Тринадцать эльфиек для ДРАКОНА 2

— Отец, я действую исключительно в интересах нашего народа, — размеренно проговорила девушка, даже не дрогнув под суровым взглядом венценосца. — Если дракону так нужна Слеза, то вряд ли он отступит и просто уйдет. Я бы не хотела, чтобы невинные эльфы из нашего поселения пострадали от его гнева и кровожадной силы, — пояснила она свою позицию. Кровожадной?! Да я ни сном, ни духом! Даже в мыслях не было! Это подлая клевета!

— Что же, если так, то ладно, — вздохнув, сдался Антуриум. Видимо, доводы дочурки показались ему вполне разумными. — Я дозволяю тебе пройти по Хрустальному озеру и добыть слезу Священной статуи, — с видом благородного мученика, разрешил царь. По озеру? Оно у них заледенело что ли?

— Благодарю отец, — эльфа учтиво склонила голову, под очередную волну недовольного ропота в остроухой толпе.

И почему меня не покидает какое-то подозрительное чувство нереальности происходящего? Может, я где-то на той дорожке поскользнулся, ударился головой, потерял сознание и все это мне просто привиделось? Эта мысль показалась мне настолько правдоподобной, что я даже незаметно себя ущипнул. Ауч! Нет, все реально, но о-о-очень странно…

В открытую больше никто возмущаться не стал. То ли ожидали очередного выкрика какого-нибудь борца за справедливость, на вроде Плюм, то ли все-таки решили не испытывать терпение и нервы Антуриума. Нахмурив тонкие брови, царь смерил меня и дочь холодным взглядом. Происходящее ему явно не нравилось, но и противится этому, видимо, в силу обстоятельств, не мог. Поднявшись с трона, мужчина жестом приказал следовать за ним.

Просторный зал мы покинули втроем. Эльфячья толпа осталась терпеливо ждать возвращения правителя. Судя по тому гомону, который поднялся, стоило нам выйти, остроухие все-таки дали волю своему возмущению и взялись активно обсуждать дерзкое поведение царевны и мою неслыханную наглость. Пф-ф-ф, подумаешь! Лично мне было глубоко наплевать на их пересуды. Я просто хотел получить свое и свалить из этой дрянной рощи. И чем быстрее, тем лучше!

Мы шли по очередному длинному коридору, в котором, к моему счастью, не было тех злополучных цветов. Можно было дышать свободно и спокойно. Шли долго и в гробовом молчанье, что невероятно напрягало. Однако и на поговорить, меня как-то не тянуло. Свернули за угол и коридор, наконец-то, закончился еще одной «кружевной» дверью.

— Ты уверена в своем решение? — нарушил тягостное молчание Антуриум, когда мы подошли к серебряным створкам. — Подумай еще раз. Назад пути не будет, — он взглянул на свою дочь, и добавил, будто меня в тот момент рядом не было. А я был и все слышал! — Сейчас еще все можно исправить, — его интонация и стальной блеск в серых глазах не оставляли сомнений, как именно он собирался исправлять ситуацию. Эй, дядя, только попробуй — я весь ваш город расплавлю, а лично тебя — зажарю до хрустящей, золотистой корочки, собака ты дикая!

— Нет, отец, я своего решения не изменю, — Анемона отрицательно качнула головой и уверено вошла в очередное просторное, наполненное светом помещение.

Оно напоминало огромный зимний сад с хрустально-чистым озером, в центре которого возвышалась величественная статуя Богини. Много зелени и ярких цветов, мощеные камнем дорожки, свежесть воды и обилие света, который будто лился непрерывным потоком откуда-то сверху, из легкой дымки тумана, скрывающей высокий потолок. Очень впечатляющее зрелище!

Внутри нас ожидали с десяток утонченных, разодетых в легкие белые одежды, эльфиек. Насколько я понял, они были местными жрицами, которые следили за порядком и воздавали хвалу Богине. Завидев правителя все, как одна, резко склонились в глубоком поклоне и не поднимали головы, пока он не разрешил. Пока венценосец объяснял, зачем мы явились, я, молча, стоял в сторонке, прикидываясь ветошью и особо не отсвечивая. Меня не отпускала нереальность происходящего, но и нарушать выгодное для себя стечение обстоятельств мне не хотелось. Авось все действительно пройдет без шуму и пыли… Хорошо бы!

От неспешного потока мыслей, меня отвлекли жрицы, которые выстроились в два ряда, образуя своеобразный коридор к озеру. Они синхронно призвали длинные витые посохи из белого дерева, с навершием в виде синего драгоценного камня. Помещение наполнилось неразборчивым бормотанием. Я ощутил, как по саду, подобно легкому ветерку, промчались потоки магии и осели, где-то в районе берега. Анемона, не раздумывая, разулась и неторопливо пошла по «живому» коридору. Жрицы, прикрыв глаза и замерев подобно столбикам, продолжали что-то невнятно бормотать. Каждая из них будто сияла изнутри. Легкие одежды и длинные волосы развевались в потоках воздуха, а камни в посохах матово светились, временами рассыпая вокруг голубоватые искры.

Ритуал выглядел эффектно и дико пафосно. Складывалось впечатление, что Светлые все делают вычурно и на показ. Тихо хмыкнув, я переключил свое внимание с бормочущих эльфиек на царевну, которая как раз добралась до кромки озера. Она замерла на пару мгновений, словно выражая свое почтение Древней Богине, а затем уверено шагнула прямо на водную гладь и пошла по ней аки посуху. Я понимал, что скорей всего это эффект от магии жриц, но выглядело очень впечатляюще. Круто! Я тоже так хочу!

Словно завороженный, я следил за каждым движением Анемоны. В тот момент она казалась ангелом, сошедшим с небес для великой миссии на грешной земле. А столп света, который падал на нее откуда-то сверху и освещал путь по воде, только усиливал этот благоговейный эффект. Она неторопливо подошла к подножью статуи, покорно опустилась на колени и, склонив голову, протянула к Богине руки, сложив ладони лодочкой. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем выразительные очи каменной девы ярко засветились голубым светом. Послышался тихий, едва уловимый, перезвон и по щеке статуи скатилась синяя капля, которая устремилась вниз, в полете обращаясь в небольшой драгоценный камушек. Перед самыми руками царевны, слеза замедлилась и плавно опустилась в ее ладони.

Я даже не заметил, когда затаил дыхание и перестал моргать, наблюдая за этим светлым таинством. Нет, все-таки было в эльфячих ритуалах нечто завораживающее, утонченное и неуловимо прекрасное. Драконы были слишком грубые по натуре для чего-то столь легкого и изящного. Вот разрушить город до основания это — пожалуйста, а всякие там ритуалы на полную луну, под звучание флейты и осыпания лепестками цветов, увы, не для нас. Наверное, именно в тот момент, я подумал о том, что наша затяжная война в итоге многого нас лишила. Не только жизней и времени, но и нечто другого, что невозможно было описать словами. Можно было лишь почувствовать какую-то необъяснимую и непонятную горечь утраты…

Анемона учтиво поклонилась статуе и, аккуратно зажав камушек меж ладоней, поднялась на ноги. Обратно она шла так же неторопливо и размеренно, словно резкое движение могло разрушить незримую опору, и тогда бы вода поглотила ее в один миг. Стоило девушке ступить на твердую землю, как жрицы умолкли. Вокруг перестали кружить потоки магии, навершия посохов постепенно угасли — ритуал был завершен. Эльфийки вновь склонились перед царем, но он лишь едва заметно, недовольно скривил губы и жестом отпустил их. Происходящее ему явно не нравилось, но и противиться воли дочери он не хотел, или не мог в силу каких-то предрассудков и прочей дребедени, которая от меня была скрыта. Дважды повторять не пришлось. Уже через несколько секунд от жриц не осталось и следа.

— Вот, держи, — проговорила Анемона, подойдя ко мне и вложив в мою ладонь заветный компонент для ведьмы.

— Спасибо, — немного растеряно и заторможено, пробормотал я, все еще находясь под впечатлением от таинства.

Пока девушка обувалась, Антуриум сверлил меня взглядом, а я, упорно делая вид, что не замечаю этого, разглядывал добытую Слезу. Камень казался мне идеальным, и хотя снаружи он был твердым, внутри, переливаясь на свету, словно плескалась жидкость. Вроде бы обычное, но в тоже время удивительное зрелище, на которое можно было смотреть часами, но испытывать на прочность терпение местного правителя мне совсем не хотелось. Это было чревато весьма неприятными последствиями, и в первую очередь для меня. Порывшись в сумке, я аккуратно уложил Слезу Богини в небольшую стеклянную коробочку и заныкал ее в походные недра.