Тридцать сребренников рублями (= Кинжал)

– Ну нет, конечно. Это было бы слишком уж явно. После освобождения Елены из-под стражи я проработал ещё более года. Ты же помнишь, мне инкриминировали превышение мер самообороны, когда я, спасая от насилия молоденькую девчушку, прикончил одного и изрядно покалечил ещё трех пьяных мерзавцев... Самое интересное - никто не хотел тогда принимать в расчет показаний пострадавшей и того обстоятельства, что убитый угрожал мне пистолетом, а остальные были вооружены металлическими прутьями и обрезками труб. Потом ещё мне дали понять, что я довольно легко отделался. Вот так-то...
– Доро взял рюмку.
– Ну, поехали.

– Помянем Кольку.

– Да упокоит Господь душу его... Давай.

– Видимо, мы основательно потревожили осиное гнездо, - поставив на стол выпитую рюмку, заметил Вениамин.

– Ты гляди, как этот гад вдруг принялся за нас...

– А ему теперь ничего другого и не остается делать, - заметил Доро. Мы же загнали его в угол. Благодаря нам он понес, что называется, моральные, финансовые и людские потери. К тому же непонятным ему образом мы вышли на Клюеву. Уверен, её квартиру он все это время придерживал про запас.

– Знать бы, сколько у него ещё таких квартир...

– Но, обрати внимание, как раз именно эта его почему-то особенно беспокоит, - задумчиво произнес Денис.
– Подозреваю, что-то с ней связано такое, что может нас вывести на "генерала". Вот только понять бы - что именно.

– Может быть, Клюева забыла сообщить тебе что-то важное?

– Может быть. Но теперь с ней будут беседовать уже другие. Следователи... Ну давай ещё раз помянем Кольку.

– Помянем.

Они молча выпили и затем несколько минут вяло закусывали приобретенной по пути снедью.

– Ты знаешь, страшно подумать, как мне смотреть в глаза родителям Смирнова, когда они прилетят на похороны из-за границы - заметил Доро. Ведь это я вовлек его в эту историю.

– Кончай! В чем твоя вина? Неужели ты думаешь, что при таких обстоятельствах Колька был бы в состоянии оставаться в стороне? Да он никогда не простил бы тебе, не объявись ты в то утро у него в Удельной. Как не простил бы и я, узнай, что вы вдвоем без меня пытаетесь найти гада, виновного в гибели Макса.

– А может быть - ещё и Вадимцева, - напомнил Доро.

– Да. Может быть, - немного помолчав, Вениамин добавил, - И мы его найдем, мы ещё возьмем к ногтю эту гниду... Уверен, мы уже близко - не даром он начал дергаться и стал вдруг таким активным.

– Все потому, что у него появилась информация. Если у дома Клюевой он просто использовал удачный случай, то вечером у милиции все было заранее спланировано.
– Денис обильно полил бутерброд с ветчиной острым "чили". Знать бы только, кто этому деятелю дает наводки...

– Точно. В милиции у него свои люди наверняка есть, - подтвердил Вениамин.
– Вот только вопрос - как их вычислить?

– Будем думать.

– Не наш ли это уважаемый следователь? Не от него ли "генерал" получает интересующие его сведения?
– вновь наполняя рюмки, задумчиво произнес Кислярский и сам же себе ответил, - Хотя нет, едва ли. Это было бы слишком уж очевидно. Да и подставлять осведомителя такого масштаба под подозрения никто бы не стал.

– Я тоже так думаю. Информацию "сам" получает от кого-то еще...

– Угу, - кивнул Вениамин.
– От секретарши, от связывавшегося с нами лейтенанта...

– От якобы случайно заглянувшего коллеги, или обеспокоенного ходом следствия начальника, - дополнил Денис.
– Возможностей много. И как тут вычислить этого помощничка "генерала"...

– Давай думать, что у нас ещё осталось в активе.

– К сожалению, не так-то много. Но зацепки есть. Первое - мы знаем о связи с ним Хмелева. Второе...

– Кстати, - прервал своего виз-а-ви Кислярский.
– У тебя в куртке последние кассеты записей - из его кабинета и из дома.

– Хорошо. Прослушаем позже, - Денис на мгновение задумался и продолжил, - Второе - известна номинальная хозяйка квартиры Клюевой Вероника Петровна Ананьева. И наконец третье - владелец обнаруженной мной у Клюевой визитной карточки, некий помощник депутата Госдумы Решетников. Игорь Измаилович Решетников.

– А ты не допускаешь, что наш "генерал" и этот Решетников могут оказаться одним и тем же лицом?

– Едва ли...
– Денис потер суставом указательного пальца переносицу и повторил, - Едва ли. Такой острожный человек, как этот Викентий Евдокимович, никогда не стал бы закладывать свою визитку в оставленном Наталье блокноте.

– Да уж. Он так тщательно оберегал от Наташи и её родителей свою биографию, что наверняка не допустил бы подобной промашки... Но ты ещё забыл о тех трех деятелях, которых утром сдал милиции в Икше, - напомнил Вениамин.

– На них, как ты понимаешь, особых надежд возлагать не следует. Судя по всему, парни они достаточно тертые и неглупые. Сболтни они что, скорее всего никакие камеры с охранниками их уже не спасут...
– Денис на мгновение задумался и добавил, - Кстати, можно ещё попытаться прижать Миху Маленького - того амбала, который служит на мелкооптовой базе охранником. Вот вроде бы и все. Больше мне пока ничего на ум не приходит.

Прослушивание на ночь кассет с записями из кабинета и из дома Бориса Александровича Хмелева неожиданно оказались не совсем пустой тратой времени. Во всяком случае один из звонков завучу в лицей вызывал несомненный интерес. Звонивший - судя по голосу заядлый курильщик - после обмена ничего не значащими банальностями сообщил завучу, что "бумажки до сих пор так и не поступили", и это "уже беспокоит шефа". На заверения Хмелева, что "все сделано" и что он "во всем разберется", его собеседник не без ехидцы поинтересовался:

– Это как с Тюлей, что ли?

– А что Т-тюля?
– обеспокоено спросил Хмелев.
– Это ты о чем?

– Да ладно тебе... Все путем. Шеф уже все знает. И он доволен, как вы тут с Хмырем сработали. Только предупреждает, чтобы больше таких проколов не было. И ещё одно - Лысому впредь не звони. Понял?

– Да. А что с ним?

– Неосторожен он был, - пояснил звонивший.
– Вот и преставился скоропостижно раб Божий...

– А...

– Ладно, - хриплый голос перебил собиравшегося видимо что-то спросить Хмелева.
– Ты делай свое дело, а остальное тебя не касается. Чем меньше знаешь - тем крепче спишь... И - "бумажки" должны доставить куда следует уже сегодня. В крайнем случае - завтра к утру. А то, сам понимаешь, худо будет. Неустойку-то ведь тебе из своего кармана платить придется.

– Прослежу, - пообещал Хмелев, - Все сегодня обязательно б-будет.

– Да уж расстарайся, - насмешливо одобрил звонивший.
– Не в твоих интересах шефа расстраивать...

Попрощавшись со своим собеседником, Хмелев нажал на кнопку телефона и сразу же набрал номер.

– Типография, - официально ответил приятный женский голос.
– Вас слушают.

– Василия Алексеевича, пожалуйста, - попросил завуч и уточнил, Хмелев б-беспокоит.

– Минуточку.

Из последовавшего затем короткого разговора следовало, что интересовавшая недовольного завуча задержка с поставками "бумажек" объясняется исключительно техническими причинами - вышло из строя оборудование и нет расходного материала. К тому же заболел единственный человек, на которого в типографии ещё можно было положиться. Обо всем этом и о возможной задержке, как уверял собеседник Хмелева, он пытался предупредить завуча заранее, но якобы никак не мог до него дозвониться.