Трибуле
Шрифт:
Лантене вздохнул. Друзья обменялись рукопожатиями. Потом Манфред вышел… Куда он направился?
Куда идут влюбленные, поклявшиеся навсегда уехать от ненавистной и обожаемой женщины? Под чьим окном они хотят провести ночь? К чьему жилищу их так и тянет, будто бы вопреки себе? Манфред пошел к Лувру!
О, эта Жилет, которую он так любил, с такой нежностью и таким пылом, так страстно и так простодушно!
Итак, он шел с намерением вырвать ее из своего сердца. Он шел, чтобы издалека навек попрощаться с ней! Он презирал Жилет.
Она продалась за титул… И он шел к ней, в тень большого дворца, в котором
Так вот размышляя о подобных мрачных и противоречивых вещах, он подошел к внушительному темному зданию Лувра. Он медленно пошел вокруг дворца. Когда Манфред добрался до берега, взгляд его попытался отыскать хотя бы одно освещенное окно. И он нашел его!
Вдалеке, за садами, в двух окнах мерцал огонек, напоминавший ироническую усмешку. Почему-то Манфред сразу подумал, что в освещенной комнате находится король! Да он и в самом деле его видел! И Жилет вместе с ним!
Король сжимал девушку в своих объятиях… А она… Она испытывала мерзкую гордость, отдаваясь любовнику-королю!
Манфред с такой ясностью представил себе эту сцену, поднявшаяся ревность терзала его. Потом внезапно гнев его ослаб.
Боль угнездилась в его сердце. Он понял, что его ждет ужасная, пустая жизнь, что ему придется теперь жить одному! Вдалеке от любимой!
– О Жилет! – глухо пробормотал он.
И он отвел свой затуманившийся слезой взгляд.
В это время плотные облака, закрывавшие небо, разошлись, и луч луны осветил кварталы старого Парижа.
Какая-то лодка спускалась по Сене. Появление лодки в такой час было событием чрезвычайным и, можно сказать, зловещим.
Одним прыжком Манфред поспешил укрыться в густой тени вековых тополей, печально шелестевших листьями. Оттуда он наблюдал за скользившей по воде лодкой. Трое гребцов сидели в лодке. Они гребли мощно и уверенно. На корме сидел молодой человек.
Внезапно лодка приблизилась к берегу. Она прошла мимо места, где притаился Манфред, и пристала к площадке напротив деревянного барака, о котором мы говорили в предыдущей главе.
«Завсегдатаи матросской таверны!» – подумал Манфред.
Но тут человек, сидевший на корме, поднялся, готовясь спрыгнуть на берег. Он находился в пятнадцати шагах от Манфреда, так что узнать его было нетрудно.
– Господин маркиз де Сансак! – пробормотал он.
И вот что произошло в ту самую минуту.
Манфред оглянулся на освещенные окна, где, по его мнению, в данный момент находились король и Жилет, машинально он перевел взгляд на Сансака. И весь накопившийся в нем гнев излился на маркиза.
Подчиняясь иррациональному импульсу, он вышел на освещенное место и тем резким, язвительным голосом, присущим ему в те моменты, когда более нежные чувства не владели его душой, закричал с оскорбительным смехом:
– Приветствую месье маркиза де Сансака, цвет французского дворянства! Какую прелестную девушку вы похищаете сегодня, маркиз? О! Не для себя!.. Для вашего хозяина!.. Какой ценой?.. Франциск щедро платит?..
Внезапно дверь таверны открылась.
– Вперед! Пошли! – послышались голоса.
Одновременно в криками на полянку
выскочила дюжина вооруженных людей. Раздался звон оружия. Сансак жестом указал на Манфреда.– Горите в аду! – прорычал тот. – Эти дворянчики еще трусливее, чем я предполагал…
И он с дикой радостью выхватил свою рапиру.
– Вот и представился случай совершить то большое путешествие, о котором я мечтал… Прощай, Лантене, брат мой!
И кончик его рапиры начал свой отчаянный танец, свойственный для фехтовальной манеры Манфреда. Кто-то глухо вскрикнул… Потом раздался еще один крик… Послышалось гневное ругательство, проклятие. Всё это были жертвы выпадов Манфреда.
Манфред медленно приближался к ограде Тюильри, полагая, что среди закоулков этого липового хозяйства он найдет удобное место для безнадежной защиты. Ошеломленные головорезы теперь нападали не столь отважно, предпочитая держаться на почтительном расстоянии от ловкого противника.
– Нападайте же, ничтожества! – кричал Сансак.
Но в атаку бросился Манфред.
Шок был ужасным. Коник рапиры летал в воздухе, клинок свистел, бил и колол. Еще трое разбойников упали на землю.
– Плохой вы бандит, – крикнул Манфред взбешённому Сансаку. – Вы не сумели набрать хороших убийц!.. О, еще один!.. Уже восьмой!
Восемь бандитских тел остывали на песке. Остальные разбежались в разные стороны. Манфред, опираясь на шпагу, гомерически расхохотался. В это самое время к Сансаку подошли еще двое.
– Посмейтесь, маркиз, вместе со мной! – предложил Манфред.
– Недолго ты будешь смеяться! – ответил маркиз и, выхватив шпагу, смело пошел на Манфреда.
А наш герой заметил чуть в стороне маленький домик, окруженный садом и каменной оградой. В ограде он приметил низенькую дверцу.
К ней и отступил Сансак, потому что двое появившихся кавалеров с обнаженными шпагами присоединились к Сансаку. Этот натиск они начали хладнокровно и молчаливо.
– Вся троица в сборе! – крикнул Манфред трубным голосом. – А я-то удивлялся, куда подевались эти змеюги… Добрый вечер, месье д’Эссе, похититель девушек!.. Добрый вечер, месье Ла Шатеньере, титулованный бандит!.. Чума на вас, негодяи!.. Кажется, в прошлый раз я вам остался что-то должен?
– Смелее! На помощь! – заорал Ла Шатеньере. Подбежали пять или шесть наемников, увидевших, как трое дворян атакуют Манфреда.
В этот момент Сансак грузно грохнулся на землю.
Эссе и Ла Шатеньере вскрикнули от ужаса.
– Демон!
– Побирушки! [27]
– Смерть ему! Смерть! Манфред увидел перед собой острия семи клинков. Во главе убийц находились Ла Шатеньере и Эссе. Бандиты бешено рванулись в атаку… Рапира Манфреда парировала их выпады, но сама уколов не наносила. Ее владельцу на это просто не хватало времени.
Пролетело еще несколько секунд этого молчаливого и свирепого боя. Манфред уже считал себя погибшим.
Странная улыбка блуждала на его губах.
– Он наш! – рычал Ла Шатеньере, пытаясь достать своей шпагой Манфреда.
27
Побирушки (фр. capons) – этим словом на языке Манфреда обозначаются не только нищие, но и воры. – Примеч. автора.