Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas

Сириус поглядел на Снэйпа с издёвкой.

— Что-то сильно тихо, — сказал он.

Лупин прочистил горло, глядя на Снэйпа.

— Кажется, репортёры ушли, — сказал он. — Ты избавился от них?

Мастер зелий покачал сальной головой.

— Нет. Я этого не делал. Они узнали о более интересном событии внизу, в холле.

Лупин прищурился.

— О более интересном событии?!

Снэйп выпрямился и ухмыльнулся им обоим.

— Внизу, в холле — крыло, в котором содержатся сумасшедшие преступники. Сегодня утром туда привезли ещё одного.

Сириус смотрел на него безучастно.

— Люций Малфой мёртв, — сказал Снэйп. — Убит в своей камере.

— Вали отсюда, Блэк.

Сириус шёл вниз по коридору к крылу клиники C. Мунго, где размещались сумасшедшие преступники. Снэйп сторонился его, огонь, пылающий в его черных глазах — жуках, обнажал его ярость. Северус обернулся и попятился, впиваясь взглядом полным ненависти в Сириуса:

— Лучше иди домой. Это дело Министерства.

Сириус покачал головой:

— Никуда я не пойду. Я посмотрю, что случилось с Люцием Малфоем. Я имею право.

— У тебя нет никакого права. Охрана ни за что не впустит тебя. Смерь Люция Малфоя тебя не касается.

— Касается! — Сириус чувствовал закипающую ярость в груди. — Он — отец моего сына. Я имею в виду, отец моего пасынка.

— Послушай, это не только твоё дело, ты, пронырливый хвастливый тошнотворный засранец. Почему бы тебе просто не убраться обратно в ту задницу, из которой ты вылез?

Они уже приближались к концу холла; Сириус видел плотную толпу работников Министерства, стоящих перед дверью камеры. Снэйп вначале поглядел на них, а потом также холодно и на Сириуса.

— Здесь я представляю Министерство. Изучение смерти Люция Малфоя — это часть моей здешней работы. Ты, напротив, просто являешься бесполезным пятном на пейзаже.

Сириус не был уверен, что он уже потерял своё самообладание, но это определённо происходило.

— Как Аурор, я имею больше прав находиться здесь, чем ты. Почему бы тебе не вернуться обратно в подземелья и не приступить к незаконному наказанию маленьких мальчиков, именно потому, что ты получаешь удовольствие от этого, и потому, что у тебя это получается лучше всего.

— Я не получаю удовольствия от этого. Я — преподаватель. Я делаю свою работу.

— О, какая удача, твоя работа — твоё хобби.

Снэйп презрительно ухмыльнулся.

— Я также могу сказать тебе, что те двенадцать лет, которые ты провёл в Азкабане, были лучшими годами в моей жизни. Каждое утро я просыпался с улыбкой на лице и с песней в сердце, зная, что ты там.

— С песней «Пусть Я Пронырливый Засранец, Но Зато У Меня Торчит Здоровенная Метла Прямо В…», да?

— Да пошёл ты, Блэк.

— Слушай, Снэйп. Я бил тебя в школе и я буду более чем счастлив сделать это снова. Если ты рассчитываешь не пустить меня в камеру, если ты скажешь охране не пускать меня, я вырву тебе горло и буду бить тебя, пока ты не подохнешь. И мне плевать, что меня отправят назад в Азкабан, потому что это того стоит. Понял?

Снэйп посмотрел на него, и Сириус смутился при виде холодной улыбки на лице Снэйпа. — Отлично, — сказал Снэйп. — Я надеюсь, тебе понравится то, что ты увидишь.

**************

Когда Лупин аппарировал в библиотеку особняка Малфоев, довольно неожиданная картина предстала его глазам.

— О Боже, — вырвалось у него.

Довольно сильно ударясь и поражённо восклицая, Гарри и Эрмиона слезли со стола Люция и исчезли из вида, к огромному облегчению Лупина.

Моментом позже, Гарри выскочил из-за стола, поправляя рубашку и с розовым лицом. Он нащупал на столе свои очки, надел их, и виновато посмотрел на Лупина.

— Э-э-э, привет, профессор, — сказал он. — Мы не думали…

— Да, это довольно очевидно, — сказал Лупин.

Эрмиона с алыми щеками встала рядом с Гарри, застёгивая пуговицы на жакете.

— Профессор, привет, как дела?

— Прекрасно, если не считать то, что я чуть не упал в обморок, — серьёзно сказал Лупин, стараясь не усмехнуться при виде виноватых выражений их лиц. — Из-за вас.

— Мы только целовались, — сказал Гарри, с видом, готовым к обороне.

Лупин смягчился.

— Ну ладно, я счастлив видеть, что у вас снова хорошие отношения. Хотя тот стол не слишком крепкий. Постарайтесь не упасть. А я должен поговорить с Нарциссой, так что, если вы позволите…

— Профессор, подождите, — нервно прервала Эрмиона, убирая волосы за уши. — Вы можете остаться на минутку?

— Точно! — сказал Гарри, затем заморгал, запутавшись. — Я имею в виду нет. Не оставайтесь! Подождите, я не имею в виду, это, я имею в виду…

— Перестань бормотать, Гарри, — беззлобно сказал Лупин, шагнул к Эрмионе, у которой уши ещё были розовыми, и осмотрел книги, лежавшие на столе. — Все в порядке, Эрмиона, я не хочу мешать. Я мешаю? — добавил он, поворачиваясь к Гарри.

— Только в буквальном смысле, — пробормотал Гарри.

— Ой, замолчи, — сказала Эрмиона, обходя стол. Лупин видел, что она держала книгу кентавров в руках. Она подошла к Гарри и вручила ему книгу. — Посмотри, Гарри.

Гарри удивлённо глянул на Эрмиону.

— Это книга.

— Да, — сказала Эрмиона, с оттенком нетерпения в голосе.

— Ну и что?

— На каком языке она написана?

— Ты не говорила мне, что хочешь, чтобы я занялся чтением. — Гарри открыл книгу, пролистал её наугад, и пожал плечами. — Она написана на английском.

Лупин подскочил на месте.

— Что?

Гарри удивлённо посмотрел на него.

— Она написана по-английски.

Лупин не знал кричать ему или говорить. Он почти подбежал к Гарри, встал позади него, и посмотрел через плечо Гарри на страницы, видя те же самые непостижимые загогулины и каракули, которые он помнил. Он ткнул пальцем в страницу.

— Читай мне эту часть, Гарри, — сказал он.

Гарри посмотрел на него таким взглядом, который ясно сказал: «По-моему вы спятили, но я буду снисходителен к вам, потому, что, в целом вы кажетесь неопасным». Лупин вынес этот взгляд, твердо держа палец на странице, в то время как Гарри прочитал: