Три

— Когда я сказал тебе, что люблю тебя несколько лет назад, я был всего лишь подростком, которому вот-вот разобьют сердце. Я любил тебя каждой частичкой своего юного сердца, и даже тогда я знал, что ты любишь меня в ответ. Теперь я стою перед тобой не как тот юноша, а как мужчина; мужчина, который все еще любит тебя всем сердцем, но эта любовь превратилась в нечто большее. То, что мы имеем сейчас — это не запретная любовь, проводимая вдали от посторонних глаз. Это открытая, честная любовь, о которой я готов рассказать всему миру.

Я нежно обхватываю ее лицо ладонями и придвигаю свою голову ближе к ее, ее изумрудные глаза завораживают меня, призывая подойти еще ближе.

— Я так долго ждал, когда ты откроешься мне, расскажешь мне, что у тебя на сердце. Не имело значения, что я уже знал, услышав, что ты наконец отдала мне последнюю частичку своего сердца, я полностью исцелился. Я знаю, ты потеряла так много людей, которых любила, но я обещаю… — Я нежно целую ее в губы. — …Я обещаю тебе, что ты никогда меня не потеряешь. Мое полностью исцеленное сердце и я согласны с тем, что ты моя, Кэри. Ты моя Кэриэд, моя любовь.

Еда на вынос давно забыта.

Мы стоим, сцепившись в объятиях, наши тела слегка покачиваются, казалось бы, двигаясь в такт синхронному биению наших сердец. Ритм, который могут услышать только наши души в танце, который предназначен только для нас.

Глава 25

Кэри

— Нам нужно поговорить о твоей семье. — Я нарушаю уютное молчание, которое мы разделяем за столом, чтобы обратиться к чему-то, что медленно крутится у меня в животе. — Когда я столкнулась с твоей матерью на прошлой неделе, клянусь, она видела мою вину, особенно когда мои глаза вылезли из орбит, когда она предложила мне связаться со тобой.

Я перемещаю свою недоеденную китайскую еду по тарелке, мысли о том, чтобы прийти к его родителям как пара, внезапно вызывают у меня тошноту.

Счастливые звуки Серен, доносящиеся по интеркому из ее спальни — это единственное, что нарушает тишину.

Лиам наклоняется и забирает вилку, которой я рисовала узоры в своей еде, кладет ее на мою тарелку, а затем хватает мою теперь пустую руку.

— Посмотри на меня.

Его нежный приказ невозможно проигнорировать, и когда я поднимаю на него глаза, он снова начинает говорить. — В этом нет вины, Кэри. Мне было восемнадцать, и я был достаточно взрослым, чтобы принимать собственные решения. Ты не воспользовалась мной, ты не наживалась на моей наивности и молодости. Я имею в виду, ты все равно всего на несколько лет старше меня.

Его большой палец проводит по костяшкам моих пальцев и успокаивает некоторые мои опасения. — Но они не увидят этого таким образом, если мы расскажем им всю правду. Черт возьми, если бы я была твоей матерью, я думаю, что хотела бы задушить меня.

Он смеется. — Ты еще не познакомилась с моей матерью как следует, поверь мне, когда она увидит, как мы счастливы вместе, любые мысли о нанесении телесных повреждений будут давно забыты.

Я фыркаю. — Да, на данный момент я не совсем уверена в своей безопасности. Плюс, что, если они меня возненавидят?

Он улыбается и качает головой. — Как кто-то может ненавидеть тебя?

— Я развратила тебя, Лиам. Я соблазнила их сына, когда была его учителем; мне платили за то, чтобы я учила и поддерживала тебя, вместо этого я злоупотребила своим положением и завела с тобой роман. Роман, который мы оба скрывали.

Сталь наполняет его тон, когда он отвечает. — Ты не соблазняла меня, я преследовал тебя! Совершенно безжалостно, если я правильно помню. Я был молод, но я не был ребенком, Кэри. Ты должна это помнить.

Он смягчает свой голос и продолжает. — Если ты хочешь, чтобы я сказал им, что мы только начали наши отношения, я это сделаю, но я не стыжусь нашей истории, и мне неудобно лгать об этом. Нам нечего скрывать, я хочу, чтобы ты поняла это.

Я колеблюсь, все еще не уверенная, могу ли я добровольно позволить ему представить меня как учительницу, с которой у него ранее был роман; ту, которая после встречи с его родителями в ту первую ночь на художественной выставке отвела его в соседний гостиничный номер и провела ночь голой в его объятиях.

Затем, на следующий день, я разорвала ему сердце, сказав, что между нами все кончено и что то, что мы сделали, было очень неправильно.

Я на мгновение отвожу глаза, чтобы собраться с мыслями.

— Что, если мы… может быть, мы могли бы просто, по крайней мере сейчас, сказать, что мы только что восстановили связь, и если будут заданы вопросы о нашей истории, мы ответим на них тогда?

Он тихо вздыхает. — Если ты этого хочешь, Кэри, но я действительно хочу поскорее отвезти тебя и Серен на встречу с моими родителями. Моя мама определенно знает, что я вернулся в Великобританию не только ради возможности получить новую работу и место в галерее с Айзеком. Она знает, что я кое-кого встретил, и она будет продолжать настаивать, чтобы выяснить, кто ты такая. Кроме того, я действительно хочу, чтобы ты познакомилась с моей семьей. Временами они немного сумасшедшие, ну, на самом деле, очень часто, но я знаю, что они будут на седьмом небе от счастья, наконец-то встретить женщину, которая сделала меня счастливее, чем они видели меня за такое долгое время. Плюс, я предупрежу их о Серен, чтобы они не подавляли ее, и я знаю, что они тоже в нее влюбятся. Я имею в виду, как кто-то может не влюбиться в нее? Она красивая, совсем как ее старшая сестра.

— Хорошо, познакомь нас со своей семьей, но давай пока оставим прошлое там, где оно есть. Я и так достаточно нервничаю, встречаясь с ними снова. В прошлый раз я была твоей учительницей, а на этот раз я буду твоей девушкой.

Он улыбается мне, мой живот переворачивается от счастья на его лице. — Моя девушка…Мне действительно нравится, когда ты так говоришь, Кэри. Сколько времени до того, как Серен ляжет спать, потому что мне действительно нужно заняться любовью со своей девушкой прямо сейчас, и я не думаю, что смогу ждать.

Злой блеск в его глазах показывает, что он абсолютно серьезен, и мне приходится бороться с желанием наброситься на него и заставить его взять меня на кухонном столе.

Я пытаюсь скрыть, как сильно его слова повлияли на меня, с дрожащим смехом. — Сейчас всего 5 часов, до сна осталось по крайней мере три часа, и ей нужно принять ванну и поужинать.

Он встает со стула и направляется вверх по лестнице, прежде чем я успеваю его остановить. — Хорошо, я включу воду, давайте начнем операцию ”Время сна Серен".

— Подожди, нетерпеливый, она не может принять ванну, пока не пройдет физиотерапию. Это уже есть в ее расписании, так что она знает, что это произойдет.

Он высовывает голову из-за поворота лестницы и оглядывается на меня. — Ну, тогда чего ты ждешь? Я сделаю ванну немного горячее, чем обычно, ты пойдешь попрыгать на гимнастическом мяче с Серен, а потом мы будем готовы в одно и то же время. Хватит бездельничать; меньше болтовни, больше командной работы.

Я отдаю ему честь. — Да, сэр, слушаюсь, сэр, — и мой легкомысленный ответ заставляет его рассмеяться.