Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas

Но не теперь.

Теперь он был живой, излучающий угрозу и темную силу — так вот почему все магическое сообщество боялось даже произносить его имя… Даже лицо его стало другим: таким, каким являлось ей во снах, полным темной энергии, с лихорадочно горящими злобой глазами. И оно стало молодым. Возможно, что именно так он и выглядел в молодости? Сейчас он был сильно похож на Драко — те же острые черты лица, искаженные гневом.

Что произошло? — в смятении подумала она. — Что изменило его?

На нем была черная мантия, расшитая звездами, лунами и извивающимися змеями, но руки были без перчаток. У него не было палочки. Глазами он нашел ее.

— Ровена… — позвал он.

Гарри вскочил на ноги так быстро, что она едва успела это заметить, он закрыл ее грудью, вдавив в стену. Левой рукой он сжимал у себя за спиной ее руку, правую он выставил перед собой. За его плечом Эрмиона могла видеть стенные часы, на их расплывчатом циферблате стрелки Рона и Джинни взметнулись к надписи смертельная опасность.

Ужас сжал в ледяной кулак все ее внутренности, сердце колотилось в груди, как рвущийся из клетки зверек. Она прижала к себе правую руку с зажатым в ней Ликантом и зажмурилась.

Не позволю Слитерину забрать меня, — подумала она. — Уж лучше умереть от его руки. Гарри словно услышал ее мысли:

— Я не позволю тронуть ее, — голос его был удивительно ровен и спокоен. — Тебе придется перешагнуть через меня.

— И через меня, — добавил Рон.

Чарли, все еще стоящий у плиты, безмолвствовал. Его руки были сжаты в кулаки, а выражение глаз, следивших за перемещениями Слитерина по комнате, Эрмиона не могла расшифровать.

Словно бы Рон и Гарри ничего не говорили — Слитерин продолжал двигаться по направлению к Эрмионе.

Он надвигается, как Дементор, — в отчаянии подумала она. — Словно безмолвная черная тень…

Мантия его была даже темнее черного, казалось, надвигаясь, он поглощает весь свет в комнате… А над ней было его лицо, его руки — безжизненно-белого оттенка. Она почувствовала, что Гарри с неимоверной силой стиснул ее руку и…

Комнату прорезал крик.

Эрмиона резко повернула голову: на нижней ступеньке, с выражением крайнего ужаса на лице, вытаращив глаза и зажав рукой рот, стояла Джинни.

— Джинни… — двинулся к ней Рон, но, остановленный резким жестом Чарли, застыл на месте.

Слитерин развернулся и двинулся к ней:

— Хельга…

Глаза его казались темными мрачными ранами на лице:

— Вы все — такие же, как они… И в конце концов вы тоже предали меня…

Джинни вцепилась в стул, разделявший ее и Повелителя Змей:

— Не подходи ко мне! — яростно зашипела она.

— Или что? Ты кинешь в меня этой дрянной мебелью? Ну так давай. Это не причинит мне вреда.

Так тихо и незаметно, как только возможно, Эрмиона нащупала в кармане свою палочку — она не могла просто так сидеть и смотреть, как Слитерин наступает на Джинни…

— Она же сказала тебе не подходить к ней, — раздался негромкий голос позади Джинни. — Но, как я понимаю, слушать ты не умеешь.

Слитерин замер.

Двигаясь медленно и осмотрительно, на лестницу из тени шагнул Драко. Он был босым, но сменил пижаму на черные брюки Чарли и одну из своих собственных белых рубашек. В руках он держал меч.

Он все еще очень слаб, — подумала Эрмиона. — И раны все еще беспокоят его… потому он и двигается так медленно…

Но Драко продолжал спускаться по ступенькам, словно с ним все было в порядке, словно эта медлительность была ничем иным, как проявлением нахальства.

— Я, конечно, понимаю — ты умеешь превращаться в большую змею… и все такое… Однако умение слушать — не менее важное качество.

Драко спустился и теперь стоял рядом с Джинни, которая по прежнему держалась за стул. Драко не смотрел на нее, он просто ощущал, что она рядом, глаза его были словно приклеены к Слитерину.

— Ты пришел сюда за мной, — сказал он негромким ясным голосом. — Почему бы тебе не оставить в покое всех остальных?

Слитерин заулыбался. Это было куда ужасней, чем представляла себе Эрмиона.

— А что заставляет тебя думать, что я пришел за тобой?

Драко слегка побледнел. Его взор незаметно метнулся к Гарри и Эрмионе. И она чуть не выскочила из собственной кожи от удивления: она могла бы поклясться, что губы его не двинулись, но — ей-Богу! — он заговорил, обращаясь к Гарри, и она тоже это слышала!

«…Убери ее отсюда».

А Гарри… Гарри ответил.

«…Отвлеки его».

Эрмиона почувствовала, как к ее руке скользнула рука Гарри, не глядя на нее, он сжал ее пальцы.

Светлые глаза Драко расширились, затем прищурились. Он смотрел на Слитерина.

— Я так понимаю, что предложение Червехвоста все еще остается в силе?

Казалось, Слитерин напрягся. Эрмиона пристально смотрела на его руки — такие бледные и длинные, что они казались белыми паучьими лапами.

— Тебе не нравится, когда тебе указывают, что делать, — мягко произнес Повелитель Змей. — Однако стоит об этом подумать: присоединись ко мне, и никто больше никогда не скажет тебе ничего подобного: ни твой отец, никто.

— Мой отец мертв, — отрезал Драко. Он поднял меч теперь держал его, словно барьер между собой и Повелителем Змей. — Как тебе хорошо известно.

— Так уважай его память и присоединись ко мне. Это именно то, чего он хотел для тебя, то, ради чего ты был рожден. Или в тебе нет верности крови?

Драко безмолвствовал. Он побледнел — в этот миг Эрмиона подумала, что он очень похож на Люция, а еще больше — на мужчину из ее видений, мокрого от пота и кричащего от яда, струящегося по его венам.

Но когда он заговорил, голос его был спокоен и ясен.

— Боюсь, что когда раздавали верность крови, я случайно попал в очередь за голосом разума. Мой недостаток.

Брови Слитерина приподнялись. В отличие от Драко, он не казался уравновешенно-спокойным, а был просто отчужден. Но было очевидно, что все его внимание было приковано к Драко. Гарри сжал руку Эрмионы, и она почувствовала, как он начал подталкивать ее к двери. Они старались двигаться как можно тише, не глядя друг на друга, дюйм за дюймом продвигаясь к ведущей в сад двери.