Три дороги во Тьму. Изменение

Брат Самуэль взял Библию и повертел ее в руке.

— Да уж, раритетное издание.

— Ты можешь что–нибудь сказать?

— Сказать? — Самуэль задумался. — Когда я работал в архиве в Фалноре… знаешь, там была еще одна комната, куда имели доступ только два человека. Догадываешься, кто? Так вот, эта вот ваша библия лежала в общем доступе. А однажды, совершенно случайно, когда первосвященник заходил в тот специальный архив…

— Совершенно случайно, конечно, — кивнул Сельф.

— Не перебивай, а? Ну, какая разница, случайно я там оказался или нет? Так вот. Комната та была не очень большой. И книг немного. Мне стало интересно, что за книги хранятся там. Самое интересное, что в центре комнаты стоял читальный стол.

— Ну, это понятно. Если этот архив так охраняется, то ясно, что из него запрещено выносить книги. А как же иначе читать? Вот и поставили стол.

— Слушай, Артист, ты прекратишь меня перебивать или нет? Полагаешь, один ты такой умный? Я же не о столе речь виду, а о книге, что лежала на нем. Комната ведь маленькая, а зрение у меня хорошее. И при свете свечи вполне успел прочесть название. Так вот, это была Библия. И у меня вопрос: зачем прятать библию в специальное хранилище, если, как утверждается, полная копия изначальной, которую наши предки восстанавливали по памяти, продается в обязательном порядке в любом книжном магазине? Понимаешь, к чему я веду, Артист?

— Значит, не такая уж это и полная копия.

— Вот–вот. И знаешь, как мне захотелось ее прочитать… Так вот, — Самуэль повернулся к Володе. — Этот вот тип, — тычок пальцем в сторону Сельфа, — утверждает, что ты дословно помнишь все, что прочитал. Это так?

Володя кивнул.

— И Библию ты в своем мире тоже читал?

Снова кивок.

— И эту ты прочитал? — Самуэль поднял книгу с кровати.

— Не до конца. Но она совершенно не похожа. В ней смесь и из Ветхого Завета, и из Нового. И много всего такого, чего нет у нас.

— Понятно. — Самуэль задумался. — Вот что, прочти вслух Библию своего мира, а я послушаю.

— А что именно? Новый Завет?

— Что такое Новый Завет и Старый Завет, о которых ты говоришь?

— Ну… Я не совсем понимаю. Мама говорила, что Старый Завет — это то, что было до Спасителя. А когда пришел Он, то дал Новый Завет.

— Спаситель… Как я понимаю, имеется в виду не второй. Да уж. О первом Спасителе вообще мало что известно. Говоришь, это он дал Новый Завет? А Библия?

— Библия — это Ветхий и Новый Заветы вместе.

— Так. — Сэмуэль снова поднял книгу. — Ну, ты же сказал, что это и есть смесь Ветхого и Нового?

Володя затряс головой.

— Нет. Библия хоть и включает в себя и Ветхий, и Новый завет, но они разделены. Это совершенно разные времена. До Спасителя и после. У них и смысл порой разный.

— Ну, хорошо. Тогда давай, расскажи мне Новый Завет. Так дословно, как сможешь.

Мальчик кивнул и прикрыл глаза. Потом начал говорить. Медленно, неторопливо, словно подражая кому–то, кто уже однажды читал ему эту книгу. Сельф мало что понимал и потому только наблюдал за Самуэлем. Он видел как все шире и шире открываются глаза монаха. Судя по всему, его друг испытал сильнейший шок. Видно было, что ему хочется перебить мальчика, о чем–то спросить, но огромным усилием воли он сдерживается и продолжает слушать.

Прошел час, а Володя все говорил и говорил. Но вот он закашлялся и открыл глаза.

— У меня горло болит, — признался он хрипло.

Сельф, проклиная себя последними словами, — мог ведь догадаться! — бросился за водой. Володя благодарно кивнул и выпил целую кружку.

— Я никогда так долго не говорил. — Он повернулся к монаху, но тот молчал, все так же сидел, глядя куда–то вдаль. Володя испуганно посмотрел на Сельфа. Тот пожал плечами.

— Кажется, у нашего друга шок. Сейчас. — Сельф набрал из бочонка в углу еще кружку воды и вылил на голову Самуэлю. Тот вздрогнул и уставился на него. Но вот взгляд монаха начал медленно проясняться.

— Это потрясающе! Сельф, это потрясающе! Это действительно она! Меня всегда поражало кое–что в Библии. А тут… Уже первые строки… Сельф, честное слово, это нечто! Ты это, береги мальчика! Слышишь?! Береги! Он ценнее и твоей, и моей жизни! Ну, теперь… Так. Подожди, мне надо подумать… — Самуэль вскочил и нервно заходил по комнате.

Сельф с Володей озадаченно переглянулись.

— Вот что. — Самуэль, видимо, принял какое–то решение. — Насколько я понимаю, вы не просто так прибыли в этот город. Вас преследуют? Хотя, глупый вопрос. Пришествие в наш мир Владислава явно почувствовали… Значит, ищут. Поэтому я предлагаю спрятать мальчика у себя.

— В монастыре? — удивился Сельф.

— Да. Где меньше всего будут искать мага? В монастыре. А мальчик как раз в том возрасте, когда и принимаются послушники. Заодно я научу его всему, что нужно, чтобы не попасться Ищущим и Инквизиции.

— Что ж, логично, — задумался Сельф.

— А ты пока сможешь изучить обстановку и понять, кто вас преследует. А я… я буду писать истинную Библию со слов мальчика.

Сельф вдруг стукнул себя по лбу.

— Так вот что тебе надо! А я все понять не мог, с чего вдруг такая доброта.

— А не все ли тебе равно? — огрызнулся Самуэль. — Главное, что мальчик будет надежно спрятан.

— Я не хочу в монастырь! — вдруг заговорил Володя.

Сельф подошел к Володе и опустился рядом с ним на корточки.

— Я все понимаю, Владислав, но в том, что предлагает Самуэль — есть смысл. Конечно, у него свои интересы, но в данном случае они совпадают с нашими. К тому же, это ненадолго. Максимум, на год. Тебе главное спрятаться, пока поиски не затихнут. А я обещаю, что через год вернусь за тобой. Может, даже раньше. Год — это максимальный срок.

Володя отвел взгляд. Тыльной стороной ладони вытер глаза. Сельф даже испугался, но когда мальчик повернулся к нему — его глаза были сухи.

— Хорошо. Но я буду ждать. Слышишь, я буду ждать тебя, Сельф ан Сельфин!

Артист прижал мальчика к себе.

— Я приду за тобой.

На следующее утро Сельф отвел Володю к воротам монастыря, где мальчика принял послушник. Ворота за ним медленно закрылись, но Артист еще долго стоял перед ними. Никогда бы он не подумал, что к кому–нибудь так привяжется. Привяжется настолько, что расставание станет горше полыни. Но и не признать разумность решения Самуэля не мог.

— Я вернусь за тобой, Владислав. Обещаю!

Сельф развернулся и, не оглядываясь, зашагал в сторону города.

* * *

Роман лежал на кровати и думал — старательно, используя все способы анализа, которым обучали его на Станции. А поразмышлять было о чем, слишком уж много свалилось на него за последние два дня. Как на героя читанных в детстве, еще на Земле, фантастических книжек. Роман издевательски ухмыльнулся самому себе, уловив эту глупую аналогию. Ишь ты, герой книжный нашелся. Хмырь ты, а не герой. Влип, как кур в ощип. Он снова задумался и попробовал сделать хоть какие–то выводы из того, чему вынужденно стал свидетелем. Выводы оказались очень неутешительны. Впрочем, это с какой стороны посмотреть. Роман слегка вздохнул и подвел итоги своим размышлениям: