Три красавицы на одну ночь

Как уехал, так и вернется. Поговорить с этим Славой можно и позднее. А пока хотелось бы выяснить, что он собой представлял.

— А давно они были знакомы? Верней, давно они стали близки?

— Думаю, что около полугода, — сказала Аморе. — Во всяком случае, я могу ручаться именно за этот срок. Любовь у них вспыхнула как-то внезапно. Словно факел.

— Скажите, а этот Слава, он сам-то был влюблен в Хаям? — подумав, спросила у хозяйки Кира.

Аморе рассмеялась.

— Вы задаете такие вопросы, что, право, не знаю, что вам и ответить, — сказала она, закончив веселиться. — Кто же это скажет? Может быть, да. А может быть, и нет. Но если нет, то притворялся он весьма умело.

— А другие женщины? — произнесла Женя. — Они к нему ходят?

Аморе помрачнела.

— Есть одна особа, — произнесла она. — Видела ее несколько раз. Но вот в нее-то он как раз точно не влюблен. Выставлял ее из квартиры весьма невежливо.

— А как она выглядела?

Аморе описала. И выходило, что ненужная Славе поклонница вполне могла быть Олей — подругой Хаям. Теперь становилось понятным, почему она утверждала, что не знает этого Славу. Не хотела, чтобы он вообще оказался впутанным в это дело. Глупо. Ведь в милиции тоже не дураки работают.

— А к вам из милиции уже приходили? — спросила Кира.

— Может, и приходили, — пожала та плечами. — Но дома они меня точно не застали. Поговорили только с ближайшими соседями Хаям. А те, должна вам сказать, не слишком любезные люди. К себе близко никого не подпускают, но и сами в дела соседей не лезут. Бирюки. Так что вряд ли они могли сказать что-то конкретное про Хаям и ее личную жизнь. Просто потому, что им это неинтересно. И неизвестно.

Понятно, поэтому следователь и не узнал о существовании Славы. А также о том сложном любовном треугольнике — Слава, Хаям, Оля, — который существовал в действительности.

— Если так рассуждать, то Оля вполне могла желать смерти Хаям, — предположила Кира.

— Устранить соперницу и быстренько занять ее еще не остывшее место, — согласилась с ней Женя. — Пользуясь тем, что в горе мужчина наиболее уязвим.

— И время для своего злодейства выбрала такое удачное, когда Славы не было в городе, — добавила Леся. — Чтобы, не дай бог, не заподозрил чего неладного. А так чудесно получается, он возвращается из очередной командировки, а тут его — бац! И огорошивают новостью. Его любимая девушка погибла. Убита. Больше к общению не годна. Зато имеется ее ближайшая подружка, живая и невредимая, которая готова подставить плечо и вообще выступить в качестве жилетки.

— Это могло сработать, — кивнула Кира. — Но не слишком ли велик риск? Стоит ли ради мужика, пусть даже и самого распрекрасного, затевать убийство?

— Что же он, красив, этот Слава? — спросила у Аморе Кира.

Та пожала плечами.

Но ответ на свой вопрос подруги получили быстрей, чем ожидали. Выйдя от Аморе, они спустились вниз на один этаж. И с удивлением обнаружили, что из квартиры Хаям выходит высокий широкоплечий мужчина. На вид ему лет тридцать — тридцать пять. Мужественное лицо с правильными чертами и волевым подбородком, волосы светлые, да еще выгоревшие на солнце почти до белизны. А глаза пронзительно-голубые.

Он с изумлением уставился на подруг, которые замерли в нескольких шагах от него, не в силах двинуться с места.

— Если это и есть тот самый Слава, то ради него можно и десяток подруг положить замертво, — прошептала Леся, все еще зачарованно таращась на красавца.

Кира молча кивнула, соглашаясь с подругой.

— Простите, — выступила вперед Женя, которая оказалась наиболее устойчива к обаянию этого мужчины. — Вы — Слава?

— Да, — ответил мужчина, и подруги радостно переглянулись.

— Вы друг Хаям? — снова спросила у него Женя.

— Можно сказать и так, — согласился мужчина. — А вы?.. Мы с вами знакомы? Или вы подружки Хаям? Кстати, вы не знаете, где она? Я не мог до нее дозвониться. И дома ее нет.

Девушки замялись. Судя по всему, Славу еще никто не посвятил в ту трагедию, которая разыгралась во время его отсутствия.

— Нам надо с вами о многом поговорить, — произнесла Кира. — Где это удобней будет сделать?

— Даже не знаю, — произнес Слава. — Может быть, тут и поговорим?

И он кивнул на прикрытую дверь в квартиру Хаям. Так как убийство произошло в другом месте, то милиция опечатывать квартиру не стала. Следователь ограничился лишь ее осмотром. Нашли записную книжку, из которой выудили имена и телефоны ее подруг и друзей. Может быть, в числе последних было и Славино имя. Но, наверное, он отключал телефон, когда уезжал в командировки. Поэтому менты и не сумели дозвониться до него и узнать, что он и есть весьма важное звено в цепи расследования убийства Хаям.

Подруги прошли в квартиру Хаям. Она была уютной, всюду лежали пушистые ковры и висели занавеси, напоминавшие о восточных корнях хозяйки. Но в целом квартира была обставлена в традиционно европейском стиле, лишь с легким налетом Востока. Ничего особенного. Похоже, Хаям старалась не брать у отца слишком много денег. Во всяком случае, у столь богатой наследницы обстановка в квартире могла быть куда более роскошной.

— Хаям эта квартира досталась от ее матери, — словно прочитав мысли подруг, произнес Слава. — А мебель она покупала сама. На те деньги, которые ей удавалось заработать. У отца она после смерти матери не брала ни копейки.

— Серьезно? — удивилась Кира. — А чем же она занималась?

— Занималась? — задумчиво приподнял бровь Слава. — Почему занималась? Хаям — дизайнер. И она идет нарасхват. К ней записываются в очередь за год вперед.

— Вот как, — пробормотала Кира и замолчала, не зная, как сообщить Славе ужасную новость.

— Вы ведь долго отсутствовали в городе? — произнесла наконец она.

— Да, — кивнул Слава. — Порядком. Вернулся буквально полчаса назад. Зашел домой и спустился к Хаям. Очень уж соскучился.

Подруги уже поняли, что у мужчины имелись ключи от квартиры Хаям. Что указывало на степень их близости. Похоже, на этот раз Хаям не играла. К Славе она испытывала серьезные чувства. И было непонятно, как Замаль собирался воздействовать на свою дочь, которая к тому же еще и находилась от него в полной финансовой независимости.

Угроза лишить ее наследства? Но Хаям зарабатывала сама, и Слава отнюдь не бедствовал. Стоило только посмотреть на его одежду и дорогие часы, судя по всему, из платины. Нет, у господина Замаля в рукаве был припрятан совсем другой козырь. Не деньги. Но вот какой?