Три Меченосца. Книга первая. Желтая сталь алфейнов

— Садись позади меня! — произнесла она.

Тэлеск сел на скакуна. Девушка дернула поводья, конь прянул и помчался в сторону заснеженного Кридона.

Ветер свистел в ушах. Мимо мелькали деревья и кустарники. Дорога стремительно проносилась под копытами Гиавара. Конь галопом мчался вдоль отрогов Небоскребущего Хребта, неся на своей спине Карпилен и Тэлеска. Кридон был все ближе. Но пейзажи вокруг были настолько однообразны, что Тэлеску порой казалось, что скакун бежит на месте, а Кридон лишь растет в размерах, но не приближается.

На полпути они устроили привал. Повалил снег. Его хлопья мягко ложились на землю белым ковром. Путники разожгли костер. Тэлеск смотрел сквозь завесу снегопада на очертания огромной вершины. Карпилен лежала на земле под большим деревом, положив руки под голову. Ее взор был устремлен в небо, откуда сыпался белый холодный пух.

Тэлеск подошел к ней и присел рядом.

— А ты сама-то куда держишь путь? — спросил он.

Девушка помедлила с ответом.

— Туда же, куда и ты — на юг, — ответила она, усмехнувшись. — Туда, где оканчивается Хребет.

— И зачем?

— Там мой дом. Слышал про королевство гурнов?

— Нет, — ответил Тэлеск.

Карпилен удивленно вскинула брови.

— Да откуда же ты такой взялся? У вас в Хилте все такие?

— Я не из Хилта. Из Эфоссора. А точнее — с острова Эфкрол.

— Так значит ты эрварейн?

Тэлеск кивнул.

— Занесло же тебя в эту глушь! Я была в Эфоссоре. Сейчас как раз оттуда еду.

— И что ты там делала.

— Я люблю путешествовать. Объездила почти весь Гэмдровс за этот год.

— И теперь возвращаешься домой?

— Да. В королевство Феоден, как его именуют жители восточного Гэмдровса. Мы же, айкинграминги, называем его Фолкрики.

— Стало быть, мне почти туда же?

Карпилен вопросительно посмотрела него.

— Куда именно?

— К горе Ханборун.

Лицо девушки вмиг побледнело. Она беспокойно глянула на юг и вскочила на ноги, выхватывая меч. Покров снега посыпался с ее одежды.

— Кто ты такой?! — гневно вопросила она. — Ты служишь Королю Мрака?

Тэлеск рассмеялся, что еще больше насторожило испуганную девушку.

— Говори, кто ты! Немедленно.

— Успокойся, — ответил Тэлеск. — Так и быть, я скажу тебе, кто я. Только ответь мне сперва на один вопрос. Неужто я действительно похож на прислужника Дардола?

Карпилен убрала меч и сказала:

— Не очень. Хотя прислужники его хитры.

— Ты слышала о Трех Меченосцах?

— Да, но причем здесь это?

— Я один из них. Единственный, кто выжил после внезапной бури в Туманном Море.

Карпилен ахнула, услышав слова Тэлеска. Только сейчас она обратила внимание на причудливый меч, пристегнутый к поясу. Подобных ему раньше ей видеть не доводилось.

— Желтая сталь! — восхитилась она. — Таким мечом не каждому дано владеть. Стало быть, вы держали путь через море и потерпели кораблекрушение?

— Именно так.

— Я думаю, что твои спутники живы. Ведь Кисторин сказал, что на троих возляжет спасение мира. На троих, а не на одного! Понимаешь?

— Я не очень-то верю в пророчества, — вздохнул Тэлеск. — Особенно теперь.

— Но ты поверь! — настойчивым тоном промолвила Карпилен. — Поверь! Ведь все происходило, как он говорил. Возвращение Дардола! Рождение Избранных!

Тэлеск посмотрел в ее глаза. Эти невероятные карие глаза заставляли его сердце забыть обо всех невзгодах, дарили надежду на лучшее. Он улыбнулся.

— Ты права, — произнес он. — И ты прекрасна.

Карпилен смущенно отвернулась и спустя мгновение произнесла:

— Стало быть, ты держишь путь к Горе-Грозе? Дорога у нас общая, но ты пойдешь к маяку, а я сверну на Ведьмин Перевал. Прости, но я не могу пойти с тобой. Я уже год как не была дома. И родные, наверное, уже похоронили мое имя. Поэтому я спешу вернуться.

— Я не прошу тебя идти со мной, — ответил Тэлеск. — Это мое испытание и мое дело. Я понимаю тебя. Прошел только месяц, как я покинул дом, а тоска по родным краям уже одолевает меня.

Карпилен встала и подошла к Гиавару. Снег уже перестал валить, и небо постепенно прояснялось. Девушка сняла с седла серый мешок, размерами не больше котомки Тэлеска.

— Перекусим, и — снова в дорогу.

Тэлеск снял со спины свои запасы, с грустью вспоминая о последнем соленом ломте хлеба, который ждал там своего часа.

— Не вздумай доставать свою еду. У меня ее полно. Хватит на нас обоих.

— Но у меня есть и еда и вода, — слабо возразил Тэлеск. — Я не хочу расходовать твои запасы.

— И вкусна ли у тебя еда? — усмехнулась девушка.

— Вполне.

— Что-то вяло ты о ней отзываешься! Судя по белым разводам соли на твоем мешке, можно сказать, что он у тебя изрядно хлебнул морской воды.

— Сдаюсь, — вздохнул Тэлеск.

Припасы Карпилен оказались куда вкуснее и разнообразнее, чем кусок хлеба в мешке Тэлеска. Когда они подкрепились фруктами и старой, но еще вполне съедобной солониной, Карпилен подала Тэлеску флягу и произнесла:

— Завтрак надо отработать. Наполни это водой. Я видела ручей, когда мы ехали. Кажется, он протекает вон за той рощицей, — и она махнула рукой в северную сторону. — Сделаешь?

— С превеликим удовольствием, — ответил Тэлеск, взяв у девушки флягу, и заодно достал из мешка свою.

Указанная рощица была в пяти сотнях шагов от места привала. Пройдя ее, Тэлеск действительно нашел неширокий ручей, который сбегал с горных склонов бурлящим потоком. Тэлеск наполнил фляги и ополоснул лицо чистой студеной водой.

Когда он вернулся, Карпилен была уже в седле, ожидая его. Тэлеск отдал девушке ее флягу, закинул свою в мешок и быстро надел его. Его плечи уже успели отдохнуть от лямок, и юноше даже показалось, что котомка потяжелела за время привала. Он сел на Гиавара, и они снова тронулись в путь.

Конь поскакал быстрой рысью и вскоре, перейдя в галоп, уже стремительно несся в прежнем направлении, обгоняя ветер. Кридон приближался, а с ним приближался и час распутья Тэлеска и Карпилен.

Перевал был уже хорошо различим по правую руку. Он теснился в ложбине между двумя крутыми склонами. А слева на далеком омываемом волнами утесе Тэлеск наконец увидел маяк. Его серая верхушка возвышалась над кронами деревьев. Карпилен повернула коня чуть вправо, следуя за едва угадываемой в траве линией дороги, и Гиавар поскакал прямо в его сторону. Через некоторое время вновь повалил снег. Холодные, крупные хлопья кружились, летали и в конце концов мягко ложились новым слоем поверх старого, и дорога к перевалу вообще пропала под белым покровом.