Тридцать первое мечтабря. Повесть и рассказы

– Что-то я не верю в существование таких, – фыркнула она и достала баночку с вареньем. Дверца холодильника начала закрываться. Лида с неохотой отпустила ручку и, поставив варенье на стол, с тоской полезла за пустой кастрюлей.

– Отставить! – продолжал командовать улучшатель. – Чайник ставь. А хлопья сухими насыпь в тарелку. Потом кипятком зальёшь, сверху другой тарелкой прикроешь, и через пять минут будет готова отличная каша! Даже полезнее, чем варёная.

Овсяные хлопья нашлись на самом дне ящика с бакалеей. Откопав жестянку из-под залежей сахара, макарон и риса, Лида открыла её и перевернула над тарелкой. Желудок уже бурчал от голода, но при виде того, что ему предлагалось, озадаченно затих. Хлопья с шорохом посыпались в тарелку, но на её дне образовалась лишь небольшая горка. Лида потрясла банку. Подняла её выше и, пригнувшись, заглянула внутрь. Остатки хлопьев попреки всем законам физики парили у дна банки, не желая падать вниз.

– На завтрак хватит и этого, – заявил Алик тоном знатока. – Когда приготовятся, будет двести граммов. Не волнуйся, голодной не останешься.

Вздохнув, Лида закрыла банку и поставила её на стол. Пока заливала кипятком хлопья, заваривала чай и дожидалась, когда приготовится каша, пришлось выслушать пространную лекцию о пользе здоровой пищи.

Усевшись за стол, Лида с опаской сдвинула верхнюю тарелку. Под ней виднелась водянистая жёлто-серая масса очень неаппетитного вида. Лида со вздохом плюхнула туда ложечку варенья и размешала, глядя, как черничные разводы окрашивают пищу, придавая ей совсем уж инопланетный вид.

– И что, так – каждый день? – спросила она, уже жалея о том, что установила злостчастное приложение. Как-нибудь и без этого маньяка ЗОЖ обошлась бы!

– Что я, изверг какой-то? – возмутился Алик. – Завтра с утра будет гречка. Можно даже с молоком. Только не жирным.

К гречке с молоком Лида с детства питала самые нежные чувства, так что слова Алика немного примирили её с реальностью. Да и овсянка на вкус оказалась не такой уж противной. Даже вкусной, что приятно удивляло. Жуя, Лида по привычке потянулась за пультом и включила телевизор. Но экран оставался неживым. «Наверное, батарейки сдохли», – подумала она и вынула из кармана смартфон.

– Интернет я тебе тоже отключил, – «порадовал» её Алик. И назидательно добавил: – Будешь телек за едой смотреть, или в смартфоне лазить – съешь в два раза больше. А может, и в три.

– Спасибо за заботу! – Лида включила сарказм на максимум. – Ты хоть скажи, к чему мне ещё готовиться? Развлечений в моей жизни, я так понимаю, больше не будет? Только лишь армейский распорядок, еда по часам… точнее, не еда, а питание! А ради разнообразия – строевая подготовка и марш-броски?

– Будут тебе развлечения, не переживай, – примирительно сказал Алик. – Вот позавтракаешь – и гулять пойдём. Посмотри, какая погода хорошая!

Лида с сомнением уставилась за окно. Там была темень. Половина девятого утра, даже солнце ещё не встало, а он – гулять!

– Скоро рассветёт, – пообещал улучшатель. – Ни ветра, ни снега сегодня не будет. Погодка мягкая, всего минус пять. Одно удовольствие прогуляться!

– Дай угадаю: если откажусь, ты меня всё равно на улицу вытолкаешь? – пробурчала Лида, вспомнив давешние шлепки под колени и то, как её ноги маршировали вопреки воле хозяйки. Она хотела выдать ещё какую-нибудь колкость, но, прислушавшись к себе, поняла: ей и самой хочется выйти из дома, подышать свежим воздухом. Во-первых, потому, что в теле жило непривычное ощущение – будто оно наполнено несвойственной ему бодростью, энергией, которую так и хочется куда-то выплеснуть. А во-вторых, гречки и молока на завтра купить. Алик же не отстанет…

***

– Наушники надень, – посоветовал Алик, когда она уже зашнуровывала ботинки. – Я тебе красивую музыку включу. Под неё гулять приятнее.

И белые пластиковые капельки поплыли по воздуху к её ушам.

– Вот умеешь ты уговаривать! – хмыкнула Лида, прилаживая их под шапкой. И, сунув ключи в карман ярко-синей куртки, вышла в подъезд.

Спустившись по лестнице, она обогнула мешки со строительным мусором, которые стояли на лестничной площадке нижнего этажа. Неужели кто-то занимается ремонтом в праздники? Для такого дела нужно быть либо фанатом работы, либо… даже более одиноким, чем она.

Размышляя об этом, Лида вышла на свежий воздух, мгновенно охладивший лицо. Город ещё спал, только в окнах сияли гирлянды, да откуда-то издали доносилось фырчание одинокой машины. Уже почти рассвело, и по заснеженным ветвям деревьев деловито прыгали взбудораженные снегири. На макушке сугроба, вольготно разлёгшегося под мощной кроной старой рябины, краснели распотрошённые снегирями ягоды. Казалось, что их горьковатый аромат витает в морозном воздухе, и Лида втянула его носом, зажмурившись от удовольствия. Воздух был вкусный. Не то, что дома.

Она пошла бесцельно, куда глаза глядят, и вскоре оказалась в сквере за два квартала от своего дома. Здесь тоже было безлюдно. За всё время прогулки ей повстречался лишь одинокий бегун, средних лет мужчина в тёмно-сером спортивном костюме и забавной лыжной шапочке с ярко-жёлтым помпоном. Он бежал, не торопясь – и чувствовалось, что это доставляет ему удовольствие. «Спортсмен, наверное. Профессиональный», – подумала Лида, которая не могла объяснить утренний забег первого января ничем, кроме соблюдения спортивного режима. Бегун зыркнул на неё каре-зелеными глазами, одним жестом сдвинул шапочку с разгорячённого лба и пронесся мимо. А Лида, которая раньше при виде таких вот, заботящихся о здоровье, граждан всегда ощущала глухой стыд за неспортивную себя, на этот раз почувствовала гордость. Потому что она вот тоже занималась физкультурой прямо с утра, оздоравливалась в душе, полезно завтракала. А теперь прогуливается, воздухом дышит… Думать об этом было приятно. И она решила сделать ещё пару кругов по скверу.

Бегун встретился ей четыре раза – оказывается, он тоже нарезал здесь круги. Только вот двигался быстрее. В последний раз он пробежал мимо неё, когда Лида стояла в центре сквера, у большой ёлки, украшенной самодельными бумажными игрушками. Из сугроба под ней торчала табличка с объявлением, что эти игрушки сделали ученики ближайшей школы. А по еловым веткам, быстро цокая, скакали две пушистые белки. Лида любовалась ими, задрав голову. Отвлеклась, только когда бегун поравнялся с ней. Машинально скользнула по нему взглядом. И немного удивилась, почувствовав в ответном взгляде интерес и робость – будто он хотел заговорить с ней, но не решался.

– Хватит уже, я замёрз, – ревниво заворчал голос в наушниках. Лида вздрогнула – она совсем забыла об улучшателе.

– Ладно уж, пойду в супермаркет, а потом домой, – сказала она.

– И правильно, – согласился Алик. – Надо продуктов купить. Побольше.

– Зачем? У меня полный холодильник.

– Ты что, собираешься есть ЭТО? – спросил он таким тоном, будто она хотела засунуть в рот паука.

– Так всё же свежее, вкусное…

– Зачем? – простонал улучшатель. – Вот скажи, зачем тебе эти салаты с майонезом и жирное жаркое? Ты что, зря потела всё утро?

– Ну, вечером что-нибудь полезное приготовлю…

– Да ты всегда так! Завтракая, думаешь, что будешь худеть в обед, обедая – утешаешь себя планами на лёгкий ужин, а потом наедаешься на ночь и всё по кругу!

– Слушай, но так не честно! – запротестовала она. – Праздник ведь! Неужели хотя бы сегодня я не могу насладиться чем-нибудь вкусненьким? Вот селёдкой под шубой, к примеру – я её очень люблю. И не такая уж она вредная, овощи да рыба.

– А должны быть ещё и фрукты! – огорошил её Алик.