Три метра над небом: Я хочу тебя
Шрифт:
— Вот видишь, я могла бы сейчас прикончить тебя, если бы не пожалела.
— Какая же ты милосердная. Идем на ринг?
— Конечно.
Джин улыбается. Проходит мимо меня с уверенным видом. Тренер поднимает канат, помогая нам пройти.
— Эй, ребята, прошу вас… Никаких запрещенных ударов и давайте потихоньку, хорошо? Бой по правилам.
Джин подходит ко мне, мы ударяем друг друга по перчаткам. Два противника, как в кино.
— Готова?
— Я готова ко всему. И не слушай его, он мне не тренер. А тебе конец пришел! Предупреждаю тебя, все удары разрешены, особенно
— Ой-ой-ой, как страшно!
Вместо ответа она пробует ударить меня в лицо, но на этот раз я настороже и парирую удар слева.
И в ответ даю ей пинка под зад, не слишком сильно, чтобы ей не было больно.
— Эй-эй-эй… ну вот теперь и я готов. Начнем, пожалуй?
Мы прыгаем друг против друга, изучая противника. Джин с иезуитской улыбкой начинает наносить мне удары.
— А ты все веселишься, да? Правильно делаешь, потому что скоро…
И тут она наносит мне удар прямо в живот. На минуту я задыхаюсь. Ну и скорость у нее.
— Побереги дыхание, мифический Стэп, оно тебе еще понадобится. Я ведь тебе говорила, что я еще и full contact освоила?
Я пытаюсь перевести дыхание.
— Первое правило: после такого удара надо сразу же переходить в атаку, иначе…
Постепенно приближаюсь к ней, но не слишком быстро. Правой, еще раз правой, потом замахиваюсь левой и снова правой. Первые три удара она отлично парирует, а вот третий попадает в цель. Это видно по тому, как Джин шатнулась влево и чуть было не упала: слишком сильно я ее ударил. Успеваю подхватить ее, прежде чем она завалится на пол.
— Эй, прости, сильно я тебя? — я искренне переживаю. — Просто я…
Джин в ответ наносит мне апперкот, задев подбородок. Слова застревают у меня в горле, хорошо, что я больше ничего не успел сказать.
— Ничего ты мне не сделал.
Она гневно фыркает и энергичным движением отбрасывает волосы со лба. Подпрыгнув, делает «ножницы»; правой, левой — ногой отбрасывает меня назад и бьет снизу. Правой, левой и снова правой. Левой, правой, хук — я парирую, как могу, чтобы не сделать ей снова больно. Парирую с улыбкой, но, если честно, это дается мне все труднее и труднее. Мы постепенно сближаемся. Она прижимает меня в угол. Снова атакует.
— Эй, умерь пыл.
Я прикрываюсь перчатками, а она продолжает наносить удары, потом пытается сделать прямой удар правой и — хоп! — готово. Перехватываю ее левой рукой и прижимаю к себе. Ее правая рука зажата, я крепко ее держу.
— Попалась! Не убавила пыла и видишь, к чему это привело?
Джин отчаянно пытается высвободиться. Она отклоняется, садится на канаты, толкает меня, откидывается назад, брыкается, пытаясь вывернуться. Я слегка бью ее правой рукой по лицу.
— Пум… Видишь, что я могу с тобой сделать? — бью еще разок. — Пум, пум, пум. Груша-Джин… Тебе крышка!
Вместо ответа она со всей силы начинает бить меня свободной левой рукой. Я легко парирую, но она не сдается — пум, пум, пум — все ее удары я парирую. Джин бьет снизу, потом прямо, хук, снова снизу, ставит ногу на канат и с размаху наносит еще один удар. Ничего не поделаешь, я зажат в угол и крепко прижимаю ее правую руку к себе. Джин вне себя от
ярости.— Я-ху-у-у-у!
Она пытается поддать мне коленом, но я быстро поднимаю свое, парируя и этот удар. Она снова пытается сделать левый хук, но скорость уже не та, наверное, устала. Вот та ошибка, которую я так ждал. Правой рукой удерживаю ее левую, и прижав к себе, захватываю ее тоже.
— Ну и?
Она стоит, глядя мне в глаза, она у меня в плену.
— Что делать будешь, тигрица Джин?
Она пытается высвободиться.
— Ну, будь умницей. Ты у меня в руках.
Она снова пытается освободиться, но все бесполезно. Я наклоняюсь к ней и целую, она, кажется, не возражает.
— Ай! — она укусила меня. Я отпускаю ее; теперь обе ее руки свободны. — Вот свинья.
Подношу перчатки ко рту: хочу увидеть, нет ли крови.
— Да ты мне губу оторвала. А другая как? У меня их не так уж и много.
— Я же тебе сказала: я тебя не боюсь.
И в подтверждение своих слов, она пробует провести waikiki. Делает оборот вокруг себя, хочет нанести мне ногой вращательный удар. Но я успеваю среагировать и скольжу на пол, увлекая ее за собой. Она падает рядом со мной.
Уже через секунду я сижу на ней, сжав ее талию ногами: она и пошевелиться не может; правой рукой прижимаю ее к полу:
— Ну что? Знаешь, ты такая красивая сейчас! Это я искренне говорю.
Сам не знаю почему, я вспоминаю фильм «Смертельное оружие», когда Мел Гибсон и Ренэ Руссо сравнивают свои шрамы и потом падают на землю. Но мы красивее, и потом — мы настоящие.
— Джин, как насчет того, чтобы заняться любовью?
Джин улыбается и мотает головой.
— Здесь? Прямо на полу в спортзале, на глазах у всех, кто пялится на нас?
— Самое главное — не думать об этом.
— Что ты говоришь, Стэп, ты дурак, что ли? И потом, ты разве не слышишь, они там хором считают минуты.
— Ну ладно, продолжим бой, если хочешь. Я дал тебе шанс.
Мы поднимаемся одновременно. В этот раз, однако, ради смеха, начинаю я. Зажимаю ее в угол и начинаю наносить удары — без затей, как придется.
Джин реагирует быстро и пытается выскочить из западни. Одним ударом я загоняю ее обратно в угол. Она пригибается, уклоняется, снова пытается выскользнуть, но я опять ее зажимаю, заталкиваю туда. Она делает обманный выпад влево, а сама замедляет движение. Я тяну ее на себя. Она быстро сжимает руку, зажав мою правую. И тут же делает то же самое с моей левой.
— Та-та… Теперь я тебя прижала. Что дальше?
На самом деле, одним ударом головы я мог бы без труда высвободиться, но, мне кажется, сейчас это не самый лучший вариант. Джин вздыхает.
— Теперь мы поменялись ролями… ты мой пленник, только вот кусаться ты не посмеешь. Клянусь, если ты это сделаешь, я тебя растяну на полу.
Она целует меня. Я позволяю ей это сделать, мне весело; со слюной и потом, поцелуи получаются скользкими и мягкими, полными желания и ни к чему не обязывающими. Я не сопротивляюсь, нет. Она играет с моими губами, я сжимаю ее перчатками, она трется о меня, шорты и майка мокры от пота. Ее волосы падают мне на лицо, скрывая меня от нескромных взглядов.