Три кита и бычок в томате
Шрифт:
– Сева, – прервала Катерина хозяина, – ты меня извини, а тут, в этой мастерской, эти… удобства имеются?
– Сортир, что ли? – оживился простой, как грабли, Всеволод. – С сортиром, Дронова, тут некоторые проблемы.
– Что, неужели нет? – ужаснулась Катя. – Как же ты тут живешь? И как же Генка твой тут обитает?
Что значит – нет! – обиделся Сева. – Ты, Дронова, за кого нас принимаешь? Мы не дикари какие-нибудь, чтобы сортира не иметь! Не папуасы, извиняюсь за выражение! Не в каменном веке, чай, живем! Он в принципе имеется, только до него еще добраться надо. Вот раковина – она тут, прямо под рукой, вон она, и вода из крана течет практически бесперебойно.
Катерина вооружилась ключом и отправилась на поиски «удобств».
Описание оказалось точным, и вскоре она уже поднималась по захламленной лестнице к искомому помещению.
В этот момент она по аналогии вспомнила, как недавно, во время открытия Севиной выставки, точно так же искала «удобства» в Центральном выставочном зале.
И тут она вспомнила такое, что даже споткнулась, едва не сверзившись с лестницы. Вот что непременно нужно рассказать Ирине!
К счастью, на этот раз подруга оказалась дома.
– Я вспомнила! Я вспомнила, что было на этом вернисаже! – выпалила Катя, едва услышав знакомый голос. – Никуда не уходи, я через полчаса к тебе приеду.
Однако она добралась до Ирининого дома только через час, потому что по дороге завернула в продуктовый магазин. Во-первых, Катя знала, что Иринин кокер-спаниель Яша ждет от нее чего-нибудь вкусненького, а во-вторых, она и сама изрядно проголодалась.
Яша встретил Катерину радостным лаем и запрыгал вокруг нее, пытаясь встать лапами на оранжевые брюки.
– Яшенька, ну конечно, я тебе кое-что принесла! – успокоила Катя кокера. – Разве я когда-нибудь обманывала твои ожидания? Только дай мне разгрузить сумку…
– Ты его очень балуешь, – строго заявила Ирина. – После твоих визитов мне очень трудно ввести его в рамки!
– А ты не вводи, – проговорила Катя, протягивая Яше большой кусок ветчины. – Ну что, чаем-то хоть ты меня напоишь? Или меня ты тоже собираешься вводить в рамки?
– Уже кипит, – Ирина улыбнулась. – Что я тебя не знаю? Ну, рассказывай скорее, что ты такое вспомнила!
– Сначала чаю, – потребовала Катя, – а то у меня во рту сухо, как в историческом архиве! И вообще, я весь день на ногах и ужасно проголодалась…
Только отхлебнув чаю и закусив огромным бутербродом, на котором в несколько слоев были уложены толстые куски докторской колбасы, намазанные сверху печеночным паштетом, Катерина приступила к рассказу.
– Понимаешь, там, на этом вернисаже, очень хорошо кормили, – начала она мечтательным голосом.
– Да уж, слышала от тебя про эти знаменитые корзиночки! Слышала и даже видела! Все запечатлено для истории!
– Ну вообще-то там были не только корзиночки, а еще бутерброды и печенье… и конфеты…
– Катька, переходи к делу! – прикрикнула на нее Ирина. – А то ты так увлеклась, что вообще
забудешь все на свете!– А я, между прочим, как раз и перешла к делу! – обиженно проговорила Катерина. – А из напитков там было только шампанское, а ты знаешь, как оно на меня действует! В общем, мне понадобилось отыскать «удобства»…
– А чего их искать-то?. – удивилась Ирина. – Они в Манеже в самом низу, рядом с гардеробом! Это все знают!
– Ну да, – Катя смутилась, – а у меня то ли от шампанского, то ли еще от чего случилось какое-то временное затмение, и я, вместо того чтобы спуститься вниз, зашла в какую-то дверь позади выставочного зала. Потом я на этой двери увидела табличку «служебное помещение», а сперва я эту табличку не заметила…
– Не тяни! – поторопила ее подруга.
Да не тяну я! В общем, я пошла по коридору, дергая по очереди все двери, но они, как назло, были закрыты. А в самом конце одна дверь оказалась открыта, и она вела на лестницу. Я и пошла по этой лестнице наверх… почему наверх, не знаю, видно, какой-то инстинкт… или рефлекс… знаешь, как кошки – они в минуту опасности тоже всегда бегут наверх…
– Сколько же ты, интересно, выпила шампанского, если у тебя проснулись такие инстинкты? – поинтересовалась Ирина.
– А будешь перебивать – вообще ничего не расскажу!
– Молчу, молчу!
– В общем, поднялась я на один этаж и толкнулась в дверь, а за этой дверью оказалась портьера. Я в этой портьере запуталась, а пока выбиралась – услышала голоса. Разговаривали двое мужчин… ну мне неудобно стало. И я притаилась…
– Представляю себе эту картину! – вполголоса прокомментировала Ирина.
На этот раз Катя ничего ей не сказала, только обиженно покосилась на подругу и продолжила:
– Там в портьере был просвет, так что я их разглядела. Один был тот самый чиновник, который выставку открывал…
– Гранатов!
Ну да, Севкин школьный приятель! А второй – такой интересный мужчина, немолодой, правда. Лицо такое длинное, что называется лошадиное, и густые кустистые брови. И еще длинные волосы в хвост завязаны. Я его перед тем в зале видела, только он там буквально промелькнул, даже не ел ничего…
– Между прочим, некоторые на выставки ходят, чтобы картины смотреть, а не бутерброды с корзиночками лопать! – не удержалась Ирина от шпильки.
– А он и на картины не смотрел, – огрызнулась Катя, – пролетел, как метеор, и куда-то скрылся. То есть теперь-то я знаю куда – в то самое служебное помещение…
Из-под стола донеслось негромкое поскуливание.
– Яша, как ты себя ведешь! – прикрикнула Ирина на кокера. – Приличная собака не должна выпрашивать подачки!
– А он и не выпрашивает, – вступилась Катерина за своего четвероногого приятеля. – Он просто напоминает, что у нас с ним был уговор. Каждый второй кусок колбасы – ему! – И она бросила Яше кусок, который он ловко перехватил на лету.
– Ох, испортишь ты мне собаку! – вздохнула Ирина. – Ну и что же еще ты видела?
– Ничего не видела, – проворчала обиженная Катерина. – Хорошим отношением никого нельзя испортить, ни собаку, ни человека! Вот излишней строгостью – запросто!
– Заводи собственную собаку и воспитывай, как знаешь! Посмотрим, что у тебя получится!
– Ну ладно, не сердись! – примирительно проговорила Катерина. – Будешь дальше слушать?
– Так ты же сказала, что больше ничего не видела!
– Видеть – не видела, зато кое-что слышала! Эти двое явно ссорились. Гранатов длинноволосому говорит: «Нечего мне угрожать! Я тут ни при чем, а вот с тобой Слизень разберется!»