Тристан и Женевьева (Среди роз)

– Когда вернуться оставшиеся в живых, наши люди, позаботьтесь о них. Они были верны Эденби и Дому Йорка.

Отец Томас серьезно кивнул.

– И, если прибудет сэр Гай, примите его как подобает, пусть устраивается со всеми удобствами.

– Хорошо, – озабоченно ответила Эдвина. Рядом с ней стояла маленькая Энни, широко раскрытыми глазами наблюдая за происходящим. Женевьева стремительно соскочила с коня, чтобы обнять свою кузину.

– Энни, я еду в город, будь умницей, и я привезу тебе замечательную куклу! Хочешь?

– Куклу?

– Да, чудесную красивую куклу!

Девочка радостно засмеялась и поцеловала Женевьеву, которая попыталась улыбнуться отцу Томасу и Эдвине.

– Не бойтесь, все будет хорошо. Я была вынуждена в последнее время усиленно тренироваться в умении умолять!

Эдвина улыбнулась, но священник сурово насупил брови.

– Женевьева! Следи за своими словами, чтобы они не выдали тебя!

Она вздохнула.

– Отец, я буду очень осторожна, я совсем не хочу расстаться с моим замком и с моей головой! Я вернусь, сразу же, как только смогу, если так будет угодно Богу. Не беспокойтесь.

– Храни тебя Господь, дитя мое, – сказал он, крепко пожимая ее руки. Она выглядела такой величественной и смелой. В ее словах не было покорности, они звучали гордо и уверенно. Но отец Томас чувствовал, как дрожат ее пальцы.

– Отец, вспомните – если бы мы дали Тристану де ла Теру фураж и провизию, мне не пришлось бы сейчас выступать в роли просительницы!

– Женевьева!

– Мы бы не были вынуждены сражаться, и не видели бы столько смертей, – она натянуто рассмеялась, – и на мне не было бы вины за предательство и убийство. Не было бы ничего, абсолютно ничего!

– Женевьева, ты не должна жить прошлым. Помни, что я сказал тебе – у тебя не было другого выхода. И это правда. Ты честна перед собой, своими людьми и своим сердцем.

– Спасибо, – улыбнулась она. Затем осторожно высвободила руки и подняла их в прощальном жесте. – Все будет хорошо!

Главные ворота открылись, и Женевьева вместе с эскортом выехала из Эденби.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Луна стояла высоко, но света давала немногим больше лучины. Скалы окутывал густой туман, через который едва пробивался серебристый свет, дающий загадочные тени в зарослях кустарника, росшего на каменистой почве.

Вода была ледяной. Граф де ла Тер и его двенадцать солдат, обогнув скалу по морю, дрожали от холода, направляясь к берегу. В сапогах хлюпала вода, но люди шли без жалоб и некоим образом не выражали своего неудовольствия, заранее готовые к тому, что придется карабкаться по скалам и утесам, через которые лежал их путь к тыловой башне замка Эденби.

Тристан, впереди своего небольшого отряда, указывал хорошо запомнившуюся дорогу. Весь путь с его лица не сходило мрачное выражение. Джон следовал за ним, что-то негромко ворча себе под нос, постоянно разыскивая опору для рук и ног, чтобы удержаться на крутом склоне утеса. Отряд шел в абсолютном молчании, нарушаемом лишь напряженным сопением и редким звуком падающего камня, вырвавшегося из-под ноги.

Наконец они достигли вершины, и у измученного Тристана, как рукой сняло усталость, когда он увидел яму, в которой его заживо похоронили люди Женевьевы. Джон стоял позади него. Граф поднял руку и указал на стену, еле видимую в неярком лунном свете.

– Теперь нам остается только перебраться через нее, – обратился он к рядом стоящему Джону, – мы с тобой идем первыми и разоружаем часовых, а затем подаем сигнал остальным.

Его товарищ кивнул головой. Расстояние между стеной и скалой казалось слишком большим, но Тристан уже пропал в темноте, остальные молча поспешили за ним. Граф коснулся ножен, проверяя, на месте ли меч, и начал спуск. Джон несколько секунд наблюдал за ним, затаив дыхание.

Он видел, как Тристан поставил ноги на уступ, подогнув колени, прыгнул и, с легким стуком, приземлился на самую середину стены. Джон вздохнул свободнее, быстро прошептал молитву, раскинул руки для равновесия и прыгнул. Если бы Тристан его не подхватил, Джон упал бы с неимоверным грохотом.

– Стража появится с минуты на минуту, – прошептал Тристан, сердце Джона гулко стучало, и он кивнул головой. Ждать пришлось недолго.

Стражник, совсем еще молодой парень, не имевший иного оружия кроме ножа, беспечно посвистывая, неторопливо приближался. «Возможно, что его беспечность была оправдана, – рассудил Джон, – кто может ожидать нападения со стороны неприступного утеса, окруженного острыми скалами?»

Юноша подошел ближе, и Тристан настолько стремительно метнулся к нему, что его очертания расплылись в неверном свете луны. Не вынимая меча, де ла Тер ударом могучего кулака сшиб стражника с ног.

– Жить он будет, – заключил граф, глядя на поверженного юношу. – И получит хороший урок, что всегда нужно быть настороже.

Осторожно крадясь по стене, они наткнулись на второго часового, который смотрел куда-то в ночь, ничего не подозревая. Им занялся Джон. Он хлопнул парня по плечу и, когда тот обернулся, врезал ему в челюсть. Солдат, ошеломленный внезапностью нападения, рухнул у его ног. Они тихо вошли в башню. Внутри трое стражников играли в кости, громко споря. Тристан осторожно обнажил клинок и кивнул Джону, чтобы тот поступил также. И двое друзей ворвались в караульное помещение с мечами наголо. Солдаты потянулись было к оружию, но застыла словно пригвожденные.

– Я думаю, друзья мои, вам не следует сопротивляться Тристану де ла Тер, – медленно проговорил он. – Только прикоснетесь к оружию, и вы мертвы.

– Молчите и молитесь, может быть, ваши молитвы услышит Бог. Джон, возьми фонарь и подай сигнал.

Тот взял светильник с тонкой ручкой и вышел на стену. Стражники переглянулись, взвешивая свои шансы избавиться от неожиданного посетителя. Тристан расплылся в улыбке.

– Я заслужил репутацию отчаянного рубаки. Вас трое, но у меня в руках меч, и я еще не забыл, как им пользоваться.

Когда Джон вошел в комнату с пятью ланкастерцами, йоркисты были избавлены от выбора: честь или смерть.

– А теперь, – сказал Тристан, – если вы будете настолько любезны, чтобы пройти в подземелье сами… – он в упор посмотрел на них и одарил широкой улыбкой.

Один из них выступил вперед.

– Мы сдаемся, лорд Тристан, но не можем пройти в подземелье, оно находится под главным зданием.

Де ла Тер несколько секунд обдумывал услышанное, потом ткнул пальцем:

– Вот ты… Как тебя зовут?

– Джек Хигген, милорд.

– Джек Хигген, ты один проведешь меня туда. Я возьму плащ одного из твоих друзей. Кстати, разве вам никто еще не сказал, что эта белая роза уже отошла в прошлое? А затем ты и я проникнем в подземелье. Сколько там стражников?

– Только двое.

– Не лги мне, это может стоить тебе жизни.

«Ему нет еще и двадцати», – быстро прикинул Тристан. Это был стройный высокий юноша, на красивом лице которого явно читалось страстное желание жить. Парень сглотнул, и на его шее дернулся кадык.