Три побоища – от Калки до Куликовской битвы.Трилогия

– Это Великий князь? – обратилась Лейла к Настасье. – Но почему он в одежде простого воина?

– Не знаю, – ответила Настасья.

– Может, твой брат ошибся? – Лейла посмотрела в глаза Настасье.

– Проша не мог ошибиться, – сказала Настасья. – Он встречался с Великим князем лицом к лицу.

Услышав у себя над ухом татарскую речь, Дмитрий Иванович открыл глаза. Обе девушки сразу примолкли.

– А я уж подумал, что татары меня в плен взяли, – негромко промолвил Великий князь, с трудом разлепив запекшиеся губы. – Кто вы, красавицы? Откуда вы здесь?

Настасья мягко взяла раненого князя за руку и заговорила с ним по-русски:

– Мы бывшие невольницы ордынские, княже. Меня Настасьей кличут, я из-под Серпухова родом. А это – Лейла, моя подруга. Она персиянка. С Мамаевой ордой мы сюда прибыли. Нету больше Мамаева воинства, разбито оно в пух и прах русскими полками! Победа, княже! – Настасья улыбнулась и сильнее стиснула большую руку Великого князя. – Великая победа! Мамай еле ноги унес! А татарами порубленными вся степь завалена до самого Красного холма!

– Лицо мне твое знакомо, девица, – прошептал Дмитрий Иванович, не спуская глаз с Настасьи.

– Неудивительно, княже. – Настасья вновь улыбнулась. – Прохор, брат мой, в дружине твоей служит, а мы с ним вельми похожи.

– Брат твой услугу оказал мне большую, – чуть громче произнес Дмитрий Иванович, собравшись с силами. – Он в Орде побывал, тебя там разыскивая, и как узнал о сборах Мамая для похода на Москву, так с предупреждением ко мне поспешил. Храбрый у тебя брат, девица.

– Проша уже поведал мне о том, что долго искал меня в Сарае, – сказала Настасья. – Пусть не нашел он меня, зато высмотрел злые происки Мамаевы и на Русь об этом сообщил. Значит, не напрасны были его мытарства на чужбине.

Вместе с Прохором в лесок над речкой Нижний Дубяк привалила целая толпа дружинников и бояр, был среди них и Владимир Андреевич, который едва не прослезился, увидев брата живым.

– Здравствуй, брате! Узнаешь ли меня? – проговорил Владимир Андреевич, упав на колени пред распростертым Великим князем. – С радостью я к тебе: наша победа! Враг разбит и рассеян! Слышишь ли?

– Слышу, брат! – отозвался слабым голосом Дмитрий Иванович. – Значит, не напрасны были наши воинские сборы и труды ратные здесь, на поле Куликовом.

– Несите Великого князя к повозке, – повелел Владимир Андреевич своим гридням. Он повернулся к Прохору и добавил: – А тебе, младень, я отсыплю злата-серебра за то, что ты нашел до темноты брата моего. Живым и богатым домой вернешься!

Прохор в знак благодарности отвесил Владимиру Андреевичу низкий поклон.

Над Куликовым полем бледнел, угасая, последний отблеск уходящего дня.

Русское войско разбило стан на берегу реки Непрядвы и близ села Рождествено-Монастырщина. В душных сумерках среди шатров звучали громкие стоны покалеченных ратников, которых продолжали выносить сотнями с поля битвы, укладывая рядами на траве, поскольку в палатках уже не было места.

Когда Прохор и две его спутницы пришли в лагерь у Непрядвы, они не знали, где отыскать свободное место для себя. В шатрах и между шатрами лежали вповалку ратники, покрытые ранами и просто обессилевшие после тяжелейшего сражения. Наконец Прохору удалось примостить сестру и персиянку возле костра, над которым висел большой котел с каким-то булькающим варевом. Вокруг стреляющего искрами пламени сидели и полулежали ратники уже без кольчуг и шлемов, из разных сотен и полков.

При виде двух девушек в татарских одеждах посыпались остроты, направленные в Прохора.

– Ну, младень, ты и хват! – молвил широкоплечий смерд с рыжей бородой. – Через такую сечу прошел и ни царапины не получил! Мало того, раньше князей и бояр в стан татарский проник и выбрал себе рабынь покрасивее!

– Сестра это моя, – возразил рыжебородому Прохор, коснувшись рукой плеча Настасьи. – Погляди на нее, она же славянка. В неволе у татар она была, потому и одета не по-нашему.

– Ну, конечно, сестра! О чем речь! – усмехнулся рыжебородый, подмигнув соседу, крепышу в овчинной накидке. – И другая девица тоже, по-видимому, сестра твоя, младень. Глянь-ка, как вы с ней похожи! – рыжебородый кивнул на смутившуюся Лейлу.

Вокруг костра зазвучал дружный хохот.

– Что-то сестра твоя черноокая совсем по-русски не разумеет, младень! – со смехом воскликнул воин с перевязанной рукой, услышав, как персиянка негромко о чем-то переговаривается с Настасьей. – Не иначе она все слова русские перезабыла в неволе.

Эта реплика потонула в новом взрыве смеха.

Узнав, что персиянку зовут Лейла, кто-то из ратников тут же подковырнул Прохора:

– Что и говорить, брат, настоящее славянское имя. Она и выглядит как славянка! Поставь ее рядом с любой девицей из нашей деревни, ну просто не отличить будет!

И опять у костра грянул громкий хохот.

Потеряв терпение, Прохор схватил Настасью и Лейлу за руки и потащил за собой подальше от этого костра, от летящих ему вслед насмешек. Он решил увести девушек в село, до которого было около версты, и устроить их на ночлег в какой-нибудь избе.

Не пройдя и полусотни шагов, Прохор столкнулся лицом к лицу с Яниной, которая вынырнула из-за холщовой палатки со скаткой тонкой материи в руке.

– Прошка! – радостно воскликнула Янина. – Живой-здоровый! Вот удача-то!

– Я ведь не один, – улыбнулся Прохор. – Погляди, кого я нашел в стане татарском! – Он несильным рывком вытолкнул приотставшую сзади сестру так, что та оказалась впереди него.

Увидев перед собой Настасью, Янина от неожиданности выронила из рук рулон перевязочной ткани. На какой-то миг она остолбенела. В таком же положении пребывала и Настасья долгих несколько секунд. Затем слезы радости хлынули у обеих из глаз. Они рванулись друг к другу и соединились в крепком объятии.

Выплакав первые неудержимые слезы, Янина и Настасья принялись делиться пережитым, теперь уже смеясь от переполняющего их счастья. Судьба так внезапно разлучила их в Сарае и ныне столь же внезапно вновь свела вместе! Да еще в такой знаменательный день!

– Янка, нашла ли ты Ропшу, как хотела? – спросила Настасья.

– Конечно, нашла! – улыбнулась Янина. – Здесь он, сокол мой. Лежит раненый в палатке. У него, оказывается, есть старший брат, Нелюбом его кличут. Не виделись они давно, а тут на поле Куликовом им посчастливилось свидеться благодаря мне. – Янина позволила себе горделивую ухмылку. – Сидят сейчас оба в палатке, никак наговориться не могут! Вы-то куда идете?

– В село идем, – ответил Прохор. – Ночлег искать.