Три зигзага смерти

– Я замдиректора гостиницы...

– Не кажется ли вам, уважаемый замдиректора, что вашу гостиницу давно не

проверяли как следует органы внутренних дел? Я думаю, если вы не можете

обеспечить несколько часов покоя подполковнику милиции, значит у вас в

гостинице - полный бардак! Если вы и через пятнадцать секунд будете стоять

у меня под дверью и долбить в нее кулаками, я сейчас же звоню... Лужкову!

Или нет, я не стану никому звонить. Я просто-напросто буду стрелять через

дверь на поражение! Или нет, я сейчас открою дверь и продемонстрирую вам

удушаюший прием самообороны без оружия.

За дверью я услышал топот убегающих ног.

– Вот так-то!
– Я подошел к зеркалу и показал своему отражению средний

палец.
– Фук ю!

96

Я обратил внимание на Нину. Голая Нина сидела на диване по-немецки и

курила мои сигареты.

– Я раньше не думала, - сказала она задумчиво, - что у серийных убийц

такая беспокойная жизнь.

– Зато такая жизнь мобилизует все ресурсы человека и позволяет ему высоко

парить над землей, как красивая и хищная птица!
– я ткнул большим пальцем

в татуировку.
– Когда я начинал сопротивление злу, я подумал - не зря я

доктор наук! Неужели заурядные преступники и милицейские ищейки смогут

совладать с высоким полетом свободного интеллекта!

– Нечто подобное, - сказала Нина, - мне часто говорил Эдик, но его вполне

удовлетворял полет интеллекта в лаборатории. Ему для этого не обязательно

было резать шеи.

– Для настоящего ученого, - ответил я, - вся жизнь - это лаборатория!

– ...Я, по-твоему, тоже лаборатория?

Я понял к чему она клонит. У меня была сильная школа общения с Катей.

Сейчас Нина начнет разглагольствовать о том, что она мне не подопытный

кролик, а я дерьмо и тому подобное. Я решил предупредить ее выступление,

чтобы потом не тратить времени на всякую дрянь:

– Ты не лаборатория. Все вокруг лаборатория. А ты нет, - сказал я

двусмысленно.

– Я не понимаю твою иронию, - сказала Нина.

– Какая там ирония, - я вытащил из кармана пистолет, крутанул его на

пальце и убрал назад. После чего расстегнул штаны и они, увлекаемые

тяжестью пистолета, упали на ковер.
– Иронии нет места, когда мужчина и

женщина находятся одни и вступают в силу природные человеческие отношения.

Нина перестала курить и посмотрела на меня вопросительно.

– Пройдем в душ, снимем усталость этого дня под струями чистой воды,

сказал я.

– Я уже мылась, - ответила Нина.

– Культурному человеку ничто не мешает мыться много раз.

– Ты, наверное, хочешь надругаться надо мной в душе?

– ... Не думаешь же ты, что я хочу надругаться над той в шкафу?

– Откуда я знаю, - ответила Нина довольным голосом.
– Может у тебя

пристрастие к полным женщинам!

– Настоящий ученый должен быть беспристрастным, - сказал я, увлекая Нину в

душ.

97

Струи душа, пузырясь и брызгаясь, омывали наши нагие тела. Нина так орала,

– я думал, что отвалится кафельная плитка.

После секса мы сидели на диване и пили пиво.

– Нам нужно уезжать отсюда, - сказал я.
– Мы наделали столько шума, что

оставаться здесь небезопасно.

– Сможешь ли ты вести машину?
– Нина кивнула на пустые бутылки.

Я усмехнулся:

– Моя девочка, - я похлопал ее по колену, - я смогу вести машину даже

после того, что между нами случилось! А это было посильней, чем алкоголь

сорок градусов!

Нина закинула ногу на ногу и, разглядывая педикюр, спросила:

– Куда мы поедем?

– Мы поедем к твоему мужу.

– Где ты его будешь искать?

– В этом, я надеюсь, ты мне поможешь.

– С какой стати я буду тебе помогать убивать моего мужа?!

– Может быть, ты и не будешь мне особенно помогать, но и возражать тоже не

станешь... В этот раз тебе не удасться от меня убежать. Ты резко бегаешь,

но, как видишь, я успешно тебя ловлю.

Нина криво усмехнулась.

– Ну хорошо, - сказала она, - я согласна.

– Мы должны незаметно покинуть эту гостиницу,- сказал я, застегивая

штаны.- Чтобы сюда не скоро явилась горничная и не обнаружила бы кое-кого

в шкафу.
– Я подошел к окну и посмотрел вниз.
– Второй этаж. Можно

спуститься по шторам.

– Я боюсь, - Нина поежилась.

– Не бойся, я привяжу тебя за пояс и спущу. Тебе ничего не придется

делать.

– А если ты уронишь меня?

– Кто, я?
– я хмыкнул.
– Ты не знаешь Пирпитума!

Я оторвал вторую штору, разорвал ее на три части и связал их между собой.

Получилась одна длинная веревка.

– Подергай, - предложил я Нине.

– Сам дергай, - у Нины портилось настроение.

Я открыл минибар и выпил рюмку водки. Потом я привязал импровизированную

веревку к батарее и посмотрел на Нину:

– Смотри, какая она крепкая, - сказал я и изо всех сил дернул.

Веревка выдержала. Но не выдержала батарея. Она отломалась от трубы и на

пол хлынула ржавая вонючая вода.

Нина взвизгнула и заскочила с ногами на диван. Я бросился в ванную,

спасать вещи. В ванной я сорвал с зеркала усы и, не глядя, приклеил их к

себе под нос. Прихватив с батареи бинт, я выскочил в номер, быстро

перевязал веревку к ножке стола, подхватил Нину и спустился с ней по

веревке вниз.

98

Мы ехали в сторону центра.

– Тебе не кажется, - спросила Нина, приходя в себя, - что ты поступил

жестоко?

– В каком смысле?- переспросил я.