Трибьют

Форд постучал пальцем по въевшейся в камень краске.

— Может, поискать новую стену?

— Нет, и эта сгодится, — она легонько ударила его, а затем протянула защитные перчатки. — Патти, Энжи и Силла выходят в свет. Как будто прогулка по магазинам решает все проблемы.

— Как я понимаю, ты не пойдешь.

— У меня нет ни времени, ни желания искать модные босоножки или легкомысленное летнее платье.

— Красные туфли, белое платье. Извини, — добавил он, поймав ее строгий взгляд. — Я мыслю образами.

— Кажется, я не привыкла к тому, что люди мне что-то предлагают — компанию или общество — и не просят ничего взамен.

— Это и означает «жить как шах».

Рассмеявшись, она принялась тереть стену.

— Иди играй, — сказал Форд Споку, который побежал к дому в своей красной бандане.

— Я пытаюсь научиться принимать предложения и помощь от людей без лишних мыслей или подозрений. Но у меня не очень хорошо получается, — задумчиво сказала Силла.

Некоторое время они работали молча.

— Знаешь, что я вижу, когда смотрю туда? — Форд махнул рукой в сторону дома.

— Машины, здоровенный контейнер для мусора и стены, отчаянно нуждающиеся в покраске.

— Замок Спящей Красавицы.

— Что? Почему?

— Во-первых, я, рискуя уронить свое мужское достоинство, признаюсь, что в детстве мне очень нравились такие истории, не меньше, чем рассказы о Темном Рыцаре, Хи-Мене и тому подобное. В любом случае я считаю диснеевскую версию сказки очень удачной, а Злую Колдунью — одним из самых ужасных злодеев всех времен.

Он улыбнулся, но Силла была серьезна.

— Ты же помнишь, — продолжал Форд, — что, когда Злая Колдунья произнесла заклинание, замок окружил гигантский терновник с огромными, злыми шипами. Это было мрачное и печальное место, в котором была заперта красота.

— Точно.

— Герой должен был пробивать себе дорогу через чащу, шипы и колючки. Огромный риск, огромный труд, но, когда принц достиг цели, замок вновь ожил. И как ты знаешь, на той земле воцарился мир.

— Значит, я должна поцеловать принцессу? — Силла продолжала работать щеткой.

— Пожалуй, да, — улыбнулся Форд. — В этой метафоре есть определенные недостатки, но в целом все так: запертый, спящий замок нуждается в человеке, который разбудит его. Некоторым людям нравится принимать в этом участие. А некоторым… — он постучал щеткой по большой букве «и», — все портить.

— Я восхищаюсь мужчиной, который признается в любви к волшебным сказкам и не моргнув глазом потворствует лесбийским фантазиям. У тебя много граней, Форд.

Да, подумала Силла. Она им увлекается, и довольно быстро.

Она прервала работу, когда рядом с ними остановился пикап Бадди. Водопроводчик высунулся из окна и нахмурился.

— Что, черт возьми, это должно значить?

— По мнению Форда, некоторые люди любят все портить.

— Чертовы подростки. Никакого уважения.

— Я не хочу, чтобы Стив узнал об этом. Ему и так есть о чем подумать. Мне нужно поговорить с вами о подводке труб к душевой кабине. Вчера вечером я еще раз посмотрела и… Мне нужно показать это Бадди на месте, — обратилась она к Форду.

— Иди. Я тут еще немного поработаю.

— Спасибо. Подбрось меня, Бадди.

Она запрыгнула в кузов пикапа и, когда Бадди свернул на дорожку к дому, попыталась представить свой дом как замок Спящей Красавицы с наполовину вырубленными зарослями терновника.

Форд работал над своей новой книгой целый день, прежде чем наконец отступил на шаг и долгим взглядом окинул листы с карандашными рисунками. Сюжет сильно захватил его, и он считал это хорошим знаком. Позже он подкорректирует текст, чтобы он соответствовал новым образам и поворотам сюжета, которые неожиданно пришли ему в голову.

Но сначала все это должно созреть. Не нужно торопиться, все должно улечься в голове. А это значит, что пока можно выпить пива и немного развлечься с игровой приставкой.

Спустившись вниз, Форд открыл парадную дверь, чтобы мельком взглянуть на то, что он мысленно называл «миром Силлы», прежде чем пройти на кухню. И увидел Стива, который шел по дорожке к дому с тростью в одной руке и упаковкой пива в другой.

— Как раз вовремя.

Спок, стоявший рядом с Фордом, радостно подпрыгнул.

— Я сбежал. Сиделке понадобилось пойти за покупками, так что я стянул ее пиво и смылся.

— У кого повернется язык тебя упрекнуть? — Форд взял пиво и махнул рукой в сторону стула.

— Док меня отпустил. Завтра уезжаю. — Он сел, громко дыша, и погладил Спока по голове.

— Мы будем скучать. — Форд открыл две банки и протянул одну Стиву.

— Попробую вернуться сюда осенью, если смогу. Судя по тому, как продвигается дело, все уже будет готово.

— Ну, если ты так думаешь, — Форд с сомнением посмотрел через дорогу.

— Теперь я ей только мешаю.

— Она бы с этим поспорила.

Стив сделал большой глоток пива.

— Она мне всю плешь проела, чтобы я поднялся на чердак и поболтал с парнями. Хотела усадить меня в кресло-качалку, как своего дедушку, и сунуть мне в руки игрушку в виде краскопульта. Черт, потом будут кроссворды или что-то в этом роде.

— Может быть и хуже. Например, вязание.

Стив ухмыльнулся и посмотрел на каменную стену на той стороне дороги.

— Что это ты там стирал?

— Что?

— Не морочь мне голову. Мозги у меня не пострадали. Парни из строительных бригад болтливы, как бабы. Я слышал, что какой-то козел разрисовал стену. До меня дошли шесть вариантов текста, но смысл у всех один.

— Могу подтвердить, что какой-то козел разрисовал стену и что он хотел сделать гадость. Может, это тот же, что напал на тебя, а может, и нет. Она думает, что это старик Хеннесси.

— А ты так не думаешь.

— Здесь ключевое слово — старик. Хотя я не знаю никого, кроме него, кто имел бы на нее зуб. И он жилистый старик. Худой, но жилистый.