Триумф Великого Комбинатора, или возвращение Остапа Бендера

– Наконец, вы начинаете что-то понимать. Наличные невозможно, Петр Тимофеевич, наличные.

– Сейчас нужно крутануться так называемым безналом. Для начала, думаю, миллионов пять.

– Пять? – спросил Петр Тимофеевич. – Пять миллионов безналичных рублей?! Да вы смеетесь.

– Сделайте нормальное лицо и не закатывайте глаза на лоб. Все наши деньги, в том числе и безналичные, приходят к нам из других карманов. – Такими суммами оперируют только крупные предприятия, и даже им нужен хотя бы год, чтобы собрать столь большую выручку. Легче корове пролезти в игольное ушко, чем сделать такой безнал. Это же физически невозможно!

Бендер спокойно достал из кармана коробку с папиросами "Норд" и закурил.

– Мы создадим такое предприятие. Создавать будете вы с помощью ваших связей в исполкоме.

– Это мне под силу – нужные люди в городе есть, подумав самую малость, пояснил Ключников. – Но все равно я пока ничего не понимаю. Как вы заработаете миллионы?

– Не я, а предприятие, – сообщил Бендер, обводя Петра Тимофеевича веселым взором. – В отличие от четырехсот сравнительно честных способов отъема денег у граждан, существует один проверенный способ отъема денег у предприятий – подделка документов. Меня сейчас совершенно не интересуют спекуляции валютой, драгоценностями, мехами, камушками – это все мелкий пошиб. Меня интересуют самовзрывающиеся предприятия. У вас в городе есть контора, которая оперирует большими деньгами?

Петр Тимофеевич с минуту порылся в своей памяти.

– Производственный кооператив "Немпищторг", к примеру.

– Пусть будет "Немпищторг"! – воскликнул Остап. – Итак, дорогой граф, как говорят в Одессе, слушайте сюда внимательно. Представьте себе, что в Немешаевске создается завод по производству какого-либо алкогольного напитка, положим "Немешаевского хереса". Что для этого нужно? Первое: ваши связи в исполкоме, второе: на нас должна работать пресса, и, наконец, третье: материальная база. Иначе говоря, создается акционерное общество, скажем, "Немхерес", в которое войдут кооператив "Немпищторг" и несколько солидных московских контор. Это что касается официальной стороны дела. Теперь о наших подземных начинаниях...

– Но для чего все это нужно?

– Узнаете со временем, – лаконично пояснил Бендер.

– Можно, конечно, попробовать...

– Нечего пробовать, нужно действовать, действовать и еще раз действовать. – Остап, потирая руки, прошелся по комнате. – Слушайте и запоминайте. Ваша задача: связаться с Канареечкиным и кинуть ему байку о том, что в Немешаевске необходимо построить завод по производству хереса. Он, разумеется, спросит: "А где же взять деньги?" Вы отвечаете: "Деньги, товарищ председатель, это пустяки! Мы учредим акционерное общество "Немхерес", и так как дело затевается великое (Это вы должны, Петр Тимофеевич, доказать.), стране необходимое, пайщики всегда найдутся." Далее. С помощью вашего же Канареечкина вы регистрируете акционерное общество "Немхересплюс", председателем которого является Петр Тимофеевич Ключников, а номер расчетного счета этого общества отличается от номера счета-"Немхерес" любой одной цифрой, точнее – ее должно не хватать.

– Начинаю кое-что понимать... – Петр Тимофеевич от удовольствия сглотнул слюну. – Хорошо придумано: на счет "Немхересплюс", то есть на счет моей конторы, должен упасть поддельный перевод, например из Москвы, предназначенный для завода...

– Похвально, граф! – Бендер подмигнул непману правым глазом. – Именно так. Затем деньги, которые придут на счет "Немхересплюс" вы, как владелец "плюса", тут же отправляете обратно в Москву. А из Москвы они уже не идут, а летят белым лебедем в Женеву.

– А как же мы?

– Мы, уважаемый граф, летим вслед за лебедем. Номер московского счета, паспорта, визы, командировку за границу я устраиваю с помощью третьего конциссионера.

– Третьего?

– Представьте себе этакого красномордого подхалима с белыми глазами. Представили? Так вот, без этих белых глазок наши деньги осядут в Немешаевске до самого коммунизма, то есть на всю оставшуюся. Поэтому мне придется ехать в солнечный Газганд. Но это уже из другой оперы... Главное – вы должны подготовить почву здесь. В ваших силах?

– Проще пареной репы.

– Тогда слушаю-постанавляю: завтра же начинайте парить! – торжественно сказал Остап и тут же спросил: – Сколько вам для этого понадобится времени?

– Недели три.

– Нет, три недели я в вашем Немешаевске торчать не намерен. Номер счета "плюса" мне необходим в ближайшее время. – Сказано – сделано. Завтра я вам его сообщу. Вот только пресса... Я, конечно, не семи пядей во лбу, но знаю точно: если этот щелкопер Фицнер и дальше будет авторствовать в таком духе, то все мои связи с Канареечкиным в пух и прах разлетятся.

– Прессой займусь лично, – с достоинством сообщил великий комбинатор. – Уверен, что после моего визита в "Немправду", товарищ Фицнер уже не будет считать себя фельетонным прокурором. Для начала он напишет такую статью, блеск которой заставит немешаевцев не просто покупать "Черноморский херес", а рвать его с прилавков. Ну мне пора. Остап встал и быстро направился в прихожую, но вдруг остановился:

– Ах-да, чуть не забыл, рассеянность. Петр Тимофеевич, верните партбилет гражданину Суржанскому, нехорошо обижать Ответ-работников...

– Партбилет? Какой?

– Это я его взяла, молодой человек, – шмыгнув носом, призналась Александра Станиславовна. – Вот, возьмите.

– Спасибо, мадам. Ваше лицо так красиво, что оно может затмить солнце, – с жаром проговорил Бендер. – Адье!

Великий комбинатор вышел на улицу Парижской коммуны. Пролетарская луна была окружена почетом и уважением. Вокруг хороводили звезды. Остап хотел спать, поэтому быстро удалялся от дома № 23-бис. Он не мог услышать оглушающего выстрела бутылки шампанского. В квартире Ключниковых затевалась интимная вечеринка.

Глава 11 "НЕ ДИСКУТИРУЙТЕ С ОРГАНАМИ, ТОВАРИЩ!"

В немешаевском Доме печати находилось всего две редакции: газета "Немешаевская правда" и журнал "Охотник за мухами". "Охотник" занимал третий этаж, "Правда" – первые два.

За день до того, как Суржанский потерял свой партбилет, "Охотник" пригласил в свою редакцию на банкет московскую знаменитость поэта Фому Несдержанного. Но судьбе было угодно, чтобы информация просочилась в уши главного редактора "Правды" товарища Маркированного Владимира Ильича. На сверхсекретной летучке "правдинцы" приняли решение: Фома Несдержанный должен посетить исключительно их редакцию, а все попытки "охотников" отбить у "правдинцев" Фому постараться свести на нет. Так в Доме печати был накрыт второй банкетный стол, а между редакциями завязалась война.

Военачальники сошлись лицом к лицу на лестничной площадке третьего этажа.

– Что же это получается, Владимир Ильич?! – возопил главный редактор "Охотника" товарищ Ямочкин. – Это наш гость! Вы не имеете права.

– В корне отметаю! В корне! Ваши позиции, Иван Семенович, слабы, – произнес Маркированный. – Товарищ Несдержанный, в любом случае, должен подняться на второй этаж.

– Это наша инициатива!

– Ваша? Да, согласен. Но к вам в редакцию таких людей запускать нельзя.