Трилогия тумана (авторский сборник)

Полет в темноте длился вечность. Когда же наконец ребят погрузились в море, вода приняла их в ледяные объятия — обжигающий холод, казалось, проникал в тело сквозь поры кожи. Они вынырнули на поверхность. Пещеру наполняла кромешная темнота, и лишь сквозь отверстие на потолке сочился едва заметный бледный свет. Высокая волна подхватила ребят и прибила к скальной стене с острыми выступами.

— Где он? — спросила Ирен, с трудом сдерживая дрожь, — в студеной воде ее бил озноб.

Несколько мгновений ребята ждали, обнявшись, что вот-вот адское создание появится из воды и прикончит их в темноте пещеры. Но чудовище так и не показалось. Исмаэль опомнился первым.

Красные глаза ангела ярко полыхали на дне грота. Огромный вес колосса не давал ему выплыть. Сквозь толщу воды до ребят донесся гневный рев. Злая сила, управлявшая ангелом, корчилась от ярости, уразумев, что кукла, выбранная орудием убийства, угодила в западню и стала бесполезной. Груда металла не имела ни единого шанса выбраться на поверхность. Ангелу было суждено остаться на дне пещеры и лежать там, пока море не превратит его в ржавый лом.

Ребята замерли, наблюдая, как постепенно тускнел под водой взгляд красных глаз. Наконец он угас навсегда. Исмаэль вздохнул с облегчением. Ирен молча заплакала.

— Все кончено, — прошептала с дрожью девочка. — Все кончено.

— Нет, — ответил Исмаэль. — Это была только машина, мертвая безвольная машина. Нечто управляло ею изнутри. И то, что желало нас убить, все еще здесь…

— Но что это?

— Я не знаю…

Вдруг на дне затопленной пещеры грянул взрыв. Облако черных пузырьков взметнулось к поверхности. Слившись воедино, они обрели форму: темный призрак начал карабкаться по скалистой стене к выходу на потолке пещеры. Достигнув цели, Тень задержалась и посмотрела с высоты на свои жертвы.

— Она уходит? — спросила перепуганная Ирен.

Пещеру огласил злобный торжествующий смех. Исмаэль медленно покачал головой.

— Она оставляет нас тут… — сказал юноша, — чтобы прилив довершил остальное.

Тень выскользнула из грота через шахту колодца.

Исмаэль вздохнул и поплыл вместе с Ирен к небольшой скале, выступавшей из воды ровно настолько, чтобы им вдвоем хватило места. Юноша помог подруге выбраться и обнял ее. Ребята тряслись от холода и были покрыты синяками и ссадинами, но ненадолго позволили себе расслабиться и просто молча полежать на скале, восстанавливая ровное дыхание. Затем Исмаэль почувствовал, что волна опять захлестнула его ноги, и понял, что вода прибывает. В конечном счете в ловушку угодила не та тварь, что преследовала их, а они сами…

Тень оставила их во власти смерти, медленной и мучительной.

10. В ловушке

Море с грохотом разбивалось о скалы в устье Пещеры Летучих Мышей. Холодные течения Черной лагуны с силой прокладывали себе путь в грот по расселинам в скалах и протокам, создавая оглушительный шум, который отдавался эхом в пещере, тонувшей во тьме. Отверстие колодца, служившее вторым входом, находилось высоко над головой, далекое и недостижимое, напоминая глаз в куполе. В считанные минуты уровень воды поднялся на несколько сантиметров. От Ирен не ускользнуло, что площадь островка, где они нашли пристанище как потерпевшие кораблекрушение, уменьшается. Миллиметр за миллиметром.

— Уровень поднимается, — пробормотала она.

Исмаэль только удрученно кивнул в ответ.

— Что с нами будет? — спросила девочка, предчувствуя ответ. Но она все же надеялась, что друг, неисчерпаемый источник сюрпризов, в последний момент достанет из рукава козырную карту.

Исмаэль мрачно посмотрел на нее. Надежды Ирен мигом испарились.

— Когда море поднимается, оно заливает устье пещеры, — пояснил Исмаэль. — И другого выхода, кроме шахты наверху, отсюда нет. Как нет и способа добраться до свода снизу.

Он запнулся, и его лицо скрыла темнота.

— Мы в ловушке, — закончил он.

У Ирен кровь стыла в жилах при мысли, что море, медленно поднимаясь, в конце концов утопит их как котят в темной и холодной пещере, словно выпавшей из ночного кошмара. Пока они спасались от механической твари, в ее крови бушевал адреналин, лишая способности рассуждать. Теперь, когда она содрогалась от холода в темной пещере, думать о грядущей медленной смерти было тем более невыносимо.

— Должна же быть какая-то другая возможность выбраться отсюда, — заметила она.

— Ее нет.

— И что нам делать?

— В настоящий момент — ждать…

Ирен сообразила, что ей не следует приставать к другу, требуя от него ответов на неразрешимые вопросы. Исмаэль наверняка осознавал, какой опасности они подвергались в пещере, и, возможно, боялся гораздо больше самой Ирен. Но если поразмыслить, перемена темы разговора точно не повредила бы.

— Есть одна вещь… В Кравенморе… — начала Ирен. — Когда я вошла в ту комнату, то кое-что увидела. Это касалось Альмы Мальтис…

Исмаэль посмотрел на подругу с непроницаемым выражением.

— Я думаю… Мне кажется, что Альма Мальтис и Александра Жан — одно и то же лицо. Александру звали Альма Мальтис в девичестве, до ее брака с Лазарусом, — объяснила Ирен.

— Невозможно. Альма Мальтис утонула у островного маяка много лет назад, — возразил Исмаэль.

— Но ее тело так и не нашли…

— Невозможно, — стоял на своем юноша.

— Пока я находилась в той комнате, я рассмотрела ее портрет и… Кто-то лежал в постели. Женщина.

Исмаэль потер глаза и попытался привести в порядок свои мысли.

— Минутку. Допустим, ты права. Допустим, что Александра Жан и есть та самая Альма Мальтис. Но тогда кого, какую женщину ты видела в Кравенморе? Что за женщина все эти годы жила взаперти в Кравенморе, выдавая себя за больную жену Лазаруса? — задал вопрос Исмаэль.

— Я не знаю… Чем больше мы узнаем подробностей этой истории, тем меньше я понимаю, что к чему, — сказала Ирен. — И меня тревожит еще одно. Для какой цели сделана кукла, которую мы видели на игрушечной фабрике? Она как две капли воды похожа на маму. Стоит мне вспомнить о ней, как у меня волосы на голове дыбом встают. Лазарус мастерит куклу с лицом моей матери…

Ледяная волна захлестнула ребят до лодыжек. За то время, что они просидели на скале, уровень моря поднялся на пядь по меньшей мере. Ирен с Исмаэлем тревожно переглянулись. Море зашумело с новой силой, и поток воды забурлил у входа в грот. Ночь предстояла долгая.

Полночь оставила следы тумана на утесах, поднимавшихся уступ за уступом от пристани до Дома-на-Мысе. Масляный фонарь, при последнем издыхании, все еще раскачивался на веранде. Царила полная тишина, не считая рокота моря и шелеста листьев в лесу. Дориан лежал в постели, крепко сжимая небольшой стеклянный стаканчик со вставленной в него горящей свечой. Он не хотел, чтобы мама заметила свет в его комнате, и тем более не доверял ночнику после всего случившегося. Язычок пламени исполнял причудливый танец в такт его дыханию, словно дух феи огня. Хоровод пляшущих бликов открывал для Дориана целый мир самых неожиданных форм в каждом углу. Мальчик вздохнул. В ту ночь он не смог бы сомкнуть глаз, даже если бы его озолотили.