Три жизни, три мира. Десять ли персиковых цветков
Шрифт:
Я лишь кивнула. Кажется, Колобочек понял, что в ближайшее время ему не удастся поесть. Его глаза заблестели еще сильнее. За те пару дней, что мы провели вместе, я понемногу начала узнавать его характер. Колобочек мог состроить жалобную рожицу, но никогда не плакал, и от вида его глаз, полных едва сдерживаемых слез, мне было как-то не по себе. Я ненавидела себя оттого, что так жестоко обращалась с ним. Ведь на самом деле я никогда не хотела обидеть его!
Ми Гу, не устояв, взял Колобочка за руку и ласково сказал ему:
– Позвольте старшему брату накормить вас. Ваше Высочество, вам нравится локва [46] ?
Усмехнувшись, я подумала, что Колобочку нет еще и трехсот
Я последовала за ними на рынок. Завидев меня, торговцы фруктами остановили работу и стали приветствовать, вежливо называя «тетушкой». Там торговало немало почтенных бессмертных, но по сравнению со мной они были совсем еще юнцами. Колобочку не понравилось, как ко мне обращаются. Мальчик подбежал к Сун Шу [47] , которая продавала орехи, и, уперев руки в пухленькие бочка, строго спросил:
46
Локва – фрукт вечнозеленого дерева, растущего в Юго-Восточной Азии. Также известен как мушмула.
47
Сун Шу (кит. ??) – переводится как «белка».
– Моя матушка так молода и красива, почему вы обращаетесь к ней как к старушке?
Сун Шу от удивления выпучила глаза и открыла рот.
– Когда это у тетушки успел появиться ребенок?
Я, подняв голову и взглянув ей в глаза, ответила:
– Кажется, вчера.
В этом году локва уродилась на славу и хорошо сохранилась. Плоды были сложены в бамбуковые корзины, рядами выставленные на рыночной площади. Колобочек был счастлив. Однако торговцы локвой не разделяли восторгов малыша. Из-за большого урожая локвы им приходилось продавать ее по самой низкой цене. Действительно, нечему радоваться.
Ми Гу долго приценивался к товару, пробуя локву у каждого продавца. Указав на темно-зеленую корзину, он обратился к нам с Колобочком:
– Выберите из этих плодов.
Фэнцзю самолично учила Ми Гу, как выбирать фрукты, поэтому я доверилась ему, кивнула и, присев рядом с корзиной, начала тщательно отбирать лучшие плоды.
Колобочек, быстро перебирая маленькими ножками, подбежал ко мне, чтобы помочь. Он был еще слишком мал ростом, так что не нужно было присаживаться. Большая корзина полностью загородила его. Колобочек, то и дело ворча, отлынивал от работы. Он наклонялся, брал одну локву, долго разглядывал ее, затем брал другой плод, и все повторялось по новой. Когда я попыталась приблизиться к малышу, между нами появилась чья-то рука с длинными пальцами. Подумав, что это Ми Гу, я посторонилась, не ожидая подвоха: рука восстала против меня и отняла то, что я уже успела отобрать. Почуяв неладное, я взглянула туда, откуда начинался черный рукав. Отец Колобочка, принц Е Хуа, который сейчас должен был наводить порядок на Небесах, наклонившись, с улыбкой смотрел на меня. Его улыбка показалась мне плотоядной. Я еще не успела как следует подумать о том, что будет, если принц приедет погостить в Цинцю, как он уже прибыл. Е Хуа стал незваным гостем, но Цинцю издавна считался краем, где чтут и соблюдают церемониал. Конечно, мне никак нельзя препираться с принцем. Нужно продемонстрировать хорошие манеры, выказав себя радушной хозяйкой, чтобы потом никто не мог косо посмотреть в мою сторону.
Я опустила руки и, улыбнувшись в ответ, произнесла:
– Ничего себе, это же сам принц Е Хуа! Вы не проголодались? Сегодня у нас на обед локва. Если вы голодны, можете присоединиться к нашей трапезе.
На лице Е Хуа не осталось и тени улыбки. Резким движением мужчина бросил на землю плоды локвы и сказал:
– А-Ли – ребенок, он еще растет, а вы собираетесь кормить его этим?
Потрепав по щеке
Колобочка, я спросила у малыша:– Тебе нравится локва?
Мальчик нерешительно кивнул и шепотом ответил:
– Нравится.
Е Хуа, казалось, лишился дара речи. Приложив ладонь ко лбу, он долго и пристально смотрел на меня, а затем, неожиданно схватив мою руку, спросил:
– Где тут в окрестностях можно найти мясо и овощи?
Принц потащил меня за собой; я была так поражена, что даже и не думала сопротивляться. Ми Гу, стоя с Колобочком на руках, обеспокоенно крикнул мне вслед:
– Госпожа, так вам нужна локва или нет?
Е Хуа шел очень быстро, я едва поспевала за его стремительным шагом. Несмотря на это, я сумела взмахнуть рукой и ответить:
– Конечно, нужна, мы что же, понапрасну полдня ее выбирали? Ее потом продадут дешевле кому-нибудь другому, так что берите!
Не зря мы прошлись сегодня… Вскоре весь рынок знал, что некий симпатичный мужчина с маленьким ребенком остановился в пещере их Верховного владыки. Маленький пухлячок звал тетушку «матушкой», а того мужчину величал «отцом». В Цинцю редко происходит что-то интересное. Когда Четвертый брат потерял своего крылатого спутника, птицу бифан, эта новость три года не сходила с языка разного рода бессмертных. Как же они были счастливы, услышав свежие сплетни!
Хуэй Лан [48] , торговавший рыбой в северной части рынка, протянул мне корзину, сказав:
– Вот парочка рыбин. Потушите их, чтобы накормить малыша.
Е Хуа взял корзину и со смехом ответил:
– Маме непросто заботиться о сыне, нужно помогать ей.
Хуэй Лан, почесав макушку, глупо улыбнулся. Эти двое неплохо спелись, намекая на мою несостоятельность: дескать, я не справлюсь без их помощи.
Мы вернулись в пещеру, и Колобочек до отвала наелся локвы. Затем хозяйственный Ми Гу, вооружившись метлой, подмел пол, избавив его от кожуры.
48
Хуэй Лан (кит. ??) – переводится как «волк».
Е Хуа, налив себе чашку холодного чая, сказал мне:
– Ступайте и приготовьте что-нибудь поесть!
Я искоса взглянула на Ми Гу, села и тоже налила себе холодного чаю. Колобочек, хлопнув себя по туго набитому животу, капризно протянул:
– Матушка, я тоже хочу чай.
Я отдала ему свою чашку. Ми Гу с печальным лицом, обхватив метлу, стоял рядом.
– Тетушка, вы прекрасно знаете…
Я поспешила успокоить его, сказав:
– Все когда-нибудь бывает впервые. Пережив грозу, продолжаешь ли ты бояться ее? Я в тебя верю!
Но он совершенно не желал переступать порог кухни.
Подперев рукой щеку, Е Хуа долго смотрел на меня, затем рассмеялся и низким голосом произнес:
– Я действительно не понимаю вас. Очевидно, что Цинцю – земля бессмертных, однако все устроено так, будто здесь живут простые люди. Мужчины пашут, женщины ткут, ни следа техник бессмертных и даосской магии!
Поскольку он не вел себя так, как положено гостю, мне не имело смысла играть роль радушной хозяйки. Поэтому с ленивой улыбкой я парировала:
– Если все проблемы решать с помощью магии, что проку быть бессмертными? Им и без того ужасно скучно.
Я всерьез раздумывала над подготовкой театра военных действий, чтобы хоть война и блеск оружия могли развлечь умирающих от скуки жителей Цинцю. Чашка со звоном опустилась на стол. Принц, то ли в шутку, то ли нет, произнес:
– А это интересно! Когда придет время, нужно ли мне будет отправить вам на помощь небесных воинов?
Я уже приготовилась вежливо отказаться, как неожиданно на кухне раздался взрыв. Взъерошенный Ми Гу появился в дверях. Он держал в руке суповую ложку и с затаенной обидой смотрел на меня. Я долго не могла найти слов, но затем, наклонившись, решила посоветоваться с Е Хуа: