«Три звезды» миллиардера. Отель для новобрачных

Тело к телу. Кожа к коже. Глаза в глаза.

Вцепляюсь в шезлонг, а у самой непроизвольно поджимаются пальцы ног. Артем не сводит с меня потемневших глаз, и я вздрагиваю, потому что сверху ощутимо начинает давить в бедро.

В точках соприкосновения пробегают искры. Я понимаю, что если ничего не делать, мы оба вспыхнем и сгорим прямо на глазах у постояльцев «Параллели».

— Артем, — говорю прерывистым шепотом, — спорим, я знаю, как зовут змеек Миланки и Марьяшки?

— Как? — сипло отзывается эхом в подкорке. Бедро вот-вот проткнется насквозь.

— Тикки и Тави.

— Откуда ты… — он почти касается меня губами, — откуда ты знаешь?..

— Ты читал им Киплинга, — мое тело кажется мне пластилиновым, я готова повторить каждый изгиб восхитительно тяжелого тела…

— Папа! Водички! — в один голос восклицают дочки.

Артем выдергивает из-под шезлонга рюкзак и с силой от меня отталкивается. Мы оба глубоко дышим, я хватаю телефон и напяливаю очки.

Асадов выдает детям бутылочки с водой и тоже достает телефон. Стараюсь не встречаться с ним взглядом и вспоминаю о своем аккаунте на сайте знакомств.

Мне срочно, в самом срочном порядке нужно лекарство для лечения зависимости от Асадова. Ввожу логин и пароль и теряюсь в количестве потенциальных противоядий. Что мне со всем этим делать?

Удалить аккаунт и не морочить голову. Но внезапно взгляд цепляется за фото, на котором изображен мужчина в костюме ананаса. Его лица не видно, зато фото помещено в рамку с тремя звездами, и я не могу отделаться от ощущения, что это судьба.

Глава 27

Между мной и «ананасом» разгорается бурный виртуальный роман. Прошло всего три дня, а у меня такое чувство, будто мы знакомы лет сто.

Его зовут Мигель, и мне еще ни с кем не было так интересно как с ним. Я, конечно, не беру во внимание Асадова, потому что мы с ним общаемся очень мало. Он или играет с детьми, или сидит в телефоне. Зато Мигель уже знает обо мне все.

А я все знаю о нем. Знаю, что он любит на завтрак омлет и терпеть не может яичницу. Любит мясо с корочкой, зато выпечка должна быть лишь слегка подрумяненной. Любит музыку и не любит театр. Из занятий спортом предпочитает плавание, но делает упор на силовых тренировках.

Асадову я все рассказала сама, не захотела обманывать. Он промолчал, и это меня слегка задело. В глубине души я надеялась, что он хоть немного начнет меня ревновать, но Артем лишь спросил, как я отношусь к сексу на первом свидании.

Конечно, я возмутилась и назвала его озабоченным. Он кивнул, хмыкнул под нос «Хорошо» и увел детей кататься на качелях, прихватив телефон. А я погрузилась в переписку с Мигелем и не заметила, как прошло два часа.

Сегодня мы поняли, что нам нужно встретиться, и Мигель пригласил меня на свидание. Договорились на завтра, потому что днем у Артема совещание в малом конференц-зале отеля, и нам не на кого оставить детей.

Сейчас девочки играют в номере у отца, Мигеля нет в сети — он говорил, что будет много работать, чтобы освободить завтрашний день для общения офлайн. Я соскучилась по своим детям и решаюсь войти к Артему в номер.

Увидев меня, дочки подносят пальчики к губам и шипят как три маленькие змейки:

— Тс-с-с!..

— Не разбуди папочку, — добавляет Миланка.

— Что здесь происходит? — спрашиваю шепотом.

— Мы начали играть в салон красоты, а он уснул, — шепчет мне на ухо Маргаритка, и я потрясенно разглядываю спящего Асадова.

Он лежит поперек кровати у самого края, и громко похрапывает. На его лицо налеплена моя любимая корейская маска с пандой. У изголовья на стульчике сидит Марьяшка и делает из коротких асадовских волос маленькие хвостики, перехватывая их цветными резинками.

Волосы у Артема густые, поэтому хвостиков получается много.

Миланка красит разноцветными лаками ногти на руках Артема, а Маргоша — на ногах.

— Что… Что вы делаете? — спрашиваю, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.

— Мы хотим, чтобы он был красивый, — серьезно отвечает Миланка, — и тогда ты в него влюбишься.

Муки совести только-только просыпаются, чтобы изглодать меня до косточек, как тут я внезапно вспоминаю, что у Артема совещание. И если я ничего не путаю, то через полчаса. Или все же путаю?

— Артем, — тормошу его за плечо, — у тебя совещание в три или в четыре?

Он открывает глаза, заспанным взглядом смотрит на меня, потом на часы, висящие на стене.

— В половине третьего, — восклицает сдавленным шепотом и вскакивает с кровати.

Я никогда не слышала, чтобы от смеха умирали. Но кажется, сейчас именно тот случай. У меня есть все шансы переломаться на две части, складываясь от смеха пополам.

А как не смеяться, когда Асадов мечется по номеру с маской панды на лице и с фонтанчиками из волос и цветных резинок на голове?

Я смеюсь безостановочно, помогая снимать резинки и распускать хвостики. Девочки молча наблюдают за нами, сидя на краю кровати.

— Алена, быстро подай мне рубашку, — распоряжается Артем, подлетает к шкафу и достает оттуда зачехленный костюм. На черном фоне явно выделяются разноцветные ногти.

— Стой! — бросаюсь к косметичке и достаю средство для снятия лака.

Я давно всем этим не пользуюсь, для ухоженных рук человечество придумало гель-лаки. Старые запасы выпросили дочки красить ногти куклам, и надо же, чтобы жертвой прогресса в фешн-индустрии стал их отец.

Пока Артем одной рукой застегивает пуговицы, я удаляю остатки лака на второй.

— Спасибо! — он чмокает меня в нос.

— А на ногах? — хватаю за рукав. Он смотрит на часы и безнадежно машет рукой.

— Не успеем. Так пойду. До вечера!

Надевает носки прямо на накрашенные ногти, сует ноги в лоферы и выбегает из номера, на ходу натягивая пиджак.

Притихшие дочки грустно смотрят ему вслед.

— Марьяшка так старалась, — говорит Маргаритка, шмыгая носом.

— Хоть бы один хвостик оставил, — надувает губки Марьяша.

— Ну хоть на ногах лак остался, — утешает сестер Миланка. Она во всем старается видеть позитив.

— Главное, что он снял маску, — говорю девочкам. — Представляете как удивились бы папины сотрудники, если бы вместо папы на совещание пришла панда?