Трилогия Крысы (Слушай песню ветра. Пинбол-1973. Охота на овец. Дэнс, дэнс, дэнс)
Шрифт:
Крыса посмотрел на маяк. Небо светлело, море серело. Когда утренние лучи, словно сметая крошки со скатерти, начали разгонять темноту, Крыса лег в постель и заснул вместе со своей неприкаянностью.
Крысе казалось, что его решимость покинуть город непоколебимо тверда. Немало времени ушло на то, чтобы рассмотреть проблему под всеми возможными углами и сделать правильный вывод. В построениях не осталось ни единого сучка. Он чиркал спичкой и поджигал мосты. Вслед за этим исчезал и неприятный осадок на душе. В городе, может быть, останется
Вот только Джей…
Почему его существование так смущало душу. Крыса не понимал. «Я уезжаю», «Ну, счастливо», – всего ведь и дел. И главное, друг о друге им толком ничего не известно. Два незнакомых человека случайно знакомятся, потом расстаются – что здесь особенного? Но душа у Крысы болела. Он лежал на кровати, глядел в потолок – и несколько раз ударил воздух крепко сжатым кулаком.
В понедельник, уже за полночь, Крыса поднял штору на входе в «Джейз-бар». Как обычно, половина освещения была выключена, и ничем не занятый Джей курил за одним из столов. Увидев Крысу, он слегка улыбнулся и кивнул. В полутьме Джей казался сильно постаревшим. Щеки и подбородок покрыла черная щетина, глаза ввалились, тонкие губы высохли и потрескались. На шее выступили вены, пальцы пожелтели от никотина.
– Устал? – спросил его Крыса.
– Немного есть, – ответил Джей и чуть помолчал. – Бывают такие дни. У всех бывают.
Крыса кивнул, выдвинул стул и сел напротив Джея.
– Как в песне… «Понедельник и дождь нагоняют на всех маету».
– Точно. – Джей пристально посмотрел на собственные пальцы с зажатой в них сигаретой.
– Тебе бы домой, да поспать как следует.
– Какое там… – Джей медленно качнул головой, будто согнал муху. – До дома-то еще дойду, а вот попробуй усни…
Крыса машинально взглянул на часы. Двадцать минут первого. В подвальном сумраке не раздавалось ни звука – время казалось умершим. За опущенными шторами «Джейз-бара» не осталось даже осколка того сияния, за которым Крыса гнался столько лет. Все как будто выцвело. И выдохлось.
– Принеси-ка мне колы, – сказал Джей. – А сам пивка можешь попить.
Крыса встал, достал из холодильника бутылку пива, бутылку колы и стаканы.
– А музыку? – спросил Джей.
– Давай сегодня в тишине посидим, – сказал Крыса.
– Прямо похороны какие-то…
Крыса засмеялся. Больше ничего не говоря, оба принялись за колу и пиво. Наручные часы, положенные Крысой на стол, вдруг неестественно громко запищали. Двенадцать тридцать пять – это ж сколько времени прошло! Джей почти не двигался. Крыса безотрывно смотрел, как сигарета Джея в стеклянной пепельнице истлевает до самого фильтра.
– А чего ты так устал? – спросил Крыса.
– Ну… – Джей заложил ногу за ногу, словно пытаясь что-то вспомнить. – Как-то вот так, без причины…
Крыса взял стакан, отпил половину, поставил обратно на стол.
– Вот смотри, Джей, все люди скисают, да?
– Ага…
– Но скисать можно по-разному. – Крыса машинально вытер
губы тыльной стороной руки. – А посмотришь на людей, так никакого разнообразия. Два-три варианта, не больше.– Наверно…
Потерявшие пену остатки пива собрались в лужицу на дне стакана. Крыса достал из кармана сплющенную пачку, сунул последнюю сигарету в зубы.
– Хотя, если подумать, какая разница? Пусть как хотят, так и скисают. Правильно?
Джей молча слушал, наклонив стакан с колой.
– Все люди меняются. А какой в этом смысл, я никогда не понимал. – Крыса закусил губу, уставился на стол и задумался. – Мне так кажется, что любые перемены и любой прогресс в конечном счете сводятся к разрушению. Или я не прав?
– Наверно, прав…
– Поэтому у меня нет ни любви, ни симпатии к тем, кто радостно идет навстречу пустоте. И в этом городе тоже.
Джей молчал. Замолчал и Крыса. Взяв со стола спичку, он медленно зажег ее с другого конца от тлеющей сигареты и закурил новую.
– Вся проблема в том, – сказал Джей, – что ты сам хочешь измениться. Правда ведь?
– Точно.
Протекло несколько ужасно тихих секунд. Десять или около того. Наконец Джей произнес:
– А люди вообще сделаны на удивление топорно. Ты даже не представляешь, до какой степени.
Крыса перелил в стакан остатки пива из бутылки и одним глотком выпил.
– Я запутался, – сказал он.
Джей покивал.
– Ни на что решиться не могу.
– Да оно и видно. – Джей улыбнулся, точно устал от разговора.
Крыса поднялся, сунул в карман пустую пачку и зажигалку. Часы показывали час ночи.
– Спокойной ночи, – сказал Крыса.
– Спокойной ночи, – ответил Джей. – И вот еще: кто-то сказал – ходите помедленней, а воды пейте побольше.
Крыса улыбнулся Джею, открыл дверь и поднялся по лестнице. Безлюдную улицу ярко освещали фонари. Крыса присел на дорожное ограждение и взглянул на небо. «Сколько же надо воды, чтобы напиться?» – подумал он.
20
Преподаватель испанского позвонил в среду, накануне нашего ноябрьского отпуска. Был обеденный перерыв, мой напарник ушел в банк, а я сидел в кухне-столовой и ел спагетти, которые приготовила секретарша. Они были минуты на две передержаны и вместо базилика посыпаны мелко нарезанной периллой – но на вкус получилось неплохо. В самый разгар прений о способах приготовления спагетти зазвонил телефон. Секретарша взяла трубку – и через два-три слова передала ее мне, пожав плечами.
– Я насчет «Ракеты», – раздался голос. – Она нашлась.
– Где?
– Не телефонный разговор, – сказал он. Некоторое время мы оба молчали.
– Что вы имеете в виду?
– То, что по телефону это трудно объяснить.
– В смысле «лучше один раз увидеть»?
– Нет, – пробормотал он. – Даже если увидеть, все равно объяснить трудно.
Я не знал, что сказать в ответ, и ждал продолжения.
– Это я не для пущей важности или чтобы подразнить. Я просто хочу с вами встретиться.
– Понятно.
– Сегодня в пять вас устроит?