Трикветр

— Поэтому ты относилась ко мне, как к несмышленому ребенку?

— Да, более того, сейчас, видя в тебе взрослого мужчину, я продолжаю мысленно обращаться к тебе — малыш. Прости, если иногда вырвется случайно. Это подсознательно. Я так внука часто называла.

— Я не буду обижаться больше.

— У меня остались воспоминания Ллиррии, ее имя, титул, обязанности. А чувства, восприятие мира и людей в нем, извини, привыкла к слову, никак не могу перестроиться, имею в виду разумных, чувства я сохранила свои. Это свойство души, а не тела. Никто не должен понять подмены души, поэтому мне приходится прятаться за маску имиджа креи. И только с теми, кто посвящен в эту тайну я могу быть сама собой.

— Значит теперь и я в их числе? Ты сказала, что очень любила мужа…

— Да, у меня в том мире больше не было других мужчин. У нас, там я имею в виду, вообще нормой считаются отношения, когда одна женщина и один мужчина. Есть, конечно, и другие варианты, но для себя я считала их неприемлемыми. Поэтому мне трудно было принять любые отношения здесь — я воспринимала их как измену своему единственному. А уж тем более, сложно принять необходимость трех мужей. — Я встала и подошла к окну. Как сказать, что я не готова пока?

— Ты разбередила свою душу воспоминаниями? — почувствовала, как его руки легли мне на плечи.

— Да, Тор, я все еще скучаю по ним.

— Я тоже скучаю по родителям. Они погибли шесть лет назад под обвалом в горах. Нас с сестрой забрал к себе дядя. Теперь он для нас и мать и отец. Скажи, ты могла бы меня поцеловать? Пусть не как мужчину. Хотя бы, как своего внука? — не думает же он, что я не прикасаюсь к нему, потому что мне неприятно? И руки убрал.

— Как внука? Или ты просто… не важно. Хорошо, но если захочешь большего. У нас все же свидание. — Только бы не показать, как я не готова к продолжению. Медленно повернулась к нему лицом. Да, а внучок-то на полголовы меня выше. Взяла руками голову, наклонила. Легкий поцелуй в одну щеку, потом в другую, потом в кончик носа. Мой ежик любил именно так, когда ему лет пять было. Но ведь у нас первое свидание? Посмотрела Тору в глаза. Нет? Да? Хочет большего, но боится спугнуть. Почувствовала себя семнадцатилетней девчонкой. А что я теряю? Рано или поздно это должно произойти. Для него будет лучше, если это будет прямо сейчас. А я? Моя психика, думаю, выдержит и не такое. Поплачусь потом подушке, и все пройдет. Медленно, не отрывая взгляда, прикоснулась губами к его губам. Принял, несмело еще обнял и прижал к себе. Быстро учится. Разорвала поцелуй. Спрятала лицо у него на груди, словно стыдливая школьница. Пусть думает, что смутил. Рук не убрал. Обнял смелее.

— Спасибо, Лири. — Заглянула в глаза. Блестят, надеюсь не слезы.

— Тор, покажи браслет, — смутился. Надеюсь, я не бегу впереди паровоза? — Сними курточку и рубашку. Рукава узкие, не поднимутся так высоко? Ты стесняешься?

— Н-нет. Я и сам хотел посмотреть. — старается держаться независимо, но видно, как дрожат кончики пальцев. Вязь тонкого кружева изящно огибает плечо в верхней трети. У Робера такой же, только ярче.

— Красиво. Больно было? — Кончиками пальцев обвела контур рисунка.

— Обожгло слегка, но терпимо. У тебя тоже браслет?

— Нет. Изменения в Розе плетений. Хочешь посмотреть? У тебя есть большое зеркало?

— Хочу. Зеркало есть. Только в спальне, — о, вечер перестает быть целомудренным.

— Не смущайся, я не смогу посмотреть без зеркала, а мне тоже хочется.

— Нет, все нормально, идем.

— Помоги расстегнуть, пожалуйста. Мне не достать крючки. — Руки дрожат, дыхание сбилось. Сорвался, впился поцелуем в лепесток Розы. Молодец, малыш. Ты все правильно делаешь. Посмотреть сможем и потом. Повернулась, ответила на поцелуй.

— Прости, я не должен был, прости, только не плачь, пожалуйста. Скажи что-нибудь. Все плохо да? Я тебя обидел?

— Милый мой малыш, все хорошо. Все так, как и должно было быть. Успокойся. Со мной все хорошо.

— Но ты плачешь, я же вижу. Тебе не понравилось?

— Посмотри на меня. Я плачу, потому что мне хорошо с тобой. Ты мой самый нежный и ласковый малыш на свете. Ты мне веришь? Иди ко мне. Обними.

— Люблю тебя, Лири. Больше жизни. Никому никогда не позволю тебя обидеть.

— Верю. Я тоже тебя люблю, малыш. Не обижайся, что так тебя называю. Ты мой любимый мужчина, крей моей души, мой малыш. Поспи немного, у тебя был слишком трудный день сегодня. — Теперь браслет на руке Тора стал таким же ярким. Изменения в Розе я тоже прочувствовала.

— Скажи, а что сказал тебе Робер вместо поздравления?

— А как ты поняла, что это было не поздравление?

— У тебя было такое лицо.

— Сказал, что оторвет мне кое-что, если я не сделаю тебя своей сегодня ночью. И побьет, если покажу тебе, что не поверил твоим словам. Потом добавил, что пошутил, но если упущу свой шанс, второго ждать буду долго.

— Сильно запугал?

— Нет, у нас так отец напутствует сына в таких случаях. Но это считается секретом.

— Должность у него такая, знать чужие секреты.

Глава 19

Жизнь снова подхватила нас вихрем забот. Дни шли за днями, установив строгий режим сочетания работы, физических тренировок, кратких часов сна и отдыха. Давно был составлен и план, который я поручала Морасу, начались работы по подготовке мест для размещения беженцев. Создан неприкосновенный запас продовольствия и необходимых материалов. Заряжены накопители. Расчеты астрологов показывали, что путь Звезды смерти не пересечет путь Лиора. А сама Звезда пройдет линию парада светил до того, как начнется полное затмение.

Оборотни, используя особое чутье зверя, занялись определением мест сейсмической неустойчивости. Приближение нового тяжелого космического объекта способствовало их активизации, поэтому такие места все больше проявляли себя.

После обрядов прошло больше недели. Мои мужчины крепко сдружились. Для меня было загадкой, как они умудряются решить, кто из них мне больше нужен именно в то время, в которое приходит? Только в спаррингах проскакивали искорки соперничества, которое они никогда не демонстрировали мне открыто. Я купалась в заботе, нежности и любви. Меня беспокоило только то, что никак не проявили себя драконы. Ответа на запрос Храма по Звезде не было. Мой третий истинный не объявлялся. Времени до затмения оставалось все меньше, как и надежды на его обретение.

Без него мы не могли завершить трикветр — связь между истинными, когда каждый чувствует каждого, может мысленно говорить с ним на любом расстоянии, не тратя при этом ни крупицы энергии, что немаловажно. Информацию об этом нашли-таки в закрытой части личной библиотеки креев.

Там же нашлись и еще несколько фактов из жизни креи. И они меня очень не радовали. Узнала о них я совершенно случайно. Робер забыл несколько документов на столе кабинета. Хотела отнести ему, но неаккуратно выронила несколько листов. Взгляд зацепился за фразу — такова судьба каждой креи. Все креи так и не смогли иметь детей. За всю историю крафства. За все пять тысяч лет. Все они прожили разные по продолжительности жизни. Умирали от разных причин. Но никогда не вынашивали под сердцем ребенка. Власть передавали избранной, отмеченной при рождении родинкой особой формы. Девочку обучали, воспитывали как правительницу, крея передавала ей власть, когда приходило время.

А я хотела, очень хотела подарить своим любимым детей. Они это знали, уговаривали подождать, когда пройдет угроза, связанная с приходом Звезды. Интересно, о том, что это в принципе не возможно, знают оба? Или только Робер? Меня решили не расстраивать или просто не успели рассказать? Или не знают и они? Больше никакой ценной информации бумага не содержала. Я решила ее припрятать до поры. Пусть тоже пока не знают. А если знают, может, проговорятся. Вот тогда и решим, стоит ли переживать раньше времени. На худой конец, о суррогатном материнстве раньше на земле тоже ничего не знали, а в Лиоре не знают и сейчас. Но рысенята растут. Да еще и генетический код им муженек мой подправил. Возможно, в лучшую сторону. И у них родятся девочки. И пройдет угроза полного вымирания клана рысей. Мы еще повоюем. Но все это будет после того, как Звезда покинет небосклон и канет в лету, хочу верить, что навсегда.