Тридцать пять минут и три года

Слова “капитан Хакс” и “герой” сразу стали для него синонимами, и благодарность и восхищение его силой, решимостью и самоотверженностью сейчас не давали ощутить себя слабаком, что три года не сопротивлялся так, как Хакс смог за неделю.

– Как мне вас… отблагодарить?
– тихо и дрожаще спросил Ликс, не поднимая головы.

– Начать жить, а не существовать, - негромко ответил капитан.
– И да. Мне нужно сделать кое-что еще, если вы позволите.

Рука, гладившая спину, едва ощутимо коснулась уха, в которое была вставлена неразличимая под волосами плоская серьга.

Врач вздрогнул, не ожидая мягкого осторожного касания. Серьга давно уже почти не ощущалась в ухе, однако когда Ликс вспоминал о ней, сразу ощущалось грубое касание темных рук забрака. Но сейчас врач покорно расслабился и повел головой в сторону, закрыв глаза, чтобы лучше ощутить прохладную и куда более приятную ладонь Хакса на своем ухе и скуле.

Тот едва не дрогнул сам от неожиданности, непривыкший к выражению благодарности, а уж тем более ласки, но дело продолжил, осторожно подцепляя серьгу и секундой позже вынимая ее из уха Ликса.

Из кармана был вынут всё тот же ручной расщепитель, и Хакс зажал серьгу в хватах прибора. Раздался глухой хлопок - и она исчезла за один раз, вмиг развалившись на атомы. Ту же самую операцию капитан провел со своей собственной и, когда последнее вещественное напоминание о подчинении осталось в прошлом, Хакс чуть отклонился назад, сдерживая в горле хрип от усилившейся боли, сунул расщепитель в карман и глянул на Ликса, неуверенный в том, что делать дальше.

Тот, всё это время потративший на то, чтобы продышаться и придти в себя, поднял на капитана болезненно-красные глаза и обспокоенно спросил:

– Вы в порядке? Пожалуйста, отдохните. Если хотите, можете прямо здесь, вам никто слова поперек не скажет. Пожалуйста…

Несколько мгновений Хакс колебался, но здравый смысл переборол неловкость и нежелание показывать свою слабость, и он с трудом опустился на ближайший из стульев, вцепляясь пальцами в спинку. Дышать стало легче, как только он согнулся вперед и оперся локтями о колени, секундой позже выдыхая:

– Спасибо.

– Вам спасибо, капитан, - мягко улыбнулся ему Ликс.
– Отдохните, я скоро буду.

Врач поспешил в подсобное помещение, где принялся умываться холодной водой и приводить себя в порядок. Сейчас он ощущал себя уже не слишком хорошо - слишком усталым и нервным одновременно, всё никак не могущим до конца поверить в случившееся, однако в приемной его ждал, можно сказать, пациент, которому нужна была помощь.

Оправившись от первого шока, Ликс вернулся и быстро растворил в воде таблетку для поддержки иммунитета и заращивания ран. Потом подумал и незаметно добавил слабое плавное снотворное, чтобы Хакс и не думал пытаться вернуться в каюту.

– Сможете выпить?
– мягко обратился врач к Хаксу, присаживаясь на одно колено рядом с ним.
– Это поможет зарастить раны.

– Не всё так плохо, чтобы не смог, - хмыкнул Хакс и взял стакан.

Он уже почти поднес его к губам, когда в памяти вспыхнуло вчерашнее: “только проглоти какое-нибудь дерьмо без моего присутствия, и я добью тебя лично, понял? Адмирал с нас шкуры сдерет! И воду сам по себе лучше только в крайних случаях глотай. А жрать вообще не смей, устроишь себе постоянную язву!”.

Какое же всё-таки хамло эти врачи. Ну разве что кроме Ликса.

– Не уверен, что мне можно, - покачал головой Хакс.

Хирург удивленно наклонил голову:

– Почему нет?

Хакс поморщился. Он вовсе не горел желанием расписывать Ликсу подробности позавчерашней ночи, но тот задал конкретный вопрос, а врать капитан хотел еще меньше:

– Потому что у меня пробит желудок, и врачи сказали трое суток не класть в рот по возможности ничего лишнего, - честно ответил Хакс.

Ликс испуганно охнул и тут же забрал стакан, убирая его куда подальше:

– Это кошмар! Капитан, вас нужно срочно госпитализировать и нет, - он погрозил Хаксу пальцем, - я не хочу ничего от вас слышать. Я все еще врач, и я не могу допустить, чтобы вы ходили по кораблю с такой раной. Так что либо вы идете со мной и ложитесь на койку, либо я запираю дверь и и всё равно тащу вас на койку. Понимаете?

Врач выглядел строго, но все равно испуганно, будто его уверенность в любой момент могла рухнуть.

– Мне сказали… - начал Хакс, но заткнулся, вспомнив, как ему в не самых лестных выражениях настоятельно рекомендовали по возможности никуда не рыпаться.

Капитан уставился на врача с осознанием неизбежности собственной участи и тяжело вздохнул.

Ну не драться же с Ликсом.

– Ладно, - буркнул он.
– Только пришлите дроида в мою каюту, пусть привезет датапад, у меня полно работы.

Ликс закивал, искренне обрадовавшись, что капитан не стал с ним спорить. В противном случае врач сомневался, что выдержал бы даже словесную перепалку.

– Я пошлю попозже, сегодня вам надо спать.

Хирург на миг замер и повернул голову, его глаза помутнились - он раздумывал, куда положить Хакса. Его состояние - тайна, и как бы…

– Да. Пойдет. Капитан, позвольте вам помочь?
– мягко обратился к нему Ликс, осторожно касаясь плеча рукой и беспокойно заглядывая в глаза.
– Я отведу вас в стерильную камеру.

– Куда сочтете нужным, - отозвался Хакс, который не разбирался в медицинских терминах и считал, что все камеры на Финализаторе были стерильными.
– И раз уж вы исполнили угрозу старших медиков, сообщите, пожалуйста, господину Акато, что я в ваших руках. Не то они, не найдя меня в каюте, поставят на уши адмирала и адъютантов, и мне не поздоровится.

– Акато? Хорошо. Давайте пойдем?
– закивал Ликс и, получив добро, осторожно подхватил Хакса под плечо и повел в дальнюю часть медблока. Пройдя операционную и несколько пустынных, тихих палат, они наконец добрались до последней. У нее была широкая стеклянная стена, завершающая коридор, и дверка сбоку.

Ликс вместе с Хаксом вошел туда, указал ему вымыть руки, сделал это сам, после чего в специальной отдельной комнате их обдало ветром под мощное гудение насосов.

– Это общее обеззараживание, - пояснил врач, уже повозившись с контрольной панелью у входа.
– Внутри будет не абсолютно стерильно, но вам это и не нужно. Я надеюсь.