Трилогия о королевском убийце

— Как ты думаешь, они вернутся? — тихо спросил меня Хендс.

— Или вернутся, или Регалу придется отдать назад деньги герцогу Рему.

Мы молча обдумали вероятность этого.

— Так. Что же мне делать, когда они вернутся?

— Это только подпись Регала, больше ничего. Если бумагу подпишет король или будущая королева, ты должен отдать им лошадей.

— Одна из этих кобыл жеребая! — возразил Хендс. — У Баррича были большие планы на жеребенка. Что он скажет, если, когда он вернется, лошадей не будет?

— Мы всегда должны помнить, что эти лошади принадлежат королю. Он не рассердится на тебя за то, что ты подчинился правильному приказу.

— Мне это не нравится. — Он возбужденно посмотрел на меня. — Не думаю, что такое могло бы случиться, если бы Баррич был здесь.

— Полагаю, могло бы, Хендс. Не вини себя. Сомневаюсь, что это худшее из того, что мы увидим еще до конца зимы. Но пошли мне весточку, если они вернутся.

Он мрачно кивнул, и я ушел. Настроение навестить конюшни пропало. Не хотелось идти между рядами стойл и думать о том, сколько лошадей там останется к концу зимы.

Я пересек двор, медленно вошел внутрь и поднялся по ступенькам в свою комнату. Я остановился на площадке.

Верити?

Ничего. Я ощущал его присутствие в себе, он мог передать мне свое желание, иногда даже свои мысли. Но по-прежнему, когда я пытался дотянуться до него, у меня ничего не получалось. Это расстраивало меня. Умей я уверенно пользоваться Силой — ничего этого не случилось бы. Я остановился, чтобы от души проклясть Галена и все, что он сделал со мной. У меня была Сила, а он выжег ее из меня, оставив мне только эту странную, непредсказуемую восприимчивость. Но что с Сирен? Или Джастином? И всеми остальными членами круга? Почему Верити не использовал их, чтобы узнавать, что происходит в замке, и передавать через них свои желания?

Страх охватил меня. Почтовые птицы из Бернса. Сигнальные огни, члены круга Силы на башнях — по-видимому, все эти способы связи внутри королевства и с королем работали очень плохо. Но они даже больше, чем союз герцогств, соединяли Шесть Герцогств в одно целое и делали нас королевством. Теперь, в это тяжелое время, мы больше, чем когда-либо, нуждались в них. Почему они не работают?

Я хотел задать этот вопрос Чейду и взмолился, чтобы он поскорее вызвал меня. Он стал звать меня реже, чем раньше, а мне так нужно было с ним посоветоваться. Что ж, а разве я не исключил его из большей части моей жизни? Может быть, то, что я чувствую, это просто отражение всего того, что скрываю от него я? Естественное отдаление, которое возникает между убийцами?

Я подошел к двери своей комнаты как раз в тот момент, когда Розмари перестала стучать.

— Я тебе нужен? — спросил я ее.

Она очень серьезно сделала реверанс.

— Наша госпожа, будущая королева Кетриккен, хочет, чтобы вы пришли к ней, как только сможете.

— Это значит прямо сейчас, верно? — Я пытался заставить ее улыбнуться.

— Нет, — нахмурилась она. — Госпожа сказала «как только сможете», сир. Разве это неправильно?

— Совершенно правильно. Кто так усердно занимается твоими манерами?

Она тяжело вздохнула.

— Федврен.

— Федврен вернулся из своего летнего путешествия?

— Он вернулся уже две недели назад, сир!

— Видишь, как мало я знаю! Когда я в следующий раз его увижу, обязательно расскажу, как хорошо ты говоришь.

— Спасибо вам, сир.

Позабыв о своем тщательно соблюдаемом этикете, она уже прыгала к тому времени, когда добралась до верхних ступенек, и ее каблучки стучали по ступенькам, как камушки. Славный ребенок. Я не сомневался в том, что Федврен натаскивает ее для работы посыльной. Это была одна из его обязанностей. Я быстро зашел в свою комнату, чтобы переменить рубашку, и спустился вниз, к покоям Кетриккен. Я постучал в дверь, и Розмари открыла.

— Вот я и смог, — сказал я ей и был вознагражден улыбкой и ямочками на щеках.

— Входите, сир. Я скажу моей госпоже, что вы уже здесь, — произнесла она, указала мне на кресло и скрылась во внутренних покоях.

Изнутри я услышал приглушенное бормотание женских голосов. Сквозь открытую дверь я увидел леди, которые занимались шитьем и болтали. Королева Кетриккен кивнула Розмари, извинилась и вышла ко мне. Через секунду она остановилась передо мной. Бирюзовое платье подчеркивало синеву ее глаз. Свет поздней осени пробивался сквозь заставленное цветами окно и блестел в золоте ее волос. Я понял, что уставился на нее, и опустил глаза. Потом встал и поклонился. Она не стала ждать, пока я выпрямлюсь.

— Давно ли ты был у короля? — без предисловий спросила она меня.

— В последние несколько дней не был, моя леди, королева.

— Тогда я предлагаю тебе навестить его сегодня вечером. Я беспокоюсь о нем.

— Как вам будет угодно, моя королева. — Я ждал. Она, конечно, не за этим звала меня.

Через мгновение она вздохнула:

— Фитц, здесь я одинока, как никогда раньше. Неужели ты не можешь называть меня Кетриккен и хоть некоторое время обращаться со мной как с человеком?

Внезапная перемена ее тона выбила меня из колеи.

— Конечно, — ответил я, но тон мой был слишком официальным.

Опасность,прошептал Ночной Волк.

Опасность? Как это?

Это не твоя самка. Это самка вожака.

Как будто я нащупал языком свой больной зуб. Осознание ошеломило меня. Здесь была опасность, которой следовало остерегаться. Она моя королева, но я не Верити, а она не моя возлюбленная, как бы ни билось мое сердце при виде нее.

Но она была моим другом. Она доказала это в Горном Королевстве. Я был обязан ей спокойствием — так бывают обязаны друг другу близкие люди.

— Я хочу видеть короля, — сказала Кетриккен. Она жестом приказала мне сесть и поставила собственное кресло напротив моего.

Розмари принесла свою маленькую скамеечку, чтобы сесть у ног Кетриккен. Несмотря на то, что мы были в комнате одни, королева понизила голос и наклонилась ко мне, когда заговорила.

— Я прямо спросила его, почему меня не позвали, когда прискакал всадник. Он казался озадаченным, но не успел сказать и слова, как вошел Регал. Я видела, что он очень спешит. Как будто кто-то сбегал и доложил ему, что я у короля, а он немедленно все бросил и пришел.

Я мрачно кивнул.

— Он не дал мне возможности говорить с королем. Вместо этого он захотел сам объяснить мне все. Утверждал, что гонца привели прямо в покои короля и гонец застал там Регала, который пришел навестить своего отца. Он отправил мальчика отдохнуть, пока говорил с королем. А потом они вместе решили, что уже ничего нельзя сделать. Тогда Шрюд послал его объявить об их решении мальчику и собравшимся людям и рассказать о состоянии казны. По словам Регала, мы на грани разорения и нам приходится беречь каждое пенни. «Бернс должен сам позаботиться о своих людях», — сказал он мне. А когда я заметила, что люди Бернса — это народ Шести Герцогств, он ответил, что Бернс всегда был сам по себе. «Это глупо, — сказал он, — ожидать, что Бакк будет охранять побережье так далеко на север и к тому же так долго». Фитц, ты знал, что Ближние острова уже сданы пиратам?