Три года без Сталина. Оккупация: советские граждане между нацистами и большевиками. 1941–1944

Ввиду децентрализованности органов полиции ее личный состав не имел единой формы одежды, различия существовали даже в пределах той или иной области. Так, полицейские Всходного района Смоленской области носили немецкую форму с белой повязкой на рукаве, полицейские Знаменского района — красноармейскую форму с такой же белой повязкой. Полиция других районов Смоленщины вообще не имела форменного обмундирования, отличительным знаком была лишь та же нарукавная повязка 477 . Каждая повязка имела порядковый номер и заверялась оттиском печати местной комендатуры 478 . Однако в большинстве тыловых районов группы армий «Центр» ношение полицейскими форменного обмундирования не предусматривалось. Единственным отличительным знаком была белая нарукавная повязка с надписью на немецком языке «Ordnungsdienst», названием населенного пункта и личным номером полицейского. Номер нарукавной повязки вносился в служебное удостоверение, которое каждый сотрудник полиции был обязан иметь при себе, причем удостоверение было действительно лишь при наличии советского паспорта или удостоверения личности 479 .

477

Пережогин В.А. Указ. соч. С. 300–301.

478

Смыслов О.С. Указ. соч. С. 103.

479

Dienstvorschrift fur den Ordnungsdienst (О. D.). Предписание для службы порядка. С. 2–3.

Что касается эффективности работы полиции в целом, выразительную оценку этому дает в своем донесении от 3 декабря 1942 г. начальник тылового района группы армий «Центр»: «Полиция повсеместно хорошо зарекомендовала себя и сегодня является существенным фактором для усмирения страны… Сегодня уже нельзя обойтись без помощи местной полиции в деле усмирения населения» 480 . Подобную оценку работе полиции дают и советские военнослужащие и партизаны. Так, вышедший из окружения лейтенант, герой Советского Союза П. Е. Брайко, ставший впоследствии командиром партизанского полка, показал: «Нужно сказать, что эта полиция была гораздо хуже немцев. Немец — это все-таки чужой человек, он не знал обычаев, способностей и хитростей местного населения, а свой человек, своя сволочь могла разгадывать русских людей и немцев учила» 481 .

480

Цит. по: Пережогин В.А. Указ. соч. С. 304–305.

481

Там же. С. 304.

Помимо своих прямых обязанностей гражданская полиция по мере необходимости придавалась для усиления германским частям, частям РОА и другим воинским коллаборационистским формированиям на период проведения антипартизанских операций 482 . При этом полицейские несли большие потери, немногим меньшие, чем потери немцев. Так, во время боев на территории Калининской области в июле — августе 1942 г. с партизанской бригадой Короткова были убиты 21 немец и 14 русских полицейских, взято в плен 3 немца и 4 полицейских 483 . При столкновении в тот же период с партизанским отрядом Бати погибло 2 немца и 2 полицейских 484 , в боях с партизанским отрядом Сакмаркина из бригады Короткова убиты 91 немец и 10 полицейских 485 . Во время налета партизан на населенные пункты Зайцево и Грибово уничтожено 18 немцев и 5 полицейских, ранено 5 полицейских 486 .

482

ТЦДНИ. Ф. 479. Оп. 1. Д. 637. Л. 49; Оп. 2. Д. 13. Л. 142.

483

Там же. Оп. 2. Д. 5. Л. 116.

484

Там же. Л. 1 15.

485

Там же. Л. 114.

486

Там же. Л. 113.

С другой стороны, эффективность работы органов полиции не была абсолютной. Полиция нередко не обеспечивала должного порядка в оккупированных городах и селах, далеко не всегда могла обезопасить их от партизан, а зачастую проявляла перед партизанами полное бессилие. Среди полицейских царила недисциплинированность. Так, по Зубцовскому району Калининской области в течение июня — июля 1942 г. начальник районной полиции Долгополов, судя по его приказам, в основном выявлял нарушения, нежели успехи своих подчиненных. В частности, дежурные общего отдела систематически нарушали устав службы охраны, неправильно используя дежурных 487 , многие полицейские без надобности входили в камеры, вели с задержанными посторонние разговоры, пренебрегали военной выправкой, не отдавали честь служащим немецкой комендатуры, жандармерии, работникам горуправы 488 . При реквизициях у населения советского и немецкого военного обмундирования полицейские нередко допускали злоупотребления своими полномочиями 489 . Причем полицейские допускали аналогичные нарушения даже после неоднократных предупреждений и взысканий. Так, охранник Г. И. Ильинков неоднократно засыпал на посту, охранник Т. П. Гуров систематически опаздывал на работу, охранник А. А. Сараев не реагировал на замечания по поводу неотдачи чести служащим комендатуры, охранник А. Ф. Капралов халатно относился к работе, не обращая внимания на неоднократные предупреждения 490 . Подобные случаи зарегистрированы повсеместно, причем они возросли с июля 1943 г., когда положение на фронте изменилось в пользу Красной армии, что привело к деморализации личного состава полиции. Так, отчет командира корпуса охранных войск Центральной административной группы от 31 августа 1943 г. указывает, что в период с мая по август 1943 г. эффективность охранной деятельности полицейских резко снизилась. В частности, количество удавшихся случаев минирования партизанами дорог и мостов изменялось следующим образом: май — 166, июнь — 437, июль — 463, август — 769 491 . А при инспектировании полицейских управлений и станов довольно часто отмечались недостатки, недисциплинированность полицейских. Так, военная комендатура города Погара Орловской области 2 августа 1943 г. констатировала, что «в последнее время стали неоднократно замечаться случаи, что стрелки службы охраны порядка, будучи в пьяном виде, с оружием в руках наносят угрозы мирному населению» 492 . Интересно, что гражданское население в этот период, согласно упомянутому отчету командира корпуса охранных войск Центральной административной группы, стало терять доверие к органам полиции, умалчивать о налетах партизан, скрывать случаи грабежа местных жителей партизанами 493 .

487

ГАТО. Ф. Р-1928. Оп. 1. Д. 4. Л. 83.

488

Там же.

489

Там же. Л. 94.

490

Там же. Л. 84, 85, 89, 90, 93, 94, 95 об.

491

ТЦДНИ. Ф. 479. Оп. 2. Д. 13. Л. 3.

492

ГАБО. Ф. 2608. Оп. 1. Д. 14. Л. 236.

493

ТЦДИН. Ф. 479. Оп. 2. Д. 13. Л. 3.

Подобно сельским старостам, полицейские в селах и их семьи были заложниками нацистов. Так, при переходе полицейского к партизанам его семью репрессировали. Нередко заложниками становились сами служащие вспомогательной полиции — если их сослуживцы «предавали начальство», оставшиеся полицейские отправлялись в лагеря или расстреливались 494 . Очевидно, система заложничества давала свои результаты. Так, количество завербованной партизанами агентуры среди полицейских в полосе действия Калининского фронта на июнь 1943 г. составило самую малочисленную группу — всего 7 человек 495 . Однако процесс разложения органов гражданской полиции усилился с лета 1943 г. Так, только за август 1943 г., согласно отчету командира корпуса охранных войск Центральной административной группы, из полиции дезертировало 212 человек, а также 204 добровольца из частей и подразделений РОА. Это достигалось как участившимися налетами партизан на опорные пункты службы порядка (94 налета за август), так и изменившимся характером пропаганды, стремящейся доказать, что перешедших к партизанам полицейских ждет не расстрел, а прощение, возможность искупить свою вину. С этой целью партизаны, подбирая раненных при налетах полицейских, оказывали им помощь, накладывали повязки на раны 496 . Иногда действия германских властей провоцировали полицейских на переход к партизанам. Так, согласно итоговой сводке ЦШПД при Ставке ВГК за октябрь 1943 г., в поселке Новоселье Калининской области немцы распустили полицию. В результате часть полицейских, будучи лишена средств к существованию, ушла к партизанам 497 .

494

Гогун А.С. Указ. соч. С. 23.

495

ТЦДИН. Ф. 479. Оп. 1. Д. 637. Л. 22 об.

496

ТЦДИН. Ф. 479. Оп. 2. Д. 13. Л. 3.

497

Там же. Оп. 1. Д. 648. Л. 141.

Судебная система на оккупированных территориях формировалась поэтапно. До ее введения судебные функции брали на себя немецкие комендатуры, которые в основном накладывали один вид наказания — расстрел по закону военного времени. Обзор нормативных актов германских оккупационных властей приводит к заключению, что подобные меры применялись не только к виновным в совершении уголовных преступлений, но и административных проступков. Так, летом — осенью 1941 г. в оккупированных районах Калининской области чрезвычайные меры «по закону военного времени» применялись, например, к уличенным в краже дров, сена у граждан. Стоимость украденного в расчет не принималась 498 . Первым органом, наделенным судебными полномочиями, стал институт мирового посредничества в общинах, введенный, в частности, в тыловых районах группы армий «Центр» с ноября 1941 г. Как в городах, так и в сельских общинах германскими властями с помощью местных коллаборационистов создавались «посредничественные мировые места» 499 . Каждое из них включало четыре человека: бургомистра города (председатель), заместителя и двух заседателей. Трех последних назначал бургомистр города из числа благонадежных, обладающих достаточным образовательным уровнем лиц старше 30 лет, проживших в данной местности не менее двух лет. Должности заместителя председателя и заседателей являлись почетными, то есть зарплаты за отправление правосудия эти лица не получали 500 .

498

ГАТО. Ф. Р-2757. Оп. 1. Д. 13. Л. 56.

499

ТЦДИН. Ф. 479. Оп. 1. Д. 637. Л. 22 об.

500

Там же.

К компетенции «посредничественных мировых мест» относились лишь гражданские дела по спорам, вытекающим преимущественно из имущественных правоотношений 501 .

Ввиду отсутствия какой-либо нормативной базы командующие административными округами рекомендовали рассматривать дела «под взглядом здравого народного ощущения» 502 , то есть, по всей вероятности, согласно обычаям, принятым в той или иной местности.

Судебный процесс носил состязательный характер. При этом гарантировалось равенство сторон, свобода представления доказательств 503 . Предусматривалась практика вынесения заочных решений — в случае неявки надлежащим образом извещенной одной из сторон. Отказ одной из сторон, явившейся в судебное заседание, отдачи объяснений не препятствовал вынесению решения на основании имеющихся доказательств 504 .

501

ГАБО. Ф. 2608. On. 1. Д. 2. Л. 208. об

502

Там же.

503

Там же. Л. 209.

504

Там же.

Относительно кассационного обжалования документ носит противоречивый и взаимоисключающий характер. Так, согласно § 15, решение носит окончательный характер, его обжалование вообще не предусматривается. Однако, согласно § 16, кассационной инстанцией являлся председатель (бургомистр), который после поступления жалобы на решение рассматривал ее единолично. После утверждения им решения дальнейшее его обжалование не предусматривалось. По гражданским делам, представлявшим особую сложность, а также при цене иска свыше 2000 рублей, председатель (бургомистр) принимал исковое заявление к производству, однако, вне зависимости от поступления жалобы, передавал материалы дела и вынесенное решение в полевую комендатуру для утверждения 505 .

505

Там же. Л. 209 об.

Председатель «посредничественного мирового места» мог по своему усмотрению взыскать за рассмотрение дела пошлину. Ее размер определялся произвольно, с учетом материального положения истца, однако не мог превышать 50 рублей 506 .

Ввиду отсутствия каких-либо упоминаний о ведении «посредничественными мировыми местами» уголовных дел правомерно предположить, что вопросы уголовного судопроизводства находились вне компетенции коллаборационистских судебных учреждений. Судебные функции по уголовным делам либо выполняли военные комендатуры, либо к виновным применялись «чрезвычайные» меры.

506

ГАБО. Ф. 2608. Оп. 1. Д. 2. Л. 210.

До организации судебных органов в волостях судебными полномочиями наделялись волостные старшины, которые единолично разбирали мелкие уголовные дела. Наказания по тяжести совпадали с теми, полномочия накладывать которые впоследствии получили волостные суды — штраф до 1000 рублей, тюремное заключение или принудительные работы на срок до 14 дней 507 . Однако приговоры волостных старшин вступали в силу только после прохождения еще двух инстанций: утверждались бургомистром района и Ортскомендатурой 508 .

507

РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 909. Л. 153–155; ГАБО. Ф. 2608. Оп. 1. Д. 2. Л. 238.

508

ГАБО. Ф. 2608. Оп. 1. Д. 2. Л. 238.

Собственно суды в большинстве оккупированных областей РСФСР начали функционировать с декабря 1941 г. Однако судебная система в различных местностях приобрела неоднородную структуру. Даже названия судебных органов, несмотря на общность функций, различались, помимо просто судов носили названия «мировые суды», «арбитражные суды», «уголовные суды» 509 . Судебная система была двухступенчатой. Низшей ступенью являлись мировые (волостные) суды, рассматривавшие уголовные, гражданские и административные дела в качестве судов первой инстанции. В качестве судов второй инстанции выступали районные или окружные суды. Их решения считались окончательными и не подлежали дальнейшему обжалованию.

509

Там же. Д. 21. Л. 112; Речь. 1941. 10 декабря. № 3; Речь. 1943. 2 июня. № 82 (245).