Триада

Мы не виделись лет шесть, может, больше. Я его любила, но когда стала взрослее, то поняла, что он знал о всех тех ужасах, которые со мной проделывал отец. Знал, но ни разу не помог, ни разу. Теперь он стоит в куртке и рясе священника. Пошел туда, куда его склонили родители. Всегда был слабохарактерным.

В один миг я забываю о гневе и скандале, теперь моим телом овладевает страх. У моего дома стоит Доминик — мой старший брат.

Глава 18

Первое, о чем я подумала в тот момент: как он меня нашел? Я сделала всё, чтобы скрыться от прошлого, сожгла мосты, но видимо, тщетно. Страх закрался моментально в моё сознание, но я пыталась держать себя в руках.

Неуверенной походкой подхожу к своему дому. Я настолько крепко держала в своей руке сумку, что пальцы онемели, и я их не чувствовала.

— Что ты здесь делаешь? — прошептала я, так как, громче сказать, просто не хватило сил.

— Софи, мы не виделись столько лет, и это, что ты сейчас хочешь узнать? — Доминик нахмурился.

— Да, именно это, — подтверждаю.

— Я скажу, но может мы хоть пройдем к тебе, на улице довольно прохладно.

Не без труда я достала ключи из сумки, и мы вошли внутрь. В голове у меня и так творился полнейший беспорядок. Ссора с Колином, затем еще Алекс. Мне хватало проблем с головой, но Доминик своим появлением заставил меня напрочь обо всем забыть.

Когда мы были малы, то я сильно его любила. Не уверена, что такие отношения, как у нас, царили и во всех других семьях. Я смело могла заявить, что мой старший брат лучший. Но затем, всё резко изменилось, и моя жизнь превратилась в существование, что хорошо было приправлено страданиями.

Доминик был тем единственным человеком, в котором я видела поддержку и шанс на спасение. Но затем, выяснилось, что он все знал, абсолютно все. Он никогда не боялся отца, хотя бы по той причине, что вдвое был крупнее его. Брат мог бы позвонить в полицию, сделать хоть что-то, только бы прекратить этот ужас. Но ничего не произошло. Лишь потом, когда мне исполнилось шестнадцать, я украла деньги, собрала вещи и уехала в ЛА. Жизнь впроголодь была для меня слаще, нежели рядом с родителями.

И вот, когда я прошла через все трудности: посуточные смены, обмороки, голод и унижения, появляется Доминик. Именно теперь, когда у меня появились друзья и даже парень, пусть и не с простым характером. Неужели, Доминик думал, что я брошусь ему в объятия?

Мы прошли в мою квартиру. Я бросила ключи на тумбочку, включила свет и опустилась на диван.

— Проходи, — предлагаю, указывая на кресло.

Брат снял куртку и сел. Он совсем не изменился, разве что, появились морщины.

— Итак, — начала я. — Как ты меня нашел?

— Это было трудно, но по счастливому стечению обстоятельств, один из твоих соседей оказался моим другом, через него и нашел.

— Зачем?

— Отца парализовало. После того, как ты сбежала, он дурно себя чувствовал.

— Мне нет до этого никакого дела, — тут же отрезаю я.

— Ему не долго осталось и он хотел бы тебя увидеть, — Доминик будто не слышал меня.

— От чего же, он не помолиться Богу, дабы попросить о тихой кончине? — зло проговорила я.

— Софи, не богохульствуй, — брат начал злиться.

— Тогда, можешь убираться из моего дома.

— Он твой отец, неужели так сложно выполнить последнюю его волю?

— Он мне никто! Из-за него я уже не представляю свою жизнь без таблеток! Из-за него, я не могу нормально устроить свою личную жизнь! То, что он делал со мной, никак не вписывается в рамки хорошего отношения отца к дочери.

— Софи, я понимаю тебя…

— Нет, не понимаешь, — перебила я.

— Пусть и так, но вы должны увидеться. Отца не спасти, как и его душу, но ты ведь можешь отпустить все обиды и начать жизнь заново.

— Свои пастырские приемчики оставь при себе.

— Я говорю, как брат, а не пастырь.

— Мне это не нужно, уходи. Я ничего не хочу знать, прости.

— Понимаю, — кивнул Доминик. — Я приеду к тебе позже.

Брат не дожидаясь моего ответа, взял свою куртку и ушел. В ту ночь уснуть я так и не смогла. Злость и обида, что терзали меня на протяжении стольких лет, не отпускали и доныне. Я никогда не прощу отца. Все эти проповеди про спасение души, отпущения грехов — бред. Простить зверства родителя — невозможно. Думаю, при всем своем желании, я бы не смогла сделать это.

К утру, я уснула, но ненадолго. Внезапно зазвонил мой мобильный, на дисплее виднелся номер Эммы. Я тут же поднимаю трубку.

— Софи, как это ты больше не работаешь у нас? — в возмущение спросила она.

— Работа? — первые секунды я вообще не понимала, о чем она говорит. — Ах, да! У нас с Алексом не очень-то получается ладить, мы вчера сильно поссорились, и я сказала, что больше не работаю, — переворачиваюсь на спину и смотрю в потолок.

— Глупости! Софи, ты хорошо справляешься со своими обязанностями, я не хочу в очередной раз заниматься поисками новой помощницы. Я уже с утра зашиваюсь здесь одна. Приезжай, заключим этот контракт чертов, чтобы ты не убегала.

— Хорошо, дай мне час, и я буду на месте.

Когда я ехала в автобусе, слушая песню «Всё, что мне нужно», переосмысливала события вчерашнего дня. Ситуация с братьями и появления Доминика — разрывали меня на две части. Я не знала, что мне делать, как стоит поступить, чтобы не навлечь еще большей беды? Я не хотела терять Колина, чтобы не происходило в прошлом, сейчас он был мне очень важен. Алекс. А что Алекс? Его поступки вовсе не постижимы для меня. Иногда, я даже не знаю, он шутит или говорит правду; ненавидит или уважает.