Тристан и Женевьева (Среди роз)

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

– Ничего.

– Здесь холодно.

– Я смотрела на луну.

– Сегодня нет луны.

– О! – Женевьева внезапно вспомнила слова Гая и ощутила прилив гнева.

– Какое твое дело! – воскликнула она и собиралась пройти мимо Тристана, но тот поймал ее и одной рукой обхватил за талию, а другой погладил ее живот.

– Это мое дело, любовь моя.

– Немного. Ты дышишь на меня перегаром, Тристан, черт тебя подери! Дай мне пройти! Ты в прошлый раз сказал мне, что не намерен причинять мне страдания. Уходи куда хочешь, прошу тебя.

– Нет, леди, я у себя дома, а то, что не пришел прошлой ночью – это просто исключение. Пошли внутрь, ночь сегодня не для прогулок.

Его лицо было в тени, и Женевьева не видела его выражения. Она попыталась вырваться из крепких объятий, но быстро поняла, что это бесполезно. Женевьеве очень хотелось, чтобы он нежнее обращался с ней. Она ждала его так долго!

И внезапно ей снова на ум пришли слова Гая…

– Миледи!

Она попыталась сопротивляться, но он подхватил ее на руки и внес в комнату, захлопнув за собой дверь. Когда он отпустил ее, Женевьева, не обращая на Тристана внимания, прошла к камину. Бр-р-р-р! Черт бы его побрал! Он пьянствовал целый день!

– Я хочу нечто сказать тебе, – Женевьева полуобернулась и увидела в его глазах настороженность и недоверие. «О, как она желала его! Как ей хотелось, чтобы он прикоснулся к ней, поцеловал ее! Как ей хотелось прижаться к нему всем телом, чтобы ощутить его бугрящиеся мускулы…»

Казалось, прошло довольно много времени, пока она по-настоящему разглядела Тристана. Ей так хотелось быть с ним, даже несмотря на то, что он такой хам. Женевьева снова отвернулась, стараясь сдержать свои чувства! Пусть он говорит:

«О, этот чертов интриган! Король теперь к ней хорошо относится…»

– Я долго думал и решил ради блага Эденби и будущего нашего ребенка жениться на тебе.

– Неужели? – она нашла в себе силы, чтобы снова повернуться и рассмеяться ему в лицо.

– Через три недели мы обвенчаемся, и я поеду в Бэдфорд Хит.

– А я думала, милорд, что ты никогда не женишься.

Его губы плотно сжались, и несколько мгновений он молчал.

– Женевьева, ты очень скоро родишь ребенка, который останется незаконным, если мы не поженимся.

Наконец, она не выдержала и взорвалась. Если бы у нее было что-нибудь подходящее под рукой, то она с удовольствием запустила бы им в Тристана.

– Вот как, милорд… Я слышала, что население Ирландии скоро увеличится от того, что там совсем недавно находились англичане. Со своими брачными предложениями можешь возвращаться обратно в зеленые леса Ирландии.

– Женевьева!

– Нет! – она топнула ногой и чуть не расплакалась. – Я не выйду за тебя замуж. Ты убил моего отца, ты украл мои земли. И когда-нибудь, милорд, я обрету свободу для себя и для своего ребенка.

– Женевьева!

– Ты лжешь мне! Я обещаю, что никогда не выйду за тебя замуж! Тебе приказал это сделать король! Но этот приказ никогда не будет выполнен! Я с радостью приму известие о том, что король «наградит» тебя по заслугам, лишив твоего могущества!

Тристан не показывал своего гнева, он лишь приподнял брови и посмотрел на Женевьеву удивленным взглядом. Затем подошел к ней и обнял. Она была настолько поглощена своими чувствами, что едва нашла в себе силы, чтобы оттолкнуть его, но ей некуда было бежать и не оставалось ничего другого, как смотреть в его глаза.

– Ты будешь моей женой через три недели!

– Говори все что хочешь, я никогда не произнесу брачной клятвы.

– Посмотрим.

– Увидишь, я не сделаю этого.

– Ну-ну, тешь себя этой надеждой.

Долгое время они смотрели друг другу в глаза. Напряженно, настороженно.

Внезапно Тристан закашлялся и, отпустив Женевьеву, схватился за каминную полку.

– Ты пьяный гуляка! – выкрикнула Женевьева, не в силах сдержать слез боли и ярости.

– Гуляка? – со смехом переспросил Тристан. И тут он начал смеяться и, хотя он очень хорошо держался, все же было заметно, что он действительно пьян. Затем снова подошел к ней и протянул руки. Женевьева взвизгнула и попыталась убежать от него, но теперь она была уже не так легка на ногу, как прежде, и Тристану без особого труда удалось схватить ее за плечи. Платье под его руками скользнуло вниз. Тристан получал явное удовольствие, раздевая ее. Женевьева снова посмотрела на него горящим взглядом.

– Нет, не смей дотрагиваться до меня после того, как ты целый день пьянствовал и шлялся по уличным девкам! Тристан!

Он поднял ее на руки. Она злилась, но ей было так хорошо на его руках. Тристан смотрел на нее холодным взглядом и улыбался. Она подняла кулак и попыталась ударить его в грудь, но ее удар был слишком слаб.

– Тристан! – выдохнула Женевьева. – Я не могу, я не могу. Я не верю, что у меня осталось еще несколько недель, я…

– Тесс! Женевьева, я просто хочу спать и держать тебя и ребенка в своих объятиях.

Он осторожно опустил ее на постель и задул свечку. Женевьева, слушая, как он шуршит одеждой, мрачно подумала о том, что она ненавидит его за то, что он заставил ее ревновать, что он разозлил ее и за то… что она любит его.

Прошуршали одеяла и вот он рядом с ней. Она ощутила его горячую наготу, его сильное тело, его нежные руки, когда он привлек ее к себе и приласкал.

Он просто обнимал ее.

– Я не выйду за тебя замуж! – предупредила его Женевьева, но ее голос задрожал. Она готова была расплакаться и, чтобы не выдать себя, быстро проглотила стоявший в горле комок.

– Спи, Женевьева.

Наступила тишина, но она снова ее нарушила:

– Я рада, что тебя не убили, Тристан. Клянусь, я волновалась за тебя. Но я не выйду за тебя замуж.

– Тихо! Женевьева, спи.

Она замолчала.

Тристан неясно поцеловал ее в лоб и задумайся. Если он не ошибался, то кто-то пытался его сегодня убить. И, кажется, он видел какую-то тень во дворе.

* * *

Следующие несколько дней де ла Тер провел преимущественно в обществе короля и его министров. Несмотря на то, что ситуация в стране и за ее пределами была очень нестабильна, несмотря на то, что король чрезвычайно ценил Тристана де ла Тера, как опытного воина и мудрого советчика, он отпускал его в Эденби и… даровал замку королевскую привилегию, чтобы это богатое поместье превратилось в настоящий город. Тристану идея понравилась. Он считал, что это принесет большую выгоду, как ему самому, так и ремесленникам и крестьянам, и прекрасно понимал, что сам Генрих заинтересован в еще одном портовом городе, откуда за границу можно отправлять английские товары, ибо тогда король будет получать дополнительный доход в казну.

Женевьева все еще отказывалась появляться в обществе. Тристану доставляло удовольствие проводить с ней время, хотя ему изрядно доставалось от ее остренького язычка. Она пыталась победить его, но Тристан ни за что не уступал место победителя в этих сражениях, и словесные перепалки очень забавляли его. Он не доверял ей, хотя любил ее, и ему нравилось ласкать ее по ночам, когда они лежали рядом в постели, и Тристан радостно смеялся при каждом движении ребенка внутри ее живота.

Женевьева неустанно предупреждала Тристана, что она ни за что не выйдет за него замуж. Она говорила, что он может сделать ее своей наложницей, но никогда – женой. Тристан не отказывался от ее обвинений в том, что он женится на ней по приказу короля, он лишь хмурился и спрашивал себя, откуда она могла это все узнать. Женевьева постоянно упрекала его в неверности, Тристан и на это молчал, он не задавал никаких вопросов, но отчаянно пытался догадаться, кто ей все это рассказал.