Три кварка 3 (1982-2012). Конфайнмент

А оказалось, хрен вам на рыло, гражданин Фомин. Вы не просто задержанный, вы – птица высокого полёта, с вами даже обычный следователь разговаривать «постеснялся», а тот, который считается по особо важным, был, по всей видимости, сильно занят. Поэтому меня сначала просто оформили (ага, «опись, протокол, сдал, принял, отпечатки пальцев» 2 ), потом до глубокой ночи мурыжили в медсанчасти (чуть ли не в задний проход заглядывали в поисках компромата), и только затем отвели в камеру и оставили там киснуть в безвестности – прокручивать в памяти все свои косяки и тупо гадать, за что же меня всё-таки законопатили в эту законопатку.

2

Фраза Лёлика из к/ф «Бриллиантовая рука».

Камера, кстати, оказалась совсем не такой, какую всегда рисовали в либеральных журналах времен перестройки и «святых девяностых». Типа, по сто человек на пятьдесят квадратов и тридцать коек, спать по очереди. Спорить не буду, возможно, так всё и было, но к той камере, в которой я очутился, эти страшилки отношения не имели. Четыре стандартные койки (причём, одноярусные), зарешеченное окно, под ним радиатор, в углу умывальник, чаша «Генуя» за кафельной загородкой, крашенные маслом стены. И народу – помимо меня ещё двое: мужичок лет около сорока и пацан примерно моего возраста.

– Всем салам, – проговорил я, когда дверь захлопнулась.

Пацан в ответ что-то буркнул (видимо, тоже «привет»), едва приподняв голову от подушки, а дядька сразу же взял быка за рога, как будто не спал совсем. Оторвался от шконки, свесил ноги на пол и смачно зевнул:

– Курево есть?

– Нет, – я бросил на ближайшую койку казённый матрас и неторопливо продолжил. – Дымить не дымлю, но, будет возможность, скажу, чтобы передали.

– Масти каковской будешь? – прищурился мужичок.

– Пока никаковской, – пожал я плечами.

– Первая ходка что ли?

– Не знаю.

– Как это? – удивился сиделец.

– Обвинения не предъявляли, подозрения тоже.

– А протокол?

– Какой протокол?

– Протокол задержания. Ты что-то подписывал?

– Что-то подписывал. Но там тоже без обвинений.

– Защитник был? Основания для задержания указаны?

Я покачал головой:

– Нет. Защитника не было. И основания тоже не видел.

– Ну, тогда это просто филькина грамота, – дядька улёгся на койку и заложил руки за голову. – Тебя, видать, просто помариновать захотели. А основания завтра предъявят и адвокатишку соответствующего подгонят. У них это завсегда. Но ты, паря, учти: сразу ни в чём не колись. Ежели что учудил, пусть сами доказывают. Понял?

– Понял. Чего ж не понять?

– Ну вот и ладненько… А курево – это хорошо. Без курева тут тоскливо…

Сосед по камере не ошибся. Меня действительно повели на допрос только на следующее утро. А я, как дурак, всю ночь прикидывал варианты, но ни до чего конкретного в своих размышлениях не дошёл, только вымотался умственно и физически. Вариантов было действительно много: от «засветился на матче Спартак-Харлем» до совершенно банального «меня проверяют на вшивость «Седой» и компания»…

– Итак, Фомин Андрей Николаевич, – не то спросил, не то констатировал факт сидящий за столом «гражданин начальник».

Я на всякий случай кивнул. Отнекиваться было бы странно. Прямо перед прокурорским работником (чёрный мундир, по два просвета и по одной звездочке на петлицах) лежал студбилет с моей фоткой и именем-фамилией-отчеством.

– Я следователь прокуратуры Щапов Аркадий Иванович. Буду вести ваше дело.

– Какое дело? Мне тут пока ничего толком не объяснили.

– Не объяснили? – изобразил удивление следователь. – Да, это непорядок. Но вы не волнуйтесь. Мы сейчас всё исправим.

Раскрыв лежащую на столе папку, он вынул из неё пару листов.

– Прежде чем ознакомить вас с постановлением, я обязан спросить, есть ли у вас адвокат?

– Нет. Адвокатом не обзавёлся.

– Готовы ли вы воспользоваться услугами адвоката, предоставленного юридической консультацией?

– Я должен платить за него?

– Можете, но не обязаны.

– Значит, готов.

– Хорошо.

Следователь поднял телефонную трубку, но, снова взглянув на меня, неожиданно вернул её на аппарат.

– Андрей Николаевич. Как говорится, без протокола. Пока сюда не вошёл ваш защитник, я хотел бы задать вам пару вопросов. Вы не обязаны на них отвечать, но даже если ответите, это не будет иметь правовых последствий. Тем более, я вам их всё равно задам в присутствии адвоката, поэтому вы сможете продумать ответы заранее. Как? Согласны?

Смысла возражать я не видел.

– Согласен.

– Отлично, – Щапов отложил в сторону папку и уставился на меня пристальным взглядом. – Вопрос первый. Вы можете точно вспомнить, где были и что делали вечером в среду, тринадцатого октября, с восемнадцати до двадцати двух ноль-ноль?

– Тринадцатого октября в среду? Это получается… три недели назад. Ага. По средам с утра у нас лабы, потом исткап, дальше обед, за ним физкультура. Заканчивается в пять вечера… Так. Что потом?..

Я почесал в затылке.

В прошлую среду я разговаривал с Леной… в последний раз. В позапрошлую… Хм… В позапрошлую был футбол. Недоброй памяти матч «Спартак-Харлем». А за неделю до этого… Ёшки-матрёшки! Вот оно что!..

– Вечером тринадцатого я был на лекции в МГУ. Что-то про управление экономикой. Я плохо запомнил, потому что оказалось неинтересно. Лекция закончилась где-то в половине девятого. Потом я поехал назад в Долгопрудный. Вот, собственно, всё.

– Понятно, – следователь откинулся в кресле и сложил пальцы в замок. – А теперь вопрос номер два. Где, Андрей Николаевич, все ваши документы? Паспорт, зачётная книжка, комсомольский билет, профсоюзный, деньги в конце концов. Вы же их где-то храните.

– Документы? Деньги? – мои брови поползли вверх. – В комнате в общежитии, где же ещё? В нижнем ящике стола. Я их всегда там держу.

– Странно, – покачал головой прокурорский. – Вчера вашу комнату обыскали, но ничего не нашли.

– Действительно, странно, – пожал я плечами. – Возможно, вы что-то там перепутали. Исчезнуть ничего не могло.

– Ну, хорошо, – не стал спорить следователь. – Возможно, это и вправду накладка. В любом случае, вы на оба вопроса ответили. А теперь приступим к разговору по существу.

Он вновь поднял трубку и быстро проговорил:

– В двести пятнадцатую адвоката, пожалуйста… Всё. Жду…

Честно сказать, я думал, что защищать меня будет какая-нибудь молодая особа лет двадцати пяти, недавно окончившая институт и отправленная сюда для получения опыта и юридической практики. В своё время считалось, что именно такие и назначаются бесплатными адвокатами, а более опытные и успешные без гонорара даже на телефонный звонок не ответят, не то что за дело возьмутся.