Три пары

– У нас всегда будет гольф, – сказал Фрэнк. Макс нахмурился:

– Конечно. – Он не уловил сарказма Фрэнка. – Лиззи здесь?

– Нет. – Фрэнк не видел и не слышал от нее ничего, с тех пор как этим утром принес ей чашку чая. Он молился, чтобы она не сбежала.

– Скажи ей, что я забыл взять с собой чек на поездку в Барселону, но я переведу деньги вместе с алиментами в конце месяца.

Фрэнк собирался спросить Макса, о чем речь, когда к двери подошла Майя в спортивных штанах, уггах и с внушительным слоем макияжа под занавеской длинных прямых волос. Она спустилась по ступенькам и села в машину. Фрэнк почувствовал мгновенное облегчение: Майя, может, и не остановилась, чтобы попрощаться с ним, но и не поздоровалась со своим отцом. Обмен закончился, и мужчины разошлись.

В четверть пятого Фрэнк наконец добрался до своего кабинета-сарая, впервые за день. У него был список коммерческих продюсеров и руководителей с телевидения, которым следовало отправить письмо с предложением выпить кофе. Если появится какая-нибудь работа, он хотел быть уверен, что его имя придет им на ум. За дверью раздался шум. Громким шепотом Джимми позвал: «Папа?» Задребезжала дверная ручка. Он услышал, как Джорджия сказала: «Нет-нет-нет».

– Не входи, если не истекаешь кровью.

Шум прекратился, и после нескольких лихорадочных перешептываний он услышал топот маленьких ног. Отсутствие Лиззи беспокоило его, но потом он вспомнил, что сегодня среда. Лиззи вела детский театральный класс в общественном центре по средам и четвергам: ради карманных денег и душевного здоровья, по ее словам. Он составил электронное письмо, стараясь, чтобы оно излучало энтузиазм, оптимизм и готовность к работе.

Как только Фрэнк вошел в дом через заднюю дверь, к нему подступилась Джорджия:

– Джимми плачет.

Он обнаружил Джимми в ванной: тот держал охапку окровавленной туалетной бумаги у колена, на лице следы засохших слез.

– Джек столкнул его с верхнего яруса, – сказала Джорджия.

– Ему не следовало этого делать.

– Потом он велел мне заткнуться на х…, – сказал Джимми.

– Тебе следовало прийти ко мне, – сказал Фрэнк.

– Я так и сделал! – Джимми снова начал икать. Его нижняя губа задрожала.

– Мне жаль, Джимми. Все еще болит?

Джимми кивнул.

– Если больно, можно поплакать. – Фрэнк посадил его к себе на колени.

– Я слишком взрослый, чтобы плакать.

– Нельзя быть слишком взрослым для плача. Мне самому иногда хочется сильно расплакаться. – Фрэнк злился на себя за то, что прогнал Джимми, когда ему было больно, злился на Джека за то, что тот стал причиной падения, злился на Майю за то, что она была стервой, и беспокоился насчет Лиззи. Он сожалел обо всем.

– Я голоден и хочу к маме.

– Я тоже, – сказал Фрэнк, – пойдем за картошкой.

– Опять! – Джимми вскочил с колен. – Скажу Джеку.

Фрэнк надеялся, что Джек сможет оценить способности Джимми к прощению.

Когда Лиззи наконец вернулась домой, спустя долгое время после того, как картошка была съедена, а обертки выброшены в мусорное ведро, она была очень тихой. Она навестила Полу после занятий. Пола была так пьяна, что уснула на полуслове.

– Там настоящая свалка. Я сделала все, что могла, чтобы навести порядок.

– Ты хорошая женщина.

– Джек не может вернуться в такое.

Фрэнк почувствовал огромное облегчение.

– Честно говоря, – сказал он, – мне нравится, когда весь мой выводок находится под одной крышей.

Лиззи издала некий звук. Она не впечатлилась.

– Ты готовил?

Фрэнк поставил перед ней тарелку с остатками картошки фри.

– Приберегли для тебя, – солгал он. – Мне ее погреть?

Лиззи поискала ломтики, которые еще хрустели, и съела их.

– Нам нужна двухъярусная кровать в комнату Майи. Есть на «ДанДил» [6] . Пятьдесят евро, но в Мите. Можем привязать ее к крыше машины.

6

Онлайн-платформа для покупки и продажи новых и б/у вещей, популярная в Ирландии.

С ними все будет в порядке. Лиззи все уладила. Он обнял ее, и на этот раз она не сопротивлялась.

– Все будет хорошо, – сказал Фрэнк.

Глава 15 Всего один раз

Беатрис пришла в кафе на пять минут раньше. Она стояла посреди помещения, ожидая, пока освободится столик, который она приметила: он находился в углу, откуда был хорошо виден вход. Его занимали две девушки, их кофе уже давно закончился. Она заказала эспрессо и была вынуждена довольствоваться вторым из выбранных столиков: в углу, но наискосок, так что ей пришлось поворачивать голову, чтобы следить за дверью. Она не увидела его, пока он не оказался рядом, покрасневший и блестящий от пота. Одна штанина на брюках завернулась, обнажив рождественский носок. Он наклонился, чтобы расцеловать ее в обе щеки. Его потная щека скользнула по ее щеке, и ей стало противно, но затем она почувствовала трепет губ на коже под мочкой и тревожный толчок внизу живота. Она отстранилась. Нет. Нет. Нет. Она не для этого позвала его на кофе. Все, что ей нужно, – это обсудить произошедшее, чтобы убедиться, что их версии сходятся и они двигаются дальше. Фрэнк все еще улыбался. Она велела ему сесть, а она возьмет ему кофе. Когда она вернулась, он проигнорировал ее столик и расположился в ближайшем кресле. Румянец на его лице стал слабее, и он, казалось, был невероятно доволен тем, что она подает ему кофе. Ей это не понравилось.

– Мы разговаривали с Лиззи. – Ее слова привлекли его внимание. – Хочешь знать, о чем мы говорили? – спросила Беатрис.

– О пицце в субботу?

– Ладно, да, и об этом тоже. – Он слишком пристально смотрел на нее, все еще улыбаясь. Беатрис поймала себя на том, что ерзает на месте. – Она хотела знать, чем именно мы занимались.

Фрэнк замер:

– Ты ей рассказала?

– Да. – Она наблюдала, как он раздумывает. Казалось, он решил, что это не важно.

– Ну. Хорошо.

Он выглядел таким самодовольным.

– Часто такое бывает? – спросила она.

– Раз в год. День рождения – хороший повод для минета.

– Ты ничего не принимаешь всерьез?

– А это серьезный вопрос?

– Да, – сказала Беатрис.

– Все серьезно, и ничего не серьезно. Кроме смерти, а смерть – данность. Так что и ее не стоит воспринимать всерьез. – Он улыбался, провоцируя Беатрис на реакцию.

Ей захотелось дать ему пощечину.

– Я подумала, у тебя сердечный приступ. Ты тоже так подумал. Ты посинел, Фрэнк. Мне было страшно.

Впервые стали видны его истинные чувства. Казалось, он в шоке. Похоже, он не помнил момента, когда они оба испугались, что он сейчас умрет.

– Я кричала, чтобы кто-нибудь нам помог, но ветер был очень сильный. Я хотела побежать за помощью, но ты не отпускал мою руку.

– Господи! – Она его напугала.

– Но потом ты встал и засмеялся.

Фрэнк слегка всхрапнул.

– Это было не смешно, – сказала Беатрис. Она наблюдала, как он осматривает помещение, прежде чем вернуться взглядом к ней.