Три `Д` для миллиардера. Свадебный салон

— Значит, он все знал, папа? — поворачивает к нему потрясенное лицо Аврора. — Знал и ничего не говорил?

— Знал, дочка, знал, — кивает Аркадий Петрович, — но просил нас тоже не признаваться. Ты нас стеснялась с матерью, вон бумажки себе купила задорого с новым именем.

— Это родословная, — хлюпает носом Аврора, — генеалогическое древо… И документы… Аслан из такой семьи был, он бы на меня и не посмотрел, если б я была просто Зинка Безручко…

— Так он же не в имя твое влюбился и не в родителей, дочка! А в тебя, дурочку! И женился он не на бумажках твоих. Он любил вас, и тебя, и сыночка вашего, потому и не хотел тебя расстраивать. Знал же, как для тебя это важно. А ты у нас всегда принцессой хотела быть, я ему рассказывал, фотографии твои показывал из садика, как мать тебе корону из фольги клеила, помнишь?

Аврора некрасиво кривит лицо, снова закрывает его руками и с плачем утыкается в колени отца. Тот гладит ее по голове дрожащей рукой и говорит негромко:

— Что ж ты, дурында, с таким человеком всю жизнь прожила, а так и не поняла, какой он…

Артур растерянно смотрит на деда с матерью, а затем садится рядом на ступеньку и обхватывает руками голову. Я слышу, как меня кто-то толкает в бок, оборачиваюсь и вижу Семена. Меня бы возмутила такая фамильярность, если бы его вторая рука не лежала на талии Стефы, при этом лицо тетки было не лучше, чем у Тагаева. Такое же растерянное и ошалевшее.

— Думаю, нам лучше оставить их одних, — говорит полушепотом Семен и подталкивает нас со двора к машине. — Им есть о чем поговорить.

Мы послушно следуем за Семеном и садимся в его машину. Я напрочь забываю, что приехала сюда за рулем. В любом случае, сейчас я вряд ли в состоянии управлять автомобилем, так что, если нас отвезут, я буду только рада. Стефа та вообще находится в прострации.

Кстати, почему? Вряд ли от того, что Аврора оказалась Зинаидой.

В дороге все сохраняем гробовое молчание. Подъезжаем к городу, и Семен останавливается возле ресторана у озера. Здесь очень красиво — ивы, купающие свои длинные ветви в воде, лебеди, уточки и кувшинки.

— Предлагаю пообедать, — говорит Семен тоном, против которого лично у меня не хватает духу возражать.

Стефка сначала мотает головой, потом кивает, и мы занимаем одну из беседок. Делаем заказ, Семену приносят кофе, нам сок.

Стефа как будто уже полностью владеет собой, и мы ведем общую, ничего не значащую беседу, не вспоминая ни о Тагаевых, ни о нас.

— Ты давно в Европе? — светским тоном интересуется Стефа у Семена, а мне до жути интересно, откуда они знают друг друга.

— Да, у Арсена Павловича там несколько филиалов, я ими руковожу.

— Как семья? — я слышу, как ее интонация меняется буквально на миг, и это не укрывается от Семена.

— Я сейчас один, Стеша, — говорит он и накрывает руку Стефании. Моя бедная тетка меняется в лице и пытается отдернуть руку.

— Что же так? — она совсем бледная, я даже начинаю всерьез за нее волноваться.

— Не сложилось. Развелся, двое детей, они взрослые, студенты. Дочь в Канаде, сын в Лондоне. А ты как?

— Я отлично, — Стефа все еще пытается выдернуть руку, но Семен держит крепко.

— Ты одна?

— Я? Нет!

— Не ври, я все о тебе знаю.

— Раз знаешь, зачем спрашиваешь?

— Стеша!

— Семен?

Вспоминаю, что начальник службы безопасности Ямпольского тоже Лазаренко, только Алексей.

— Семен, а Алексей случайно не ваш родственник? — спрашиваю, чтобы как-то разрядить обстановку.

— Он мой младший брат, — Лазаренко, наконец, завладевает Стефкиной рукой, и та перестает сопротивляться. — Раньше я возглавлял службу, а потом Арсен Павлович отправил меня на повышение и взял Лешку. У меня два образования, юридическое и экономическое, вот он и решил меня использовать по назначению.

Семен улыбается Стефе, а я только глазами хлопаю.

— И откуда вы знаете мою тетю? — решаю задать вопрос в лоб.

Стефка открывает рот, а я по выражению лица вижу, что сейчас начнет сочинять.

— Я любил ее, — вдруг просто говорит Семен, снова пресекая попытки отобрать у него руку, — и сейчас люблю. Но она не хочет меня видеть.

— Не хочу, — подтверждает Стефка, но если даже я вижу, что врет, то разве у нее получится обмануть человека, который отвечал за безопасность Шерхана?

— Я совсем забыла! — вскакиваю со стула, изображая панику. — Мне же надо бежать! У меня куча срочных дел! Стефочка, созвонимся! Семен, до свидания, приятно было познакомиться!

Клюю Стефу в щеку и, выхожу из беседки спиной вперед, не переставая улыбаться и прощально махать рукой Семену. Он понимающе кивает в ответ, и его взгляд полон признательности.

Красная от возмущения Стефка что-то ему выговаривает, а он вдруг берет ее лицо в руки и закрывает рот поцелуем.

Отличный ход! Не знаю, что там между ними произошло, но Ямпольский прекрасно умеет работать с кадрами. Иногда моей тетке можно закрыть рот только таким способом. Да и мне, наверное, тоже…

И хоть день сегодня сложно назвать радостным, я продолжаю улыбаться, даже когда сажусь в такси.

Эпилог. Часть 1

— Стефа, ну сколько ты будешь его мучить? — возмущенно спрашиваю эту непробиваемую женщину.

— Ой, да кто там мучится, я тебя умоляю! — беззаботно машет рукой Стефа, и я отказываюсь верить своим глазам.

Куда делась моя милая, любимая тетя, которую я знаю всю жизнь? Верните мне ее. Это какой-то кровожадный монстр. Хищник. Акула.

— Нельзя быть такой безжалостной, — выговариваю ей, получая в ответ лишь невразумительное хмыкание. — Нужно уметь проявлять сострадание к ближним. Особенно к тем, кто ночует у тебя под окнами.

— Я всегда такой была, — гордо вскидывает она голову. — И, если кому-то под окнами не нравится, я никого не держу!

— Нет у тебя сердца, — качаю головой, наблюдая за Семеном, который демонстративно укладывается спать на скамейке во дворе за нашим домом.

Стефа холодно улыбается, отходит от окна, и мы садимся пить чай с кексами, за которыми я, собственно, и приехала к тетке. Заодно перемыть кости Семену, которого она в очередной раз отвергла на моих глазах. И который принял твердое решение не отвергаться.

Стефания взяла отпуск и теперь каждый день печет всякие вкусняшки. Сегодня заставила заехать забрать кексы с ежевикой, которые испекла для моих Тагаевых. По ее словам.

Я знала, что в юности у Стефы была несчастная любовь. Она провела парня в армию, а потом между ними что-то произошло, но что именно, Стефа рассказывать отказывалась. Говорила только, что он предатель и изменник. Я видела, что ей неприятно о нем вспоминать, потому и не расспрашивала. Ни фотографий, никаких других упоминаний о нем не осталось. И теперь оказалось, что этот негодяй — Семен Лазаренко.