Тридцать дней до развода

Не так бойко, чтобы бросить работу и грести деньги лопатами, но развлекало нас это довольно долго. Потом как-то стало лень нанизывать бусинки и фигачить новые концепты, так что мы просто оплатили рекламу и распродавали остатки, когда я все бросила и сбежала.

Один из браслетов я носила сама. Самый любимый — он и достался Богдану.

Я и думать не думала, что остальные какую-то роль сыграют в моей судьбе. Судя по Светкиному взгляду — зря…

Она сощурила наглые глаза и покачала браслет из агата со змеиной головой на пальчике:

— Это что такое, Даш?

Хотелось ответить, что ее фамильный портрет.

Но все же стоило быть сдержанней.

— Браслет. Могу даже подарить, если понравился.

Я равнодушно пожала плечами и с бьющимся сердцем пошла расстилать свой диван.

— Мне нет, а вот Богдану, кажется, да… Это ведь твой браслет он носит?..

— Наверное, — я подхватила свою пижаму и повернулась, чтобы пойти в душ. Скучным голосом спросила: — Он носит? Рада, что угодила.

— Значит, не отрицаеш-ш-шь? — Мне показалось, что змея с браслета обвилась вокруг Светкиного запястья и зашипела с ней дуэтом.

— Что подарила? Нет, конечно. Неловко было бы прийти к человеку на день рожденья без подарка.

— А он тебе что подарил? — Спросила Светка так хитро, будто и правда надеялась подловить меня этим коварным вопросом.

Я сама отняла у него подарок.

Силой практически. Воспользовавшись растерянностью противника.

Улыбку пришлось поспешно скрывать, опуская голову.

— Ничего. Мы же не были знакомы, Свет, ты сама меня туда привела.

— Точно?

Я спиной чувствовала сверлящий взгляд, прячась от допроса в ванной.

— Ага…

Это было последнее предупреждение высших сил о том, что мы стали слишком беспечны.

Глава Всего три дня

Я бы никогда не смог иметь тайную любовницу. Прятаться по маленьким барам, чтобы в популярных местах не встретить знакомых, не целоваться на людях, прощаться не меньше, чем за квартал от дома или работы, как мы делали сейчас с Дашей, требовало напряжения всех нервов и внимания. Приходилось думать не о делах, обращать внимание не на самую прекрасную женщину у меня в объятиях, а непрерывно сканировать местность и просчитывать риски. Не любовь, а военная игра. Один раз запалили — сорвали погон с правого плеча, другой раз — с левого, а не повезло, так и вся жизнь под откос.

Была бы у меня жена, с которой я не хотел бы разводиться, пришлось бы придумывать, где и когда встречаться, стирать переписку, переименовывать Дашу в телефоне в «Володя, сантехник», утешать и успокаивать законную супругу, устраивая ей волшебные сюрпризы и засыпая подарками. Которые хотел бы подарить совсем другой.

Эти игры для других людей, не для меня.

Для адреналиновых наркоманов, которые работают адвокатами по уголовным делам или реаниматологами, например. Когда каждую секунду держишь весь мир на кончиках пальцев и один вдох может качнуть реальность в сторону успеха или поражения.

А во время отпуска прыгают с вертолета прямо на сноуборде, чтобы прокатиться по недоступному склону.

Меня опасность быть пойманными нисколько не возбуждает.

Разве что…

Мы перестали с Дашей обедать вместе, довольствуясь нашими уютными вечерами, и сразу как-то стало скучно ходить в ресторан одному. Куда интереснее было запарковаться недалеко от ее офиса, а потом проследить, куда она пойдет.

Не потому, что я ей не доверял — после того, как она целый вечер пересказывала в лицах свое свидание с Витькой, закатывая глаза и остро комментируя всю ту чушь, что он нес, я перестал сомневаться окончательно. К другим мужчинам я и не думал ревновать.

А потому, что так забавно дождаться, пока она примерит солнечные очки с розовыми бликами у киоска и написать сообщение: «Тебе идет, бери!» И смеяться, пока она вертит головой, разыскивая меня.

Так волнующе последовать за ней в торговый центр, прошпионить до бутика женского белья и, проскользнув за спиной бдительной продавщицы, нырнуть в кабинку для переодевания. И попасть в плен теплых объятий тонких рук и сладких губ:

— Я тебя почувствовала, коварный извращенец! — шепчет мне на ухо, пока я глажу пальцами тонкое кружево цвета топленого молока на персиковой коже.

— Да прям? Может быть, ты кого-то другого тут ждала? — щурюсь и изгибаю бровь.

— Ах так! — возмущается она и скрещивает руки на груди, отчего та становится выше и пышнее, и у меня начинают течь слюни, как у волка из мультика. — Тогда…

Но она не успевает сказать что-нибудь жестокое, я закрываю ей рот поцелуем, а потом — не только поцелуем.

Хорошо, что продавцы тут привычны и не к такому.

Так остро и горячо поймать ее на лестнице офисного центра, по которой она начинает спускаться, не дождавшись лифта и заволочь на закрытый обычно технический балкон. И там, на высоте, где апрельский ветер наших неизбежных перемен треплет ее волосы, затискать, заласкать, занежить до такой безумной одури, что мелодию мобильника в ее сумочке мы слышим далеко не сразу. Начальство интересуется, куда же пропала Дарья Денисовна, что за серьезные вопросы задержали ее аж на полтора часа.

И мы едва доживаем до конца рабочего дня, но уже не можем терпеть до дома, и я впервые в жизни занимаюсь любовью в машине — не так и плохо, кстати, не так и плохо… Хотя, наверное, тут важно — с кем.

Все шло слишком хорошо, а что чуйка вопила про подставу — так я никогда ее не слушал. Все решения я принимал только исходя из твердых фактов. Было — не было, вот виновные. Никакой этой вашей интуиции, предчувствиями по кредитам не заплатишь.

Проволочки и задержки в нашем бизнесе возникали регулярно — это часть работы, люди не роботы, хорошие поставщики любят поломаться как дебютантка на королевском балу, через границы заказы могут вообще месяцами ползти… Но в этот раз чувствовалось что-то нехорошее в упрямом нежелании посредника отдавать давно заказанные материалы.

Не было у него никаких объективных причин тормозить дела. И когда он по кругу требовал документы и счета, и когда отказывался беседовать с моими сотрудниками, и когда потребовал только личного моего присутствия, чтобы разобраться в проблеме.

Немедленного. Иначе весь груз возьмет в заложники и лучше утопит в реке все эти ящики с арматурой, чем передаст по честным, тысячу раз перепроверенным накладным нам.

Пока шли переговоры — серьезные, как будто мы Брексит обсуждали или образование Евросоюза, как минимум, — я ничего не говорил Даше. Незачем ее волновать. Еще оставалась надежда выкрутиться, а нет — так перенести встречу на несколько дней позже, чтобы я успел получить свое свидетельство о разводе, подать заявление на заключение брака и переселить свою невесту в ее будущий дом.

Но не сложилось.

— Даш, мне надо уехать.

С этих слов пришлось начать наше свидание за три дня до часа Х.

И сразу в теплых карих глазах плеснуло страхом. Таким застарелым и беспомощным, что я, не думая, шагнул к ней и заключил в объятия. Мы встретились недалеко от офиса, на полпути к квартире, улица была полупустая, но даже если бы мы стояли у фонтана на главной площади, я не смог бы ее не обнять сейчас.

— Тише, моя хорошая, тише… — я погладил ее по волосам, поцеловал в светлую макушку. — Ты чего. Это всего лишь командировка.