Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas
Шрифт:
Она потянулась и губами коснулась его уха:
— Драко, — зашептала она, — ты готов услышать то, что я должна сказать тебе?..
Он попытался отодвинуться, но она вцепилась в него, как клещ.
— Все зависит от того, что это такое.
— Ты не забавный, — она слегка надула губки. — Где знаменитое Малфоевское обаяние, о котором я так наслышана?..
— Я предпочитаю снизить накал страстей в столь людных местах, — сухо ответил Драко. — Это может оказаться опасным.
— Особенно для женщин, как я полагаю.
— Точно. Они могут случайно покалечиться в исступлении, торопясь раздеться.
— Как эта рыжеволосая, с которой ты целовался?..
Драко остановился как вкопанный среди кружащихся пар и крепко сжал ее руку. Она поморщилась,
— Думаю, самое время рассказать то, что ты собиралась, — решительно произнес он. — Или говори, или я ухожу.
Она откинула назад прядь волос.
— Это послание, — сообщила она. — Оно может тебе не понравиться…
Он приподнял брови:
— Только не надо снова этих смертельных угроз, — отмахнулся он. — Мы с Гарри за последнее время наелись этим досыта. Все эти "умри, умри, личинка дьявола" уже изрядно достали.
— Нет, улыбнулась она, — это послание тебе необходимо получить…
Драко начал вежливо отстраняться:
— Я так не думаю…
— И это послание, — промурлыкала она, — спрятано у меня за корсажем… Так что уж позаботься найти его…
Драко покосился: корсаж был так туг, что он с трудом мог представить, чтобы она спрятала за ним даже бумажную салфетку, не говоря уже о листе пергамента.
— Я знаю, что обо мне сложилось определенно мнение, — ответил он, — однако я не щупаю незнакомых женщин в публичных местах, даже если они меня об этом просят. Особенно — если меня они об этом просят.
Она холодно улыбнулась и потянулась к его руке, и спустя мгновение он почувствовал, как что — то круглое, жесткое и холодное впилось ему в ладонь, она сжала вокруг предмета его пальцы, даже не глядя на него, он мог с уверенностью заявить, что это то самое кольцо.
— Твой отец, — произнесла она, — хотел, чтобы оно было у тебя.
— В чем дело? — он сам удивился своему холодному тону. — В какие игры ты играешь, Рисенн?
— Ничего не могу сказать, — ответила она, — я должна передать тебе послание. Таковы были инструкции.
— Чьи инструкции?
Она только улыбнулась в ответ и потянула его за сжатый кулак. Он последовал за ней в тень алькова, где она опустила за ними занавес. В этой полутьме она усмехнулась ему, отпустила его руки и начала расшнуровывать тесный расшитый маками корсаж.
Драко невольно отпрянул назад, но глаз отвести не смог (да и в конце-то концов, ему же было только семнадцать!):
— Это что это ты делаешь?..
Она снова усмехнулась, откинула назад свои черные волосы, потекшие по ее спине чернильной рекой, и вздохнула, что, учитывая состояние ее одежды, было весьма впечатляющим.
— Добро пожаловать, — пригласила она. — Послание. Пойди и найди его.
Он подчинился.
Проходившие мимо занавешенного алькова могли слышать странные звуки: какую-то возню, хихиканье, сдавленное дыхание Драко, говорящего "Может, проще было бы голой выскочить из праздничного торта, если только ты не запланировала это на потом?..
— Отвали, — задорно ответила Рисенн. — Я люблю всегда поступать по-своему. И не надо на меня смотреть. Я всего лишь служба доставки.
— Что-то мне подсказывает, что ты не работаешь в Министерстве совиной почты. Или это премиальная услуга? — резким голосом начал Драко, но у него сбилось дыхание. — Ах… Ничего-ничего…
Мгновением спустя гобелен откинулся, и из алькова прошествовала прекрасно выглядящая Рисенн Малфой, а за ней выполз красный, взъерошенный и расхристанный Драко, сжимая в левой руке скрученный пергамент. Подмигнув и состроив гримасу, она испарилась в толпе; проводив ее взглядом, Драко рванулся к лестнице, взлетел по ней, перескакивая через ступеньку, и помчался в библиотеку.
Огонь прыгал за решеткой, разбрасывая в честь приема синие и пурпурные искры. Другого света в комнате не было, за исключением лившегося сквозь высокие стрельчатые окна и падающего млечными пятнами на пол прохладного лунного света. Отцовский стол вишневого дерева, заваленный подарками, призрачно темнел в углу. С легкой
дрожью, полный неприятный предчувствий, Драко прошел к огню, развернул пергамент и начал читать адресованное ему письмо."Драко,
устроенное тобой вчерашнее ночное представление около моего надгробия было весьма забавно (пергамент заходил ходуном в руках Драко). Большинство из сказанного тобой, конечно же, юношеский бред, однако в одном я с тобой соглашусь: я не Создатель, я никогда и не претендовал на это. И, в отличие от Бога, у меня нет мыслей пожертвовать моего сына толпе — всем этим Поттерам, Блэкам, Висли и прочему сброду. Ты принадлежишь мне, Драко, ты всегда мне принадлежал — а все благодаря той темной силе, которой мы с тобой связаны… Ты понимаешь, о ком я говорю. Он шлет тебе свою благодарность за то, что ты освободил мир от единственного колдуна, который мог противостоять ему и препятствовать его возвышению. Признаюсь, у меня были сомнения, что ты на это способен, но его вера в тебе не поколебалась. Так или иначе, силы, какими он одарил тебя, когда передал тебе статус Наследника Слитерина, лежат за пределами моего разумения. Твои бунтарские наклонности меня беспокоят, однако он гарантирует, что это можно обуздать, давая правильные… стимулы. В любом случае, ты впервые заставил меня гордиться тобой. Наше фамильное кольцо я прилагаю в знак того, что наконец-то считаю тебя настоящим Малфоем, носи его и жди от меня вестей. Я приду к тебе в твои истинный день рождения. Жди меня и знай, что я наблюдаю за тобой.
Засим, как всегда -
твой отец,
Люций Неро Малфой"
Едва его глаза прочитали последние слова письма, начертанные отцовской рукой, бумага вспыхнула в трясущихся пальцах Драко и обратилась в пепел, тут же рассеявшийся, — он едва успел подхватить кольцо, блеснувшее в полутьме чернотой и пламенем каменного угля.
Мой отец… Мой отец жив…
**************
Гарри стоял в тени гобелена и смотрел на свое запястье. Он наконец-то улизнул от Чу, но, как оказалось, только ради того, чтобы столкнуться с Лавандой, а потом налететь на Парвати. Нет, он был рад их видеть, однако безопасно себя чувствовал только рядом с Эрмионой, знавший, каким ужасным танцором он был. Его беспокоило еще кое-что: вокруг его запястья все еще оставался след от браслета, что дал ему Чарли. Он заметил, что, когда он танцевал, двигаясь между кружащимися на мраморном полу парами, тот менял свою температуру, обжигая то жаром, то холодом. Глянув на свое запястье — покрасневшее и влажное — он удивленно подумал, какого черта все это значит.
— Однако, судя по виду, весьма дорогая штучка, — произнес ему прямо в ухо какой-то мягкий голос.
Гарри обернулся — прямо за плечом у него стояла, улыбаясь, девушка, пришедшая вместе с Чарли. Он не слышал, как она подошла. При ближайшем рассмотрении в ней несомненно угадывалась Малфоевская родня — с приподнятыми скулами, вздернутым носом и подбородком, твердыми серыми глазами. И теперь эти глаза безотрывно смотрели на его запястье.
— Воры буду охотиться за твоей рукой, — заметила она, — что заполучить эту вещь.
Гарри прищурился. Было в ней что-то такое, что вызывало в нем желание стиснуть зубы, что-то неестественное.
— Не могу понять, почему ты считаешь это своим делом.
— Я не думала, что ты будешь против… — улыбнулась она. — Ты носишь это на левом запястье, потеряй ты его — у тебя останется для волшебства твоя правая рука. Ну и для снитча, естественно…
— Я не просил у тебя никаких советов, — холодно произнес Гарри.
— Это же не просто украшение, ты же знаешь, — она все продолжала и продолжала улыбаться. — Это не побрякушка, это — рунический браслет. Но было бы куда лучше для тебя, если бы это была просто безделушка… ну, или же ты позволил бы ворам украсть ее: всё, что она даст тебе, — лишь ужас и горе.