Три сердца и три льва (Сборник)

– Сэр, в этой области мои знания чертовски малы. В колледже я чуть не завалил демонологию.

– Эту часть работы выполню я. – Эти слова принадлежали Грейлок.

– Вы?!

Я вернул на место челюсть, отвисшую до самого пола.

– До войны я была Главной ведьмой Колдовского агентства в Нью-Йорке, – холодно сказала она.

Теперь я понял, откуда у нее такие повадки. Типичная девица, сделавшая карьеру в большом городе. Да, против нее с генералом не попрешь…

– Я знаю, как справиться с демонами на побережье. Ваша задача – в сохранности доставить меня на место и обратно.

– Да, – кивнул я. – Тогда не о чем говорить.

Ванбрух прочистил горло. Ему не нравилось посылать на такое дело женщин. Но времени было мало, слишком мало, чтобы искать другую возможность.

– Честно говоря, капитан Матучек – один из лучших наших оборотней, – польстил он.

– Ave, Caesar, morituri te salutant! [51]

51

«Здравствуй, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя!» – обращение римских гладиаторов перед боем.

Нет, я подразумевал совсем иное, но не беда. Померев, смогу не спеша придумать что-нибудь получше. Я не был испуган. От страха я заколдован, а кроме того, шансы выжить у меня ничуть не хуже, чем у идущего в огонь пехотинца. Ванбрух не стал бы приносить в жертву своих подчиненных, посчитай он задание безнадежным. Но, честно сказать, настроен я был не совсем оптимистично.

– Думаю, что два ловких человека проберутся не замеченными для стражей, – продолжал генерал. – Затем вам придется сымпровизировать. Если удастся нейтрализовать чудовище, то мы атакуем в полдень. Если до рассвета я не получу известия, что задание выполнено, – мрачно добавил он, – нам придется перегруппироваться и начать отступление, спасая все, что сможем. Вот полученная путем геодезической съемки карта города и его окрестностей.

Он не стал тратить понапрасну времени, выясняя, действительно ли я согласился идти добровольно…

Глава 2

Я вел капитана Грейлок к палатке, которую делил с двумя братьями-офицерами, спасаясь от падающей с небес воды. По длинному откосу мокрых нитей дождя неумолимо ползла темнота. Мы тащились по мерзкой грязи и, пока не оказались под брезентовым покрытием, молчали. Мои товарищи по палатке находились в патруле, так что места для нас хватило. Я зажег огонь святого Эльма и плюхнулся прямо на промокшие доски, положенные на пол.

– Садитесь, – пригласил я, указывая на единственный имевшийся в палатке табурет. Он был одушевленный, а купили мы его в Сан-Франциско. Не особенно проворный, он все же мог тащить на себе наше снаряжение и подходить, когда его звали. Почувствовав на себе незнакомый вес, он беспокойно заерзал, а потом снова уснул.

Грейлок вытащила пачку «Крыльев» и подняла брови. Я кивнул в знак благодарности, и во рту у меня оказалась сигарета. Лично я курю в походе «Лаки страйк» – самовоспламеняющиеся, – что весьма удобно, если спички окажутся отсыревшими. Когда я был на гражданке и мог себе это позволить, моей любимой маркой был «Филип Моррис», потому что возникающий вместе с дымком сигареты одетый в красное эльф может заодно приготовить и порцию виски.

Некоторое время мы молча попыхивали дымом и слушали дождь.

– Ну, – сказал я наконец, – полагаю, что у вас есть какие-нибудь транспортные средства?

– Моя личная метла, – кивнула она. – Эти армейские «виллисы» мне не нравятся. Я люблю свой «кадиллак». К тому же я его модернизировала.

– Колдовские книги и снадобья у вас с собой?

– Только немного мела. Любое материальное средство не слишком полезно, когда его используешь против могущественного демона.

– Да? А как насчет воска, которым была запечатана бутылка Соломона?

– Не воск удерживает ифрита в бутылке, а печать. Чары создаются символом. В сущности, надо полагать, что их воздействие чисто психологическое.

Она посасывала сигарету, и на ее щеках образовались ямочки. Я обратил внимание, какие у нее правильные черты лица.

– У нас будет возможность проверить эту теорию сегодня ночью, – добавила она.

– Ну ладно. Надеюсь, вы прихватите с собой какой-нибудь пистолет, заряженный серебряными пулями. У них, как вы знаете, тоже есть оборотни. Я возьму пистолет-пулемет сорок пятого калибра и несколько гранат.

– Как насчет спринцовки?

Я нахмурился. Мысль об использовании святой воды в качестве оружия всегда мне казалась богохульством (хотя капитан утверждал, будто ее применение против порождений Нижнего мира допустимо).

– Бессмысленно, – сказал я. – У мусульман нет такого ритуала, и они, разумеется, не используют существ, которые ему подчиняются. Мне еще понадобится мой поляризующий фонарик. И вроде бы все.

В палатку сунулся огромный нос Айка Абрамса.

– Не хочется ли вам и леди капитану немного покушать, сэр? – спросил он.

– Конечно хочется, – сказал я. А про себя подумал: обидно провести свою последнюю ночь в Мидгарде [52] как жвачное животное…

Он исчез, а я объяснил:

– Айк всего лишь рядовой, но в Голливуде мы были друзьями. Мы вместе играли в «Зове предков» и «Серебряном вожаке». А здесь он сам вызвался быть моим ординарцем. Сейчас притащит нам поесть в палатку.

52

Мидгард (сканд. миф., буквально – «Средиземье») – здесь: мир живых.

– Знаете, – заметила она, – одно хорошо: ведь не так давно у нас в стране был распространен антисемитизм, причем не только среди немногих психов, но и среди обычных респектабельных граждан…

– Да, в самом деле. По крайней мере, теперь уже никто не верит, будто все евреи – трусы и на фронте их днем с огнем не сыщешь. Теперь, когда для большинства иудеев колдовство под запретом – по религиозным причинам (а ортодоксы магией вообще не пользуются), – евреев в пехоте и в рейнджерах столько, что не заметить этого просто невозможно.

Я-то подустал от того, что герои комиксов и рассказов в дешевых журналах носят еврейские имена. Разве не принадлежим мы все к одной культуре? Но то, что она сказала, – правильно. И это доказывало, что Грейлок была чуточку больше, чем обычная машинка для делания денег. Самую крошечную чуточку.

– Кем вы были на гражданке? – спросил я главным образом для того, чтобы заглушить шум дождя.

– Я уже говорила вам, – огрызнулась она, вновь свирепея. – Служила в Колдовском агентстве. Реклама, объявления и так далее. Чушь и фальшь.