Три подруги и пустынная кошка

Девушка умирала. Теперь, сидя рядом с ней, я это четко видела. Болезнь сжирала её изнутри. И жить ей оставалось немного — год или два. В лучшем случае. Она была сильной, очень сильной. Не хотела показывать свою боль. Боролась. И именно поэтому была еще жива. По сути, лишь невероятная сила воли удерживала её в мире живых. Но болезнь все равно была сильнее.

И тут мне пришла в голову совершенно шальная мысль.

А что если я смогу дать ей будущее? Наше общее будущее?

— Розабель, ты веришь в перерождение? — спросила я.

— В буддизме перерождение является одной из основополагающих идей, — скромно ответила девушка. — За каждой жизнью следует смерть, потом новое рождение — и снова смерть. И так по кругу, снова и снова. Цепочка бесконечных перерождений, сансара. И все ради достижения высшей цели — нирваны.

— Нирвана — освобождение, — улыбнулась я, кивая с пониманием.

— Вообще-то, с санскрита нирвана переводится как угасание, — мягко поправила меня Бель. — Угасание, которое освобождает от беспокойства и от результатов прошлых действий, то есть, от кармы, которая является частью сансары.

— Значит, сансара — это что-то плохое?

— Сансара — это результат, — благодарно улыбнулась Бель в ответ на мой интерес к теме. — Результат непонимания своей сути и сути мира вокруг.

«Она готова, — подумала я с ликованием. — Она готова принять то, что я могу ей предложить».

— Знаешь, я тоже люблю плавать, — я с наслаждением вытянула вперед ноги, ловя ладонью лучи заходящего солнца. — Пойдешь со мной?

— Ты же сама сказала, что там холодно, — напомнила Бель и с досадой пнула жилет. — А еще я не знаю, как правильно его надеть. А без жилета мне никак. Я хоть и люблю воду, но плаваю отвратительно.

— Зачем же тогда ласты, если ты плавать не умеешь? — рассмеялась я.

Бель смешно поморщила нос, будто ребенок, у которого хронический гайморит, и он привык постоянно шмыгать носом.

— Я умею, просто… недавно только научилась. — она оглядела собственные острые коленки и стряхнула несколько прилипших к коже маленьких камушков. — Сегодня хотела попробовать с ластами, но не знаю как.

— Брось это, — я пренебрежительно отбросила жилет подальше. — Ни он, ни ласты тебе не нужны. Тебе нужна только я. И не важно, насколько холодная вода.

Брови девушки выгнулись, выражая удивление и сомнение. В моей адекватности. Но я лишь расхохоталась, схватила её за руку, вынуждая подняться и побежала к воде, таща девчонку за собой.

Она громко заохала и запрыгала на месте, когда уже волны захлестнули её бедра, и взвизгнула, когда я, шедшая впереди, дернула девчонку на себя. Ноги её поскользнулись на скользких камнях, и она с головой ушла под воду. Туда же нырнула и я, не выпуская её руку и утягивая за собой в открытое море.

Приветливая бирюза мелководья стремительно сменилась на загадочную, темную, глубокую синеву.

Едва только толща воды сомкнулась над головой, магия окружила меня призрачным сиянием. И именно это сияние я усилием воли направила и на Бель, отплыв на достаточное расстояние от берега и обернувшись. Девушка, чью руку я не отпускала, барахталась и изо всех рвалась назад, пуская пузыри из-за надутых щек. Глаза её были выпучены и бешено вертелись в глазницах. Она была в ужасе, ведь воздух в легких заканчивался.

Когда сияние окутало и её, я произнесла:

— Дыши. Теперь ты можешь дышать вместе со мной.

И на собственном примере показала, что нужно делать. Но она не поверила, продолжив попытки вырваться и уже едва не захлебываясь. Я чувствовала нарастающую истерику, которая вот-вот должна была вырваться наружу неконтролируемой лавиной.

Стремительно рванув к ней, я схватила девчонку за плечи, заставляя смотреть на меня, заставляя слышать меня. Я знала, что сейчас светилась — глаза, волосы, кожа. Все сияло и переливалось оттенками белого и голубого. И это пугало её еще больше, но сейчас она была объята стихией, полностью в её власти.

Я могла убить её. Убить раньше, чем её убьет болезнь.

Или спасти.

И я не выбрала ни первый, ни второй вариант.

Я отпустила её руку и чуть отплыла. Удерживать девчонку силой на месте уже не имело смысла. С этой задачей прекрасно справлялось море. Моё море, которое легко подчинялось даже не желанию, а зачатку мысли.

Я наблюдала, как моя магия окутывает её, подобно кокону. И знала, что это происходит не только снаружи, но и внутри. Я чувствовала, как мои мысли, мои желания, мои стремления проникают в неё, сливаясь с ней и создавая нечто новое. А следом внутрь неё полилась вода. Она заполняла её, как заполняют пустой сосуды.

Люди прекрасны и порочны, но пусты. И я собиралась сотворить из этой девушки новый вид человечества. Вода — основа жизни и главный ресурс на земле. Вода покрывает большую часть поверхности этой планеты. Из воды состоят люди. Вода обеспечивает их жизнь, сохраняет структуру тканей, очищает, регулирует температуру, доставляет нужные питательные вещества. Без воды не выживет никто — ни одно живое существо. И если стихия — основа их существования, а я — часть стихии, то они — часть меня, а я — часть их. Мы — взаимозависимы, но взаимозаменяемы ли? И возможно ли заменить человечность на что-то, гораздо более ценное? Например, на вечную жизнь?

Проникая в Бель моя магия преобразовывала клетки, перестраивала нити ДНК, меняла число хромосом. Мутировала ли она? Да, но мутировала во что-то большее и гораздо более полезное, чем была раньше.

Когда светящиеся ленты кокона разорвались и она, бесчувственная, начала падать вниз, на дно, я нырнула следом, подхватила и рванула на поверхность. Я еще не знала, что сотворила. Но знала, что создала нечто новое. И если это новое выживет, то это будет означать, что не только Бель пережила перерождение.

Когда девушка открыла глаза и закашлялась, меня затопило ощущение безграничной радости. Никогда ничего подобного я еще не испытывала. Такого счастья, такого невыразимого блаженство от собственного успеха.

— Что… что ты сделала со мной? — прохрипела она, отплевываясь от морской воды и тяжело дыша.

— Ничего плохого, — проговорила я, проводя ладонью по волосам своего творения. — Ничего такого, с чем бы ты не смогла справиться, — пальцами я зачесала её мокрые волосы назад, открывая красивое лицо, тщательно выписанное самой природой и усовершенствованное мной. Я видела собственную магию под её кожей. Она светилась и приветствовала меня, поблескивая, будто бы подмигивая. Будут ли у меня когда-нибудь дети? Зачатые и выношенные в моем собственном теле? Я не знала, но Бель была тем самым ребенком, которого я хотела. А детям принято давать имя. — Я назову тебя… Чумой. И возможно когда-нибудь у тебя появятся братья и сестры.