Три стильных детектива

– Сидеть! – выкрикнул Виктор дрогнувшим голосом, видя, что зверь приготовился к прыжку.

– Цыц, Тоска! – рявкнул собаке появившийся из-за фургона мужчина, и та захлопнула пасть. – Простите ее, месье, она у нас вообще-то не злая, просто бдит на совесть.

– Выглядит, однако, жутковато, – поежился Виктор, понемногу приходя в себя – испугался он не на шутку.

– Да что вы, обычная овчарка.

– Месье Пипат, я готова, – раздался женский голосок.

– Сейчас, сейчас поедем, пора уж. Нам до самой площади Нации добираться, а кобылка у меня не шустрая.

– Вы едете в Париж? – оживился Виктор. – Не могли бы меня подбросить?

– Нет! – истерически прозвучал тот же женский голосок, и мужчины удивленно обернулись.

– Что это на тебя нашло, Полина? – спросил месье Пипат. – Почему нет? Ты обычно такая вежливая…

– Здравствуйте, мадемуазель, – приподнял шляпу Виктор. – А я вас видел на Тронной ярмарке, когда там шли подготовительные работы. Мадам Селестен сказала, что вы учите грамоте маленьких циркачей.

Полина Драпье ошеломленно молчала. На Виктора она не смотрела – ее взгляд был прикован к огромному футляру, висевшему у него на плече. Виктор рассмеялся:

– Вас напугала эта махина? Всего лишь фотографический аппарат.

– Не обращайте внимания, – посоветовал месье Пипат, – Полина просто устала, у нее был суматошный день. Она перебирается к Венсенским воротам, а мы с Пегаской – это моя кобылка – пришли помочь перегнать ее фургон. Ну, пора отправляться, а то уже темнеет. Давай-ка, Полина, бери вожжи, только не дергай слишком сильно – Пегаска этого не любит. А я пешочком пройдусь до бульвара, так что вы тоже присаживайтесь, месье. Н-но, пошла, ласточка моя!

Забравшись на облучок, Виктор пристроился рядом с Полиной. Некоторое время девушка, бледная, будто все еще напуганная, ехала молча, не решаясь на него смотреть. Затем тихо спросила:

– Вы явились за мной?

– Не понял?..

– Если вы желаете мне зла, сделайте свое черное дело сразу, не хочу ждать.

– Какое черное дело? – растерялся Виктор. – И почему я должен желать вам зла? Я всего лишь книготорговец и фотограф-любитель… Да что ж вас так напугало, милая барышня? Неужели убийство той старой женщины?

– Откуда вы знаете, что ее убили?

– Мне так сказал человек с барабаном.

– Папаша Леон? – прищурилась Полина.

– Понятия не имею, как его зовут, – развел руками Виктор.

Девушка с облегчением улыбнулась:

– Если бы вы сказали «да», я бы не поверила ни единому вашему слову, потому что его на самом деле зовут Рири Ватье, он живет подаянием, всегда просит «парочку монеток» – два су, не меньше и не больше… А вы правда книготорговец?

– Вот моя визитная карточка. – Виктор протянул девушке картонный прямоугольник. – Я правда книготорговец, женат, скоро стану отцом. Могу я вам чем-нибудь помочь? Чего вы боитесь?

– Я случайно стала свидетельницей убийства бедной мадам Арбуа, – решилась Полина. – И убийца не мог меня не заметить. Рано или поздно он придет за мной и заставит замолчать навсегда.

– Вы заявили об этом в полицию? – нахмурился Виктор.

– Нет.

– А почему убили мадам Арбуа, вы знаете?

– Даже не догадываюсь. Она была добрая женщина. И сильная. Я слышала, что у нее в жизни случилась страшная история, связанная с ее дочерью Жозеттой.

«Жозетта! – мысленно отметил Виктор. – Королева Маб?» Теперь он вспомнил, где встречал танцовщицу с белокурыми кудряшками, ту, что называла себя теперь Королевой Маб. Не только в Катакомбах. В первый раз это было шесть лет назад, в «Мулен-Руж», тогда она вела разгульную жизнь под именем Молина [374] .

374

См. роман «Роковой перекресток». – Прим. авт.

– Жозетта, стало быть? Девица вольных взглядов, парвеню из тех, кто зарабатывает на хлеб собственной внешностью. Такие мечтают лишь о том, чтобы заполучить богатого любовника и собственный особняк, – прокомментировал Виктор.

Полина покосилась на него и отвела взгляд.

– Мать в ней души не чаяла, – вздохнула она. – Не думаю, что ей понравились бы ваши слова. Мадам Арбуа гордилась Жозеттой, потому что той удалось, по ее мнению, пробиться в высший свет – она выступала в кабаре. Это все же лучше, чем спички на фабрике фасовать, так мадам Арбуа говорила… Ах, она с Жозетты пылинки сдувала, с тех пор как девочка чуть не погибла, просто боготворила ее. А дочь презирала мать, потешалась над ее горькой судьбой. Навещала ее всего-то раз в полгода…

– Расскажите о той трагедии. Почему Жозетта чуть не погибла?

– В детстве Жозетта мечтала стать балериной и училась в балетной школе Опера, тогда еще в здании на улице Ле-Пелетье. А чуть не погибла она во время пожара. Известная давняя история, Жозетте тогда было лет семь-восемь. Какой-то человек спас ее из огня. А мадам Арбуа после этого строго-настрого запретила ей продолжать занятия. Жозетта почти ничего не могла сказать о том, что случилось, говорила, что ничего не помнит, но по ночам просыпалась от собственного крика – ей снились кошмары. Дети стали ее сторониться, она замкнулась в себе. Тем временем мать надрывалась на табачной фабрике ради того, чтобы обеспечить дочери достойное будущее. А однажды она получила банковский чек и письмо с пояснением. Мадам Арбуа мне его читала вслух, там говорилось вот что: «Эти деньги предназначены вашей Жозетте. Меня вы не знаете и никогда не узнаете, но я буду оказывать вам денежное вспомоществование, пока девочке не исполнится восемнадцать лет. Ваша дочь – мое спасенье, мое искупление». Из этих денег мадам Арбуа оплачивала начальное образование Жозетты, девочка научилась читать, писать и считать, а потом брала уроки у преподавателя из хореографической школы Бюлье. Балериной она не стала, но для кабаре навыков хватило. После того как ей исполнилось восемнадцать, денежные переводы перестали приходить, и Жозетта покинула квартал.

Виктор задумчиво кивнул.

– Вы можете описать убийцу?

– Он был в плаще с капюшоном, я не видела его лица.

– Высокий, низкий? Мужчина или женщина?

– Я была так напугана, что ничего не разглядела… Но мадам Арбуа впустила этого человека в дом, то есть она определенно была с ним знакома. Предложила ему присесть и сказала: «Вы ведь мне дюжину заказали, верно? По одному су за каждую».

– Дюжину чего?

– Наверное, каких-нибудь пирожных или печенья – я слышала запах меда. Мадам Арбуа делала печенье мадлен, тарталетки, пряники, марципан и за несколько су продавала все это в бакалейные лавки или в трактиры. Зарабатывала она сущие гроши, но как-то все же сводила концы с концами. Основную прибыль приносила продажа сладостей на ярмарках в Париже и пригородах. На дочь-то ей рассчитывать не приходилось.

– Вы сказали – пряники? Может быть, убийца заказал ей пряничных свинок, по одному су за каждую? – Виктор задал вопрос просто так, на удачу – он все это время пытался привести в порядок обрывки мыслей и догадок, которые никак не складывались в цельную картину.

– Может быть, – покивала Полина.

Колеса фургона между тем загрохотали по мостовой – они уже добрались до авеню Генерала Мишеля Бизо.

– Высадим вас здесь? – обернулся к Виктору месье Пипат, шагавший рядом с кобылкой. – Тут в двух шагах остановка фиакров.

– Да-да, спасибо! – отозвался Виктор и взял Полину за руку. – Послушайте меня внимательно, мадемуазель. Завтра утром ступайте не мешкая на набережную Орфевр, найдите инспектора Вальми и повторите ему все то, что рассказали мне. Он честный полицейский и непременно вас защитит. По личным причинам прошу вас не упоминать при нем моего имени – у нас с ним есть некоторые разногласия… в общем, мы не ладим. Если вы все же сообщите инспектору, кто вас надоумил к нему обратиться, мне придется дать ему разъяснения, а я предпочел бы этого не делать. Разумеется, при малейшей необходимости вы можете мне телефонировать, номер указан на визитной карточке.