Три подруги и таинственный жених

– Что есть добро, а что зло? – философски заметила я, направляясь к двери. – Человечество так и не смогло договориться по поводу этих основополагающих понятий. А мы, так уж тем более, - я обернулась к Мари. – Не вини себя, в том числе, и в смерти своей сестры. Ты не смогла бы ничего сделать – ни защитить, ни спасти. Случилось так, как должно было случиться. Теперь надо просто жить дальше. И звони, если что-то понадобится.

Я оставила Мари свою визитку и направилась к выходу. В квартире никого не было, как и на лестничной клетке. Это дало мне повод предположить, что Макс ожидает меня внизу. Или так, или он уже сидит в ближайшем кабаке и заливается алкоголем, пытаясь утопить в нём осознание того, что он имел близкие отношения с сиреной.

Глава VII

Выйдя из подъезда, я сразу же увидела его. Он стоял в стороне от пылающих энтузиазмом и энергично шушукающихся бабок, и курил.

– Ты же вроде бросаешь, - сердито заметила я, подходя к нему.

– Уже нет, - сквозь зажатую в зубах сигарету прошипел Макс и глубоко затянулся.

Я промолчала, помахав рукой перед лицом, отгоняя от себя клубы сигаретного дыма. Начинать разговор не спешила, ожидая, когда друга прорвет первым.

И он не подвел.

– Она – сирена? – вместе с облаком дыма, выдохнул начальник.

– Молодец, - с сарказмом похвалила я. – Умеешь подслушивать.

– То есть, все, что было между нами – ложь? – не унимался босс. Ну вот, стандартная мужская реакция. Эгоизм, замешанный на болезненном самолюбии.

– Тебя только это волнует? – я направилась вниз по улице, туда, где припарковала свой автомобиль.

– Так да или нет? – вновь стал расспрашивать меня друг, едва мы отдалились от всё еще толпящихся у дома людей. Я с наслаждением подняла лицо к небу, радуясь ярким солнечным лучам. Но радовалась не долго. Угрюмое сопение друга над моим ухом действовало на нервы и не позволяло отрешиться от происходящего вокруг хотя бы на пару минут. Открыв глаза, я повернулась к нему лицом.

– Слушай, ну какая теперь уж разница? Это ведь прошлое, вот и оставь его в прошлом.

– Но… как мне теперь с ней общаться? – растерялся друг. И хотя я прекрасно понимала, что он сейчас чувствует, мало чем могла ему помочь.

– Очень просто, по-русски. Если хотите, можете перейти на английский. Ну, или разучите язык жестов, тоже говорят, полезная вещь, - и я направилась к своей машине. – Ты идешь?

Мы загрузились в авто, и я порулила в сторону нашего офиса. Необходимо было выпить кофе и хорошенько всё обмозговать.

– Что думаешь? – спросил, наконец, Макс после нескольких минут напряженного молчания. Я следила не только за дорогой, но и за его лицом, по изменениям которого поняла, что ситуацию с Мари он уже успел немного уложить в своей голове и теперь интенсивно размышлял над другими, более животрепещущими темами. Возможно, таким образом он просто пытался отвлечься.

– Об убийстве? – решила уточнить я, высматривая вдоль дороги какую-нибудь кофейню.

– Нет, о ситуации на американском фондовом рынке, - вспылил Макс.

– Не знаю, мой биржевой брокер в отпуске, - отбила я подачу.

– А ты можешь вот без этого? – продолжало нервничать начальство.

– Без чего? – я сохраняла невозмутимость. Ну, или по крайней мере, мне так казалось.

– Без вот этого своего сарказма, - изображая из себя взбесившуюся мельницу, замахал руками босс. И я поняла, что последние несколько часов дались ему тяжело. Но это не значило, что отыгрываться следовало на мне.

– А ты?

Макс выдохнул, отвернулся, помолчал и выдавил:

– Прости, просто… ситуация сложная, не до веселья сейчас.

– Взгляни на моё лицо, - предложила я, ткнув в это самое лицо пальцем. – Похоже, что мне весело?

Макс действительно перевел взгляд на меня, внимательно оглядел мою моську и не смог сдержать улыбку:

– Нет, похоже, что ты размышляешь о том, где можно купить хороший топор.

– Бензопилу, - сопроводила я свои слова ответной улыбкой. – Мой выбор – бензопила. Не женское это дело, топором махать.

– Бензопила – тяжелая, - отметил повеселевший Макс.

– А ты на что? – хмыкнула я и, заметив на углу улицы знакомую вывеску, начала перестраиваться в потоке машин. – О, а еще есть шуруповерты! Тоже очень полезная в хозяйстве вещь! И не только в хозяйстве…

Взяв кофе на вынос, я – американо с молоком, Макс - латте, мы вернулись в машину и решили не торопясь насладиться напитками, наблюдая за жизнью вокруг.

– Её убил не человек, - глядя в окно, нарушила я установившуюся тишину.

– Это я уже понял, - тихонько вздохнув, ответил Макс.

– Как?

– Ты – нереида, Мари – серена, а спальня Элли залита кровью. Не трудно догадаться, что здесь что-то не так, - сухо подытожил он. – Я прав?

– Да, - поморщилась я. Еще сильнее втягивать друга, чем он уже был втянут из-за знакомства со мной в мир сверхъестественного мне не хотелось. Но он имел право знать, что происходит. – Скорее всего, сестру твоей бывшей подружки убил оборотень.

– Почему ты так решила? – тут же ухватился за мои слова Макс.

– Оборотни живут закрытыми сообществами, - начала я рассказывать издалека. – Как и многие из нас. У каждого такого сообщества имеются свои правила, законы и правители. В принципе, на таком делении и держится весь наш мир. Но главное, что отличает оборотней от всех остальных – это то, что многие из них когда-то были людьми. Большинство оборотней – обращенные, то есть, укушенные другими оборотнями и через укус инфицированные вирусом ликантропии.

– Так это вирус? – изумился Макс с такой силой, что едва не выронил стакан с кофе.

– Да, один из самых древних, - подтвердила я, размышляя о том, как бы поаккуратнее преподнести эту информацию. – Говорят, что он был создан одной могущественной ведьмой. Первородной, если быть точнее.

– Первородной, - эхом повторил Макс.
– То есть, ведьмы тоже бывают разные?
– и после моего сдержанного кивка новый вопрос: - И что отличает первородную от не первородной?

– Давай не будет уходить аж в такие дебри, ладно? – предложила я.
– Вряд ли ведьмы имеют отношение к теме нашего разговора, поэтому пока их опустим.

– Давай, - поддержал меня друг, чье лицо заметно побледнело. Кажется, его чутка тошнило. – Итак, оборотни.

– Укушенные могут иметь потомство. И дети укушенной пары уже будут считаться оборотнями от рождения. Рожденные сильнее, чем обращенные. И чем больше в роду у рожденного оборотня таких же, как он, то есть, полноценных оборотней, тем он сильнее. Как правило, рожденные оборотни во втором и выше поколениях создают пары исключительно с себе подобными для сохранения чистоты крови и, следовательно, силы. А из-за того, что стаи нередко враждуют, то пару ищут в своем кругу, внутри стаи. Со временем это приводит к кровосмесительству и постепенному вырождению.