на мне и решил избавиться? Как это нелепо! – продолжала гнуть своё Юна, тем не менее попав в точку. – Как долго я буду тут находиться или меня всё же пристрелят, но позже?

– Быстро же вы оклемались и стали здраво рассуждать, - Джин пошёл за ней по квартире, удостоверяясь, что здесь нет никаких средств связи. Сумочку-то с мобильным они отобрали ещё на выходе из машины.

– Снимите маску. Даже если я отсюда выйду, я не стану преследовать исполнителей. Важен заказчик, - Юна посмотрела на дантиста, игравшего сейчас плохиша, но достаточно посредственно. Злодей из интеллигентного и тактичного мужчины получался относительный, можно сказать исключительно внешний, в черной кожаной одежде, устрашающей и настораживающей. Поведение же его за рамки светского тона не выходило. Прикинув что-то, Джин пожал плечами и потянул золотое тканевое забрало, скрывавшее верхнюю часть лица от губ до лба. Их с Юной глаза встретились, схлестнувшись. Он располагающе улыбнулся. Она отвернулась первой. – Спасибо, а то мне неуютно говорить с кем-то, чьего лица я не вижу.

– Зато вам удобно в таких людей стрелять, как я понял, - поднеся кулак к губам, хохотнул в него Джин. Юна не смотрела на него, идя дальше по квартире и осматриваясь.

– Я была в состоянии аффекта, чего вы хотите? Да и, это ведь игрушка оказалась…

– Но вы об этом не знали, - молодой человек оглядел сзади пленницу. Длинные босые ноги вели к стройным бедрам, обтянутым светлой юбкой чуть короче среднего. И чего Хоупу не понравилось? Такую не так-то невыносимо терпеть в качестве жены. На дурочку она тоже не похожа. А если бы и так, то даже проще, будет сидеть дома и не мешать никаким делам мужа. Юна обернулась, и взгляд резко пришлось поднять выше.

– А вы сами разве не из тех, кто убивает людей? – Джин едва не засмеялся, подумав о том, что убивать посредством бормашины ему ещё не приходилось, хотя дети, конечно, боятся кресла стоматолога как пыточного стула, и всё-таки он больше лечил… Но тут он вспомнил о том, что его жизнь состоит не только из профессии и кабинета, где он ходит в белом халате, но и из участия в банде, которой приходилось делать всякое.

– Лично девушек я ещё никогда не убивал, - произнес он тоном близким к ледяному.

– Не хотелось бы стать у вас первой, - настороженно углядела Юна кобуру на ремне собеседника и поняла, что там-то оружие настоящее, и пусть его не доставали, но оно было.

– Мы всё ещё об убийствах? – не выдержал Джин, чтобы не скосить смысл фразы в другое русло.

– Пожалуйста, оставайтесь в границах приличий, не надо всякой пошлости и намеков. Это неуместно! – вспыхнула она, рьяно защитив исключительно невинно-деловые темы разговора. Несколько разочарованно, что столкнулся с отсутствием юмора и девичьего кокетства, Джин вздохнул, начав понимать, что Джей-Хоуп, возможно, прав, отказываясь от невесты.

Улица красных фонарей приняла Хосока куда лучше, чем студенческое общежитие, где возникли непредвиденные преграды для совести и отдыха. В публичном доме же никого нельзя было смутить тем, ради чего сюда, собственно, и приходили. Поэтому ночь удалась, тело получило награду за ожидание, соединившись с другим телом, мастерски ублажающим недолюбленных и перевозбужденных. Да даже слабо возбужденных оно бы завело настолько, что удовольствие зафонтанировало бы пробуренной скважиной, под давлением хранившей в себе запасы оргазмов. Хосок уже три с лишним года приезжал в основном к одной и той же специалистке, пользуясь услугами других только если эта была занята. Он бы даже мог назвать её своей подругой, с которой разделял и радости секса, правда, платя ей за это неплохие деньги. Девушка была красива той вульгарной азиатской красотой, невольно рисующей в фантазиях образы кисэн и гейш, которая заставляла мужчин останавливать взор, замирать и хотеть, но большинство из них, морально слабые и не принимающие женское превосходство в чем-либо, никогда не решились бы завести серьёзных отношений с такой броской и яркой партнершей, иначе всю оставшуюся жизнь чувствовали бы неуверенность и подозрения, что её вот-вот кто-нибудь уведет, перехватит, завоюет, соблазнит, наделав рога до потолка супругу. Подобная оценка со стороны мужчин в юности и ранней молодости послужила одной из причин, почему Нури стала благородной куртизанкой, продающей свои часы за немалые суммы, гарантируя уровень, класс, безопасность от гонореи и тому подобного, чем пытался припугнуть Хосок Юну. Если нет смелых и достойных, тогда нет разницы во всех остальных. Разве что в толщине кошелька. Но таков парадокс, что именно тут иногда встречаются те, кто когда-то мог бы удержать от решений, приведших в конце концов на панель.

Джей-Хоуп дотянулся до бутылки с минеральной водой на прикроватном столике и, сделав несколько жадных глотков, откинулся обратно на подушку, лежа на спине. Обычно он был более весел и разговорчив по утрам, и эту перемену девушка, младше него всего на год, тут же уловила.

– Какие-то проблемы? – посмотрела она на него со своей половины кровати. В четком осознании времени, отведенного под страсть, любовь и близость она тоже была профессор. Они могли кувыркаться всю ночь и даже уснуть в обнимку, говоря о личном, о мечтах и переживаниях (Джей-Хоупа, конечно, о своих быте и буднях Нури предпочитала молчать, да и не было в них ничего интересного), но лишь забрезжил рассвет – разнять руки и вернуться к дружескому поведению, не лезть с поцелуями, не класть голову на грудь, не смотреть томно в ожидании ещё чего-то, не обнимать, закидывая сверху ногу. Да и приезжать к ней, спустя какой угодно долгий срок отсутствия тоже было приятно; никаких льстивых «я скучала», «где пропадал», «давно тебя не было!». Соблазнительный взгляд с порога «ну что, чего ты хочешь именно сейчас?», горячий поцелуй, как будто он и не уезжал никуда и всё, никаких расспросов, сожалений, любопытства, пока он сам не захочет рассказать. Нури была идеальной для него любовницей, но, так складывалась судьба, что не только для него, оттуда и опыт, оттуда и правильность поведения, усвоенная за годы.

– Ну… если коротко, то отец решил меня женить.

– О-о! – зная, каково отношение к браку её любимого клиента, Нури цокнула языком. Они повернули друг к другу лица. Джей-Хоупу, полюбовавшемуся на это точенное произведение природы, захотелось украсить черные волосы, дремлющие на подушке, цветами, ей бы очень пошло. – Всё серьёзно?

– Думаю, выкручусь и отмотаюсь, - сказал парень, но из головы не выходила странность с данными о родителях Юны. В чем там могла быть загвоздка? Хоть бы всё было недоразумением, ошибкой или какой-нибудь незначимой ерундой.

– Значит, есть что-то ещё? – догадалась Нури, перевернувшись на бок и подперев голову рукой. – У тебя глаза, как у участника интеллектуального шоу, которому нужно дать ответ на сложный вопрос. Причем на скорость.

– Да? – скиснув, уставился на неё Джей-Хоуп. В самом деле, у него и ещё одна заноза появилась. Но это не было проблемой. Это просто почему-то засело в него и тревожило. И поделиться, кроме как с Нури, этим ни с кем нельзя.

– Угу.