Тринадцать

— Я же говорил, что будет солнце, Оливка.

Я благодарно улыбаюсь и надеваю очки.

— Так почему «монастырь каменных змей»?

— Так гласит легенда о Святой Хильде. Жители городка обратились к ней, чтобы та избавила их от многочисленных змей, обитающих повсюду. И Хильда превратила гадов в камни. Под гадами я подразумеваю змей, конечно же, а не жителей.

Усмехаюсь.

— Так и что в этой истории мистического?

— То есть, тебя совершенно не удивляет, что змеи вдруг превратились в камни?!

— Нет. Хильда, наверное, просто в совершенстве владела трансфигурацией[1].

Отец жалобно стонет и вдруг начинает кричать:

— Кто-нибудь, исцелите сердце моей дочери, потому что, когда оно разбито, она просто невыносима!

Его голос так громко звучит в абсолютной тишине вокруг Аббатства, что по телу пробегает дрожь.

— Страшновато, — выдает мама.

— Ага. — Киваю я.

— Слушайте дальше, — продолжает отец. — Ходит легенда, что давным-давно одна молодая монашка вдруг влюбилась в рыцаря, приехавшего в город. Об их связи узнали местные жители и доложили матери настоятельнице. Та приказала наказать монашку за нарушение обета целомудрия, и бедную девушку замуровали в одной из стен заживо.

Ахаю.

— Скотт, что за ужасы ты рассказываешь нашей дочери?

— Призрак монашки до сих пор живет в стенах Аббатства, его тень бродит по руинам в темное время суток, пугая пришедших сюда туристов, — спокойно произносит отец, будто это и в самом деле правда, а затем добавляет: — Видишь, что бывает с девочками, которые прощаются с невинностью до брака.

От удивления у меня открывается рот. А затем я начинаю хохотать. Мама присоединяется ко мне, пока папа недовольно говорит:

— Хватит смеяться. Я же серьезно!

— Так ты вез нас сюда тысячу лет и придумал все эти бредни, чтобы сообщить мне об этом?

— Нет. — Папа улыбается.

— Боже мой, милый, иногда ты просто невыносим, — пихает его в плечо мама. — Лучше расскажи нам про Дракулу.

— В одном из моих самых любимых романов Брэма Стокера о графе Дракуле описано крушение его корабля около берегов города Уитби. Он пошел на дно, а сам Влад Цепеш превратился в пса. Недалеко от Аббатства есть кладбище, на котором он укусил Люси, превратив ее в вампира. Горожане верят в это и говорят, что видели пса с огненными глазами на развалинах Аббатства.

— Да ты что? — с весельем в глазах смотрит на него мама, и я начинаю смеяться.

— Какие же вы скептики.

— А призрак Люси тоже бродит по Аббатству? — интересуюсь я, не в силах остановить смех.

— Нет, ну ладно мама, но от тебя, тыковка, я такого не ожидал! Никакого уважения к отцу.

— Уважаю. И безумно люблю! Если вдруг встречу пса с горящими глазами поблизости, то заслоню тебя собой!

— Какая честь, Оливка. — Отец улыбается и кладет руку на сердце.

Мы вместе смеемся, и мама спрашивает:

— Может быть, уже пойдем поедим?

— Но мы же только пришли!

— Скотт, мы здесь уже полчаса, давай уйдем отсюда. Мне здесь не по себе, все тело мурашками покрывается от одного вида.

— Ха! Так значит, ты все-таки поверила в легенды!

— Может быть, я просто продрогла. Еда меня согреет. Пошли!

— Оливка, ты как? — спрашивает папа.

— Да, я проголодалась.

— Трипадвизор рекомендует ресторанчик под названием «Лови», расположенный прямо на берегу. — Мама показывает на открытое в телефоне приложение. — Кто за то, чтобы отведать вкусного краба?

— Даешь краба! — Мы с папой отбиваем друг другу «пять».

Усмехаюсь и, крепко обняв родителей, иду в сторону набережной. Здесь, на берегу реки, уютно разместившись за столиком в рыбном ресторане, мы и проводим следующий час, наслаждаясь рассказами хозяина заведения о городе, а затем решаем прогуляться по берегу. Ослепительное яркое солнце уже стало прятаться за горизонт, окрашивая небо багровым градиентом. Ветер стих, позволяя насладиться шумом волн. Я сижу на берегу, укутавшись в плед, пока папа с мамой кидают камни по воде, пытаясь сделать так, чтобы камешек несколько раз подпрыгнул над поверхностью воды, но у них ничего не выходит. Они такие милые, что улыбка озаряет мои губы, когда я понимаю, насколько мне повезло с родителями. Будто услышав мои мысли, они поворачиваются ко мне и в унисон кричат:

— Тыковка, покажи класс!

Поднимаюсь на ноги и бегу к воде, наслаждаясь мгновением.

[1] Трансфигурация — термин из кинофильма «Гарри Поттер» — дисциплина, изучающая магические способы превращения одних предметов в другие, неживых предметов в живые и наоборот, для этого требуется лишь волшебная палочка и знание формулы.

Глава 33

Оливия.

Когда мы возвращаемся из поездки на следующий день, часы показывают 11 утра. Я как раз успеваю на лекцию по литературе, чему невероятно рада. Что может быть лучше, чем целых полтора часа слушать историю какого-нибудь романа? Вопрос риторический, естественно.

Из квартиры я сразу иду на пару, где узнаю от преподавателя, что у «Красных дьяволов» сегодня выездная игра. Эта новость расстраивает меня, и вместо того, чтобы принять участие в обсуждении «Ярмарки Тщеславия», истории о героине, которая рисковала и манипулировала всем и всеми ради успеха в высшем обществе, всю лекцию я думаю лишь об Остине.

Мы с ним не увидимся до завтра.

Отстой!

Полнейший отстой!

У нас не получилось увидеться в понедельник, во вторник я видела его минуты три, а последние два дня не видела вообще. Это было ужасно. Нет, хуже. Знаете то чувство, когда ты весь день хотел вкусно поесть, а по итогу в ресторане оказалось настолько невкусно, что ты даже не стал доедать блюдо и ушел оттуда разочарованным? Вот примерно так, только в несколько миллиардов раз хуже.

Мне не хватает его прикосновений, запаха, ямочек на щеках. Его «Мышонка», которое так ласкает слух. Этих сладких губ, от которых просто невозможно оторваться. Мне не хватает его. Целиком.

Мое сердце принадлежит ему. И сейчас, когда его нет рядом, оно болит, тянет этой мерзкой ноющей болью.

Расстроенная, захожу в общежитие и поднимаюсь на наш этаж. В этот раз прежде, чем открыть дверь, стучу и громко говорю:

— Я вхожу!

Когда я открываю дверь, то вижу усмехающуюся Кейт, сидящую за ноутбуком. Ее волосы собраны в дульку, а на лице — тканевая маска. Прямо перед ней, на постели, — миска каких-то кукурузных чипсов, а по ее центру — соус гуакамоле.

— Что делаешь? — интересуюсь я.

— Тебя жду. Будем лечить тебя от лихорадки Остина.

— Надо же, какое интересное название, надеюсь, она не смертельна?

— О-о-о-очень смертельна.

— Нельзя употребить слово «очень» со словом «смертельна», Кейти. Твоя парень преподает английский, а ты не знаешь элементарных вещей.

— Будешь умничать, не скажу тебе, как излечиться!

Закатываю глаза.

— Дай угадаю, — обхватываю пальцами подбородок и делаю вид, что думаю. — Весь секрет в тканевой маске и чипсах?