Три измерения времени

– Юрий Яковлевич! У вас газеты есть? – обратился Василий к вахтеру.

Тот встрепенулся, сонно воззрился на Звягина.

– Газеты? Нет газет. Я книги читаю.

И зачем-то показал Василию книгу, в обложке которой преобладали оранжевые тона. «Кодекс чести», – прочел Звягин. Мужчина на обложке говорил по сотовому телефону и одновременно размахивал длинным клинком. Причудливое сочетание… Но ведь прошлым вечером вахтер читал именно газеты – Звягин четко помнил. Впрочем, что значит «прошлым вечером»? Может быть, это было совсем в другое время. Или в другом мире, что еще вероятнее.

– А телевизор вы не смотрите?

– Запрещено на посту, – твердо ответил вахтер. – Вас домой не пустили? Оно понятно, до конца ночи – никуда. Вы лучше к себе поднимитесь, подремлите. Или на пятый этаж – там диван в конце коридора. Если не занят…

– Спасибо, – поблагодарил Василий и побрел наверх. Нет, что-то совсем не так. Нужно отсюда убираться. Не зря здешний Звягин сбежал вместе с Машей, не побоялся рискнуть жизнью любимой. Танки на улицах и бандиты, которые врываются в институт и громят лабораторию, – это чересчур. Особенно в сочетании.

* * *

Диван был не просто занят – на нем было многолюдно. Четыре сотрудника института бесцеремонно распивали в коридоре института спиртосодержащие жидкости. Какие именно, сказать было сложно, потому что на маленьком столе громоздились пластиковые бутылочки без этикеток. А то, что пили физики не лимонад, становилось ясно по их поведению.

Всех мужчин, присутствовавших на пятом этаже, Звягин в свое время встречал, а доктора наук Дмитрия Амелина даже неплохо знал.

– Звягин! – обрадованно улыбнулся Дмитрий, узнавая коллегу. – Тебя еще не убили?

Такая простота Василия покоробила.

– Должны были? – мрачно спросил он.

– Собирались, – уверенно кивнул Амелин. – Причем такие люди, что слов на ветер не бросают. Присаживайся, пообщаемся.

Места на диване не осталось, и освободить его никто не спешил. Звягин просто прислонился к стене рядом.

– Как идет прорыв сквозь пространство и время? – хихикнул крупный бородатый мужчина – кажется, по имени Павел.

– Прорвался, – коротко ответил Василий.

– Хорошо, – заявил высокий худой мужчина с большим куском соленого огурца в руках. – А мы здесь празднуем повседневность. Домой не пустили – вот и празднуем. И пусть рестораны закрыты – нам хорошо под родным кровом.

– Что случилось-то? – спросил Звягин. – Отчего танк перед институтом?

Амелин расхохотался.

– Не прикидывайся, Василий! Ты еще скажи, что явился из другого мира, другой временной плоскости…

– Почему плоскости? – насторожился Звягин.

– А как тебе будет угодно? Из параллельного мира?

– Может быть и так.

Хохотать принялись все. Настроение компании было веселым, нашелся бы только повод посмеяться.

– На что только не пойдут люди, чтобы спастись от ответственности за совращение чужих жен, – всхлипнул бородач. – Только Мак от физики далек, он насчет параллельных миров не поймет. У него интересы совсем другие.

Заявления почти незнакомого человека показались Василию оскорбительными, но не драться же с пьяным? Он повернулся и пошел прочь.

– Не обижайся! – кричал ему вслед Амелин. – Ты у нас настоящий национальный герой! Кому еще так повезло, Звягин? Чья жизнь столь ярка? Выпей с нами!

– Идиоты, – пробормотал Василий. – Повезло… Я работал!

Потом он понял, что они говорили вовсе не о создании темпорального преобразователя, а о Маше, и ему стало вдвойне противнее. И еще он вспомнил, что прежде Амелин совсем не пил. Мир, в который он попал, слишком отличается от того, где он родился? Или на днях случилось что-то поистине ужасное?

* * *

Отлучаться из хорошо знакомого института в неспокойный город, по улицам которого ездят танки, было глупо. Оставаться – еще глупее. Звягин знал по крайней мере несколько путей, по которым можно было нелегально покинуть здание. Вылезти на крышу и спуститься по пожарной лестнице. Долго, наглядно и опасно, но вполне реализуемо. Вылезти из окна второго этажа на козырек и спрыгнуть вниз – на первом этаже все окна зарешечены… Да и запасной выход обычно заперт изнутри – не на замок, а на щеколду, которая для надежности обмотана медной проволокой. Туда Василий и отправился.

Никто запасной выход не охранял. Звягин легко размотал проволоку, отодвинул запор, приоткрыл тяжелую металлическую дверь и выглянул наружу. Начинало сереть, ничего подозрительного с торца института не наблюдалось. Путешественник во времени вышел, прикрыл за собой дверь, побрел вдоль кустов. Он на свободе! Но куда теперь направиться?

Если по центральным улицам ездят танки, в переулках вполне могут бродить патрули. Наверное, стоит все же дождаться утра…

Тишину ночи разорвал бодрый топот. По аллее кто-то бежал. Не очень большой и тяжелый, скорее всего – женщина. Может быть, ей нужна помощь?

Василий выглянул из-за куста. Девушка в спортивном костюме с перевязанными красной лентой длинными темными волосами трусила по аллее. Да ведь он ее знает! Лика, студентка-старшекурсница, которая подрабатывала в библиотеке. Похоже, девушка просто совершала утреннюю пробежку, а не убегала от кого-то. Выходит, не все потеряно? Если люди бегают по утрам для своего удовольствия и здоровья, это вселяет какой-то оптимизм – пусть на улицах стоят танки и дежурят солдаты.

– Лика! – окликнул девушку Звягин.

Спортсменка шарахнулась в сторону, потом остановилась, проговорила, переводя дыхание:

– Василий Петрович? Вы меня напугали.

– Извините. Разве сейчас не комендантский час? Почему вы бежите?

Лика рассмеялась.

– Для бодрости и здоровья. Говорят, очень полезно. Комендантский час уже десять минут как закончился.

В подтверждение девушка продемонстрировала пластмассовые электронные часы. На табло мерцали цифры: пять часов десять минут.

– А какое сегодня число, Лика?

– Двадцать первое, – не смутившись, ответила девушка.

– Месяц? – продолжал настаивать Звягин.

– Май, – все так же спокойно ответила Лика.

– Год? – задал основной вопрос Василий.

– Такой же, какой был вчера, Василий Петрович. – Лика нахмурилась. – Вы это бросьте. Специально меня здесь поджидали?

– Нет, конечно. Зачем?

– О ваших подвигах слава по всему институту разнеслась. Только со мной этот номер не пройдет.

На мгновение Звягину стало обидно, что с симпатичной темноволосой Ликой у него ничего не предвидится, потом он отогнал мысль как абсурдную. Он никогда и не собирался за ней ухаживать! Если он попал в другой мир, то живший тут Василий Звягин отличался от него? Или мир – тот же самый и во всем виноваты слухи? А может быть, ему еще предстоит увлечься Ликой? Она того стоила…