Три цвета знамени. Генералы и комиссары. 1914–1921
Шрифт:
Из записи разговора по прямому проводу Муравьева с председателем Воронежского ВРК Моисеевым 19 декабря 1917 года.
Муравьев: «Именем революции призываю вас действовать энергично, где нужно и без пощады… Колеблющихся и стоящих на неопределенной точке зрения… считать врагами революции и действовать против них хотя бы силой оружия…
Итак… вперед, давите крепче на казаков, необходимо покончить с этой бандой» [169] .
Там, куда направлял красные полки Муравьев, уже начинала действовать Добровольческая армия Корнилова. Но Муравьеву не довелось столкнуться в боях с мятежным главковерхом. В январе Муравьев возглавил наступление красных на Киев, против разрозненных и слабых вооруженных формирований Центральной рады.
169
Директивы
Из записей разговоров по прямому проводу главкома Муравьева со штабом Антонова-Овсеенко.
17 января 1918 года. Муравьев: «Вчера только вечером закончился бой за обладание участком Бахмач-Круты. Противник был разбит, командовал войсками рады сам Петлюра… Вопрос о взятии Киева – [вопрос] нескольких дней…»
21 января. Муравьев: «Что касается событий в Киеве, то там революция, восстание рабочих, солдат, части гарнизона против рады идут, происходят ежедневно уличные бои… Войска рады занимают Киев Второй и другие пункты, откуда грозят революционерам и громят их артиллерией. Мы страшно спешим на выручку… Передайте в Петроград, что сегодня начинаю бой под Киевом…» [170]
170
Там же. С. 43–44.
Из приказа главкома Муравьева от 22 января 1918 года:
«…Приказываю беспощадно уничтожить в Киеве всех офицеров и юнкеров, гайдамаков, монархистов и всех врагов революции. Части, которые держали нейтралитет, должны быть немедленно расформированы…» [171]
После взятия Киева, в феврале, Муравьев был назначен главнокомандующим войсками эфемерной Одесской Советской Республики. В конце февраля нанес поражение румынским войскам в Бессарабии (Молдавии). Решающий бой произошел возле Рыбницы на Днестре 23 февраля (примечательная дата: в Стране Советов она станет именоваться Днем Красной армии; имя Муравьева при этом вспоминать не будут).
171
Там же. С. 45.
Две смерти (Вместо эпилога)
В конце февраля части Добровольческой армии Корнилова начали свой знаменитый Первый, или Ледяной, поход – с Дона на Кубань. 14 марта красные отряды заняли столицу Кубани – Екатеринодар. После ряда маневров и боев с красными Корнилов принял решение брать Екатеринодар штурмом. Однако бой 12 апреля на окраинах города оказался неудачным.
В ночь с 12 на 13 апреля [172] Корнилов не спал: в маленькой комнате на ферме близ Екатеринодара готовил план новой отчаянной атаки. Всю ночь красные вели артиллерийский обстрел расположения корниловцев. В 7 часов 20 минут был сделан артиллерийский выстрел – как утверждают многие очевидцы, последний. Фугасный снаряд попал в стену фермы, пробил ее и разорвался внутри.
172
В белогвардейских и эмигрантских источниках дата гибели Корнилова указывается по старому стилю – 31 марта.
Свидетельствует адъютант Корнилова корнет Хан Хаджиев:
«Раздался сильный шум и треск. Верховного швырнуло в сидячем положении к печке, и он, очевидно, ударившись о нее головой, рухнулся на пол. На него обрушился потолок» [173] .
Через десять минут он скончался, не приходя в сознание.
Похоронен Верховный был тайно, в поле. Добровольческой армии пришлось отступить. Через несколько дней тело Корнилова было извлечено из земли красными и после издевательств сожжено.
173
Цит. по: Комаровский Е. А. Генерал от инфантерии Л. Г. Корнилов // Белое движение. Исторические портреты. М., 2006. С. 42.
Вдова Корнилова умерла в сентябре того же года. Брат Корнилова Петр, бывший офицер, был расстрелян в 1919 году в Ташкенте; сестра Анна
арестована и расстреляна в 1929 году в Луге. Дети жили в эмиграции долго и в общем благополучно.Муравьев после вступления 13 марта в Одессу австро-германских войск бежал в Москву – уже столицу Советской России. Был отдан под суд революционного трибунала за многочисленные злоупотребления властью. Однако 13 июня назначен главнокомандующим Восточным фронтом Красной армии и отбыл в Казань. Там вступил в контакт с представителями левых эсеров и в начале июля попытался повернуть войска фронта против германцев и заключивших с ними мир большевиков. 10 июля он с отрядом верных бойцов на двух пароходах ушел из Казани и высадился в Симбирске. Оттуда он разослал телеграммы-воззвания.
Из последних телеграмм Муравьева:
«Защищая власть советов, я от имени армий Восточного фронта разрываю позор Брест-Литовского мирного договора и объявляю войну Германии. Армии двинуты на Западный фронт…»
«Всем рабочим, крестьянам, солдатам, казакам и матросам. Всех своих друзей и бывших сподвижников наших славных походов и битв на Украине и юге России ввиду объявления войны Германии призываю под свои знамена для кровавой последней борьбы с авангардом мирового империализма – германцами. Долой позорный Брест-Литовский мир! Да здравствует всеобщее восстание!» [174]
174
Цит. по: Бонч-Бруевич М. Д. Вся власть Советам. С. 300.
Не правда ли, чем-то стиль этих воззваний напоминает «Обращение к народу» Корнилова?
Установить полный контроль над Симбирском ему не удалось, несмотря на арест командующего 1-й армией красных Тухачевского и нескольких большевиков. В ночь с 11 на 12 июля он был убит.
Обстоятельства его гибели изложены в мемуарах Бонч-Бруевича:
«В зал, расположенный рядом с комнатой, где по требованию Муравьева должно было состояться совместное с ним заседание губисполкома, ввели несколько десятков красноармейцев – латышей из Московского отряда. Против двери поставили пулемет. И пулемет и пулеметчики были тщательно замаскированы. <…>
Ровно в полночь, закончив свое совещание с левыми эсерами, Муравьев в сопровождении адъютанта губвоенкома Иванова и нескольких эсеров явился в губисполком. Главкома окружали его телохранители – увешанные бомбами матросы и вооруженные до зубов черкесы.
Председательствовавший на заседании Варейкис (председатель Симбирского губкома большевиков. – А. И.-Г.) дал слово главкому, и тот надменно изложил свою „программу“… Сам Варейкис так описывает дальнейшие события:
„Я объявляю перерыв. Муравьев встал. Молчание. Все взоры направлены на Муравьева. Я смотрю на него в упор. Чувствовалось, что он прочитал что-то неладное в моих глазах, что заставило его сказать:
– Я пойду успокою отряды.
Медведев наблюдал в стекла двери и ждал сигнала. Муравьев шел к выходной двери. Ему осталось сделать шаг, чтобы взяться за ручку двери. Я махнул рукой. Медведев скрылся. Через несколько секунд дверь перед Муравьевым растворилась, из зала блестят штыки.
– Вы арестованы.
– Как? Провокация! – крикнул Муравьев и схватился за маузер, который висел на поясе. Медведев схватил его за руку. Муравьев выхватил браунинг и начал стрелять. Увидев вооруженное сопротивление, отряд тоже начал стрелять. После шести-семи выстрелов с той и другой стороны в дверь исполкома Муравьев свалился убитым“» [175] .
175
Там же. С. 301–302.
Правду ли рассказывают Бонч-Бруевич и Варейкис, или первый красный главком погиб по-другому – этого мы не знаем. Его смерть, как и его жизнь, осталась окутана туманом недомолвок, версий, предположений.
Муравьев и Корнилов – фигуры разного исторического масштаба. Корнилов возглавил Белое движение и после своей гибели остался символом этого движения. О нем хранили благоговейную память эмигранты, его с бранью и ненавистью поминали советские учебники истории.
Муравьев был убит – и забыт. В следующие месяцы и годы у Гражданской войны появились новые герои. И все же между ним и Корниловым есть глубинная связь. Оба они – люди взрыва, оба они смогли окончательно найти себя лишь в грохоте и хаосе русской смуты. Революция вознесла обоих – и убила обоих.