Три ночи

– Определенно есть более неотложные дела. – Люсьен поднялся, потянув за собой Эвелин. Отбросив шахматную фигурку, которая все еще была в его руке, он полностью переключился на белую королеву, находившуюся в его объятиях. Взяв в ладони ее лицо, он поцеловал жену.

Эвелин таяла в его объятиях, она с готовностью разомкнула губы в ответном поцелуе и с тихим стоном наслаждения закинула руки за шею Люсьена. Он был настойчивым, она уступчивой. Люсьен обхватил ее руками, и ее сочные груди вдавились в его грудную клетку, а мягкий живот прижался к его возбужденной плоти. Она изгибалась, пытаясь еще сильнее вжаться в него, будто хотела слиться с ним.

– Я хочу тебя, Люсьен, – шептала она между поцелуями. – Я хочу, чтобы ты проник в меня.

Он снова впился в ее губы, отдаваясь безотчетному желанию обладать ею.

Желание переполняло Эвелин, у нее подкашивались нога, дрожали руки. Люсьен целовал ее ненасытно, жадными руками комкая шелк ее ночной рубашки. Она цеплялась за его сюртук, ухитрившись расстегнуть его и наполовину стянуть с его плеч. Он немного отстранился, помогая ей снять его полностью, затем положил ее руки на пуговицы жилета.

– Расстегни их.

Необузданность в его темных глазах напомнила Эвелин прежнего Люсьена. Признанный обольститель, искусный любовник. Ее пальцы дрожали, но ей удалось расстегнуть пуговицы на его жилете. Он освободился от жилета, его взгляд из-под полуопущенных век молчаливо сулил растопить всю остававшуюся в ней сдержанность. Эвелин вцепилась в его галстук и стащила его, расстегнула воротник и торопливо начала выдергивать рубашку из брюк.

– Эвелин. – Неожиданно став серьезным, Люсьен остановил ее руки, прежде чем она успела стянуть его рубашку через голову. – Я могу не снимать ее, если тебе так будет лучше.

Она нахмурилась.

– Я не понимаю.

– Рубашку. – Люсьен выглядел смущенным, но не отводил взгляда. – Я могу не снимать ее, если тебе так удобнее.

– Почему это должно быть для меня удобнее?

– Или мы можем пойти наверх. Загасить свечи...

– Люсьен, в чем дело?

Он вздохнул, закрыв глаза, затем вновь открыл их.

– В моих шрамах, Эвелин. Если тебе неприятно смотреть на них, я могу остаться в рубашке или можно пойти наверх, где темно.

– О Люсьен. – Она погладила его по щеке. – Твои шрамы не беспокоят меня. И никогда не беспокоили.

Люсьен удивленно округлил глаза.

– Но... ты ведь ничего не сказала, когда впервые увидела их. Я думал, что тебе неприятно.

– Нет. Совсем не так. – Ее голос срывался от нежности к этому сильному и ранимому мужчине. – Конечно, я расстроилась, была в ужасе, представив себе, что ты пережил. Я тогда только поняла, почему ты так ненавидел моего отца, и не могла ставить тебе это в вину.

Люсьен закрыл глаза и вздохнул с облегчением, позволив себе наконец расслабиться.

– В то утро, когда мы чуть было не занялись с тобой любовью в столовой, ты отступила именно после того, как коснулась моих шрамов. – Люсьен открыл глаза, и глубина чувств, которую выражал его взгляд, потрясла Эвелин. – Я был уверен, что ты испытывала отвращение к ним. Что из-за этого ты не захочешь близости. – Он засмеялся, подтрунивая над собой. – Это был сильный удар по самолюбию могучего Люцифера. Вот тогда я и понял, что никогда не стану прежним.

– Такой, как сейчас, ты мне намного больше нравишься. – Эвелин потянулась и нежно поцеловала мужа, стараясь вложить в этот поцелуй всю свою любовь. – Я так хочу, чтобы мы любили друг друга. Я так хочу тебя.

Глава 19

Эвелин потянулась к воротнику его рубашки, но Люсьен опередил ее. Стянув рубашку через голову, он помедлил лишь секунду, прежде чем отбросил ее. Его мускулистый торс блестел в мягком свете огня, и Эвелин не смогла подавить желания провести рукой по его поросшей волосами груди. Она дотронулась пальцем до одного из тянувшихся по его телу рубцов.

– Как ты мог думать, что это делает тебя менее желанным? – прошептала она. – В моих глазах то, что ты вынес такие жестокие испытания, делает тебя еще более притягательным.

– Я... – У Люсьена прервался голос, и он отвел взгляд, но Эвелин успела заметить, как повлажнели его глаза. – Перед моим возвращением... некоторые женщины были не столь понимающими.

Эвелин ощутила острую боль при упоминании о других женщинах, но затем она напомнила себе, что тогда он еще не был ее мужем. Тогда он еще мог делить постель с кем хотел.

Но теперь он принадлежит только ей.

– С их стороны было глупо из-за такого пустяка отказываться от удовольствия лечь с тобой в постель. – Люсьен то ли сдавленно всхлипнул, то ли хохотнул. Гордость не позволяла ему повернуть лицо к Эвелин. Она дразняще повела пальцем от его горла вниз по груди, поглаживая волосы, до пояса брюк. Здесь она задержалась, проведя рукой по вздрагивавшим мышцам его живота и игриво похлопав большим пальцем по пуговицам его брюк. – Займись же наконец со мной любовью, пока я не сошла с ума от желания!

Тогда он посмотрел на нее; эмоции обострили черты его лица. Согнув в локте руку, Люсьен приблизил лицо Эвелин к себе и прильнул к ее рту жадным, жарким поцелуем. Она изогнулась в его объятиях, охватив руками его мускулистый торс. Жесткие волосы его груди щекотали ее кожу через тонкий шелк ночной рубашки, Эвелин терлась о его грудь, наслаждаясь возбуждающими прикосновениями.

С низким стоном Люсьен стянул один рукав ее рубашки, оголив плечо, и, уткнувшись в него, начал целовать. Он мягко прикусил кожу на шее Эвелин, и тело ее встрепенулось. Люсьен нетерпеливо обнял жену, при этом одной рукой, покоившейся на ее лопатках, он прижимал Эвелин к себе, в то время как другой гладил ее чувствительные ягодицы.

Безудержная страсть Люсьена освободила Эвелин от последних остававшихся у нее комплексов. Она покусывала его шею, водила пальцами по волосам груди, ласкала его плоские соски до тех пор, пока он не застонал. Она прильнула открытым ртом к его груди, в то время как он, запустив пальцы в ее длинные волосы, хрипло повторял шепотом ее имя. Эвелин медленно скользила ртом вниз по его телу под мягкий шелест шелка, оставляя блестящий след на его груди. Она задерживалась на каждом рубце, прижималась к нему губами. Так она дошла до талии, и пальцы Люсьена стиснули ее волосы, когда она, дразня его, провела языком линию вдоль пояса. Затем, лукаво улыбнувшись, Эвелин продолжила движение вниз, зарываясь лицом в его брюки.