Триллионер из трущоб 9

— Как мусор не переименовывай, он останется мусором, — поддержал кто-то.

Среди свиты министра послышались смешки, но их сразу же перебил треск.

Треск повторился, став еще громче.

На глазах у всех стоявший как ни в чем не бывало мех вдруг начал сминаться. Его тяжелая броня с грохотом вминалась внутрь, будто он был сделан из бумаги, а огромная невидимая рука сжимала его в комок.

Хоть луч был и коротким, но я включил мощность гравипушки на максимум. А вектор изменяющий гравитацию был направлен вовнутрь цели. В начале это лишь снаружи казалось, что ничего не происходит, но на самом деле изменения сразу же начали происходить внутри. И только через несколько секунд эффект стал заметен снаружи.

Массивный подавляющий шагоход превратился в груду металла шарообразной формы.

Военные больше не смеялись. Они пытались переварить, что только что произошло.

Взгляд же самого министра стал задумчивым.

— Генерал, так что вы там говорили? Наш мусор ничего не сделает вашему метатрону? — я подхватил грави-лучом смятого меха и без усилий швырнул в боковую стену.

БДЫЩ!

ХЫДЫЩ!!!

Обширный полигон заполонили звуки грохота. Шагоход летал от стены к стене, от потолка к полу, словно безобидный мячик для пинг-понга. Правда от каждого его влета на поверхностях полигона оставались глубокие вмятины.

Все внутри сотрясалось. Еще немного и этот бункер начнет рушится.

— Так-так-так, вы меня убедили. Ваша винтовка вовсе не мусор, — в страхе выставил руки вперед генерал Куприянов.

Лица свиты рядом были бледными.

Я перевел взгляд на министра. Тот кивнул, мол презентация его удовлетворила.

Вот и славно. Я вернул гравипушку в чемодан и взялся за следующий экземпляр.

Следующие полчаса прошли в демонстрации одного прототипа за другим. Плазменный клинок резал танк и другие проверочные экспонаты как масло. Репликатор превращал их куриц…

С каждым новым оружием у военных округлялись глаза все шире, а их первоначальный скептицизм сменился шоком, после чего и вовсе неприкрытым восторгом.

Когда я закончил демонстрацию последнего прототипа, в помещении на несколько секунд воцарилась тишина.

— Это… — начал кто-то из местных начальников, поправляя свой безупречный китель, — это не уступает даже оружию известной миротворческой корпорации.

— Вы про ЛЛОС?

— Именно.

— Прямых тестов с их разработками мы не проводили, но действительно…

Среди военных начался гвалт обсуждения. Люди сравнивали пушки Нова Шторма с продукцией других оружейных корпораций. Как ни странно, ни у одной из них не было и близко похожих аналогов.

— Господин Куприянов, думается мне, что если бы у ваших солдат были наши пушки. Им бы не пришлось вести себя так трусливо перед тем метеоритом и демоном, — с усмешкой сказал я.

— Что вы имеете ввиду? — вскочил начальник гарнизона. Он порывался еще что-то сказать, но министр поднял руку, прерывая дальнейшую перепалку.

— Что ж, господин Алмазов, вы нас убедили. Давайте обсудим условия контракта.

— За комплект из одной единицы каждого типа вооружения цена составит миллион. И это со скидкой. Можете рассчитывать ваши потребности исходя из этой базовой цены, — произнёс я без лишних прелюдий.

В помещении снова стало тихо. Теперь уже не от восхищения, а от шока. Кто-то из младших офицеров в задних рядах даже закашлялся, подавившись воздухом.

— Это… значительная сумма, — осторожно заметил министр.

— Настоящая сила не должна быть дешевой, — пожал я плечами.

Понимаю цена кусалась Это были уже не карманные расценки для моделей, чтобы поиграть в Стальной шторм. Одна наша винтовка стоила минимум в два раза дороже любого другого штурмового оружия из того же класса.

Но никто из наших конкурентов не мог предложить что-то похожее, поэтому владея уникальным продуктом, я мог управлять ценой без боязни отпугнуть покупателя. Тем более такого.

— В качестве бонуса могу добавить, что в стоимость входит постоянная техническая поддержка, — добавил я.

Министр переглянулся с генералами, и после короткого молчания кивнул:

— Хорошо. Цена нас устраивает. Пройдёмте в мой временный кабинет, чтобы обсудить детали.

Мы поднялись наверх по тому же лифту. Военные теперь смотрели на меня совсем иначе — с уважением и даже некоторым трепетом. Вот что значит хорошая демонстрация. Мои солнечные очки и джинсы сразу перестали быть проблемой.

Удивительно, как легко поменять отношение людей.

Когда двери лифта открылись на верхнем этаже, мы прошли по широкому коридору к выделенному министру кабинету. И тут, проходя мимо приёмной, я заметил его — невысокого старичка с хитрым блеском в глазах и аккуратной бородкой, спокойно попивающего чай из фарфоровой чашки.

Его я тоже видел в новостях. Правда по другому профилю. Это был Министр спорта Анатолий Семёнович Лисовский собственной персоной.

Он поднял глаза, наши взгляды встретились, и он едва заметно кивнул мне, будто мы были давними знакомыми. А затем вернулся к своему чаю, как будто ничего не произошло.

Что министр спорта делает в гостях у министерства обороны? И почему он поздоровался со мной так ненавязчиво?

Выглядело это странновато.

С этими мыслями я проследовал во временный кабинет Стальнова.

Помещение оказалось смесью высоких технологий и военной традиции. Вдоль стен разместились голографические панели с тактическими картами и передвижением войск в реальном времени. Интерактивные дисплеи показывали статистику и аналитику региональных угроз.

Разумеется мы не видели деталей, так как все было покрыто туманом.

Сам же центральный стол оставался дубовым, а мощные кожаные кресла — тяжёлыми и вызывающе старомодными, словно военные министерства в любой вселенной обязаны сохранять верность классике.

Стальнов сел во главе, я напротив. Наши помощники вблизи каждого из нас. Начальник гарнизона Куприянов теперь держался скромно — демонстрация оружия выбила из него всю спесь, оставив только смирение и покорность.

— Пятьдесят тысяч комплектов для начала, — министр стукнул пальцами по столу. — Возьмем в работу для спецподразделений. Я правильно понимаю, что итоговая сумма смарт-контракта пятьдесят миллиардов?

У Ольги глаза превратились в два блюдца, а её помощницы застыли, как будто их заморозили. Вика даже рот приоткрыла, но слова не нашлись.