Три дня без любви (повесть, рассказы)

— Между прочим, в секс-шопах сейчас самый модный прикид, — кивнул Никита на ближайшую официантку, — даже очередь есть. Надо приезжать — отмечаться.

— Откуда ты знаешь?

— А у меня там карта постоянного покупателя. С накопительным дисконтом.

Едва они заняли место за свободным столиком, одна из «школьниц-пионерок» тут же подсуетилась:

— Хотите что-нибудь выпить?

— Две воды.

— С газом? Без газа?

— На ваш вкус.

— Хорошо. Хотя я предпочитаю мартини.

Женская часть трудящейся молодежи, вопреки ожиданиям, на офицерскую форму друзей отреагировала вяло. Увы, друзья опоздали лет на тридцать. Нынче боевое офицерство не могло похвастаться богатым денежным обеспечением, а понятия «честь», «долг» и «героизм» не очень котировались на сегодняшнем внутреннем рынке. К ним никто не подбегал и не спрашивал: «Не скучно ли вам? Не желаете ли безопасного или хотя бы опасного секса?»

«Школьница» вернулась быстро — заказ не отличался сложностью. Поставила на столик два высоких бокала с пузырящейся жидкостью, похожей на воду, с прицепленными на них дольками лимона.

— Платить будете сразу?

— А сколько с нас?

— Двести сорок рублей.

— Потом. Мы еще что-нибудь закажем.

— Хорошо. Приятного отдыха.

«Школьница» поправила марлевую повязку с профилем Ленина и ушла к доске. В смысле к барной стойке.

— Сто двадцать рублей за стакан воды! Охренеть! — справедливо возмутился Никита. — Представляю, сколько у них пиво стоит. Надо на них антимонопольную службу натравить.

— А что ты хотел? Вода-то с газом. И с лимоном. И никто не заставлял тебя ее покупать.

— Нам стаканы нужны.

Никита залпом выпил сто двадцать рублей, положив лимончик на салфетку. Вытащил из бушлата Вадика «Суперлегкую» и плеснул в бокал водки на пару пальцев.

— Давай, освобождай тару.

Вадик тоже опорожнил бокал. Но произнести тост они не успели, тут же появилась улыбчивая «школьница».

— Господа, в нашем заведении приносить и распивать собственное спиртное запрещено.

Она показала на настенный плакат, выполненный в стиле окон «РОСТа». Румяный красноармеец держал за шиворот мужичка ханыжеского вида, сжимавшего в одной руке откупоренную бутылку водки с надписью «Своя» на этикетке. Второй красноармеец подставлял мужичку под задницу штык.

«НЕ БУДЬ ЖЛОБОМ, ДАЖЕ ЕСЛИ ПЕДЕРАС, ПРИШЕЛ В КЛУБ — ЗАКАЖИ У НАС!»

Оценив шедевр, Никита перевел взгляд на «школьницу», выдержал классическую паузу и с неприкрытым трагизмом поинтересовался:

— Девочка… А ты знаешь, что такое война?

Девочка, может, и знала, но на всякий случай повернулась к стоящему неподалеку вышибале и сделала условный знак. Вышибала оценил обстановку и снисходительно махнул рукой. Этим можно.

— Извините… Пожалуйста, отдыхайте.

И она снова ушла к доске.

— Я хочу поднять этот бокал за мир во всем мире, — Никита чокнулся с Вадиком, — и чтоб в ближайшие два часа ты вспомнил наконец пин-код. Иначе нас, возможно, будут бить.

Выпив, закусил предусмотрительно отложенным лимончиком. Вадик тоже. Спирт приятно пощекотал десантные пищеводы, а лица сразу посвежели. И тут же, словно по заказу, перед столиком возникли две явно не мужские фигурки.

— Ребята, у вас свободно?

Все-таки водка творит чудеса.

Им было в районе восемнадцати. Беленькая и черненькая. Худенькая и толстенькая. Страшненькая и еще страшнее. Без повязок. Но было и общее. Видимое невооруженным взглядом отсутствие наличных. Можно даже в сумочки не заглядывать. Тем более что сумочек тоже не было.

— Присаживайтесь, девчонки! — широким жестом указал Никита на два свободных табурета. — Закуривайте наших фронтовых!

Он бросил на стол купленную вскладчину пачку сигарет и коробок спичек. Девчонки не отказались.

— Выпьете с нами?

— С удовольствием!

Никита махнул «школьнице»:

— Еще два стакана!

«Школьница» сделала недовольную мину, читаемую даже через марлю, но просьбу выполнила.

— Вот ведь как в жизни бывает, — брокер, прикладывая к бокалам два пальца, разлил водку, — сегодня ты сидишь за столиком с прекрасными девушками, а завтра лежишь на горном перевале с простреленным навылет сердцем.

Вадик представил Никиту, лежащего на горном перевале, и чуть не поперхнулся. Да, живот одноклассника был бы виден издалека.

— А зачем лежать? — удивилась черненькая. — Я слышала, шарик не больно бьет.

— Какой шарик?

— Ну, с краской… И потом, можно играть в специальных доспехах. Мы как-то раз играли, нам выдали…

— Дорогая моя… Мы не играем в шарики. И от снайперской пули, выпущенной из «драгунова», никакой доспех не спасет. Если ты, конечно, не в танке и не бухой в жопу. Вы знаете, что такое винтовка Драгунова?

— Ой, так вы настоящие?!

— А какие же еще?! Не резиновые же! Шестая воздушно-десантная дивизия. Вчера из Дуба-Юрта.

Никите было лень каждый раз придумывать новую легенду. Девчонки чуть разочарованно переглянулись. Видимо, их интересовали именно резиновые. Но водка уже ждала в бокалах, и уйти они не решились. Все дружно выпили. Никита тут же, по-военному быстро, подлил еще. Теперь, правда, пальцами дозу не мерил.

— Помню, случай был, — брокер походил на ветерана, встречающегося с благодарной молодежью, — в прошлом году, в ноябре. Двигались мы из Дуба-Юрта. Колонну сопровождали с гуманитаркой. Погода дрянь, да еще туман в горах. Тут по головному бэтээру выстрел из подствольника. Витек на кабине сидел, так его в клочья… А потом как поперли, как поперли… С гор. Мне пуля в броник попала, хорошо, на излете была, не пробила. Но мужики не дрогнули. Приняли бой. Я за колесом укрылся, рожок выпустил, второй вставляю, а калибр не тот! Прикиньте, попросил накануне у старшины рожок, а он мне и подсунул семь шестьдесят две! Урод, крыса тыловая!

Никита гнал так убедительно, так правдиво, что даже Вадик, знавший об истинных заслугах одноклассника на фронтах, слушал внимательно и с неподдельным интересом.

— А духи ползут! Все ближе! И снайпера работают не по-детски. Я гранаты отметал и сижу на жопе ровно! А куда без патронов? Не с ножом же. Не, пришлось бы — и с ножом бы пошел. Врукопашку. В общем, попрощался мысленно со всеми, прощения попросил за грехи. Да вот, братан меня спас, — ветеран кивнул на Вадика, — кинул коробку с патронами. А мужики прикрывали, пока я автомат заряжал… Отбился кое-как… А мужики…

Никита посмотрел на зажатый в руке бокал, как чекист на интеллигента, из которого только что выбил показания о шпионаже в пользу Америки.

— Мужики, — еще раз повторил он, после чего резко поднялся и по-армейски гаркнул на весь зал, словно выстрелил из башенного орудия танка: — Прошу минуту молчания!

Диджей тут же приглушил музыку, пионерки на шестах замерли, словно на стоп-кадре. Гости замолкли и повернули головы в сторону слегка качающегося капитана Российской Армии в камуфляжной форме и кроссовках, стоявшего с бокалом в руке.