Трижды до восхода солнца

— В общем, зализываю душевные раны, — пожала Агатка плечами и губу закусила.

— Хочешь, помогу? У меня большой опыт по этой части.

— Кто бы сомневался, — хмыкнула она. — Фимка, может, я что-то не так сделала, может, он…

— Не парься, — перебила я. — Сергей Львович не дурак, понимает, с тобой может быть все только всерьез. На Милке он хотел жениться, потому что она его с того света вытащила. Теперь почувствовал себя на воле и окольцовываться не спешит. Вот и придумал отмазку. Пусть погуляет, авось одумается.

— Не одумается. Я ему не нужна.

— Ну и забей.

— Забью, выбора-то все равно нет. — Агатка обняла меня и прижалась лбом к моему лбу. Так мы сидели довольно долго. — Вот что, сестрица, — заметила она со вздохом. — Иди-ка ты ко мне работать.

Я отстранилась и спросила с удивлением:

— Спятила?

— Не-а. Предков порадуем. Не все тебе в дворниках бегать. Диплом у тебя есть, мозги, слава богу, варят…

— А лень?

— С ленью будем бороться. В такое время лучше держаться вместе. Ты за мной присмотришь, я за тобой. На свой участок всегда можешь вернуться. Что скажешь?

А что я могла сказать? Если сестрица додумалась до такого, дела ее впрямь хуже некуда.

— Я с тобой хоть на Северный полюс в банных тапочках.

— Заметано, — засмеялась Агатка.

— Когда приступать?

— А чего тянуть? Давай в понедельник… У меня коньяк есть. Хлопнем по рюмашке?

— Лучше по две.

Она поднялась, достала из бара бутылку коньяка, рюмки, и мы выпили. Двумя рюмками не обошлись, усидели всю бутылку, почти не разговаривая. Мы и без того хорошо знали мысли друг друга. Часов в двенадцать засобирались домой. Агатка вызвала такси, жила она неподалеку от своего офиса, из машины вышла первой. Буркнула «пока», потом вдруг наклонилась ко мне и сказала голосом старшей сестры:

— Не вздумай явиться на работу в джинсах. Придушу.

— Тогда бабки гони, куплю себе костюм.

— Бабки тебе придется заработать. А костюмчик, так и быть, одолжу.

Она подмигнула и удалилась, а я весело фыркнула, качая головой.

Вот так в понедельник я оказалась в офисе сестрицы. Прическа с аккуратным пробором, скромный костюм и туфли на каблуках. Агатка, завидев меня, глаза закатила, но осталась довольна.

Само собой, офис нагонял на меня тоску, я была уверена, что данное место не является моей естественной средой обитания. К тому же Агатка сразу завалила меня работой, как видно считая, что это лучшее средство от глупых мыслей. Родители отнеслись к переменам в моей жизни настороженно, заподозрив подвох, и даже предприняли попытку вызвать Агатку на откровенный разговор. Что она им наплела, мне неведомо, но вопросами мне не докучали. Я советовала себе набраться терпения. Время пройдет, сестрица убедится, что меня спасать не надо, сама успокоится, и я смогу вернуться к метле и лопате.

В среду выпал первый снег, и я была не прочь откосить от физических нагрузок. Сидела, обложенная папками, и вникала в премудрости юриспруденции, стараясь оправдать доверие: Агатка страшная зануда, к тому же крикливая, ее и мои нервы следовало беречь. Временами очень хотелось сбежать, но поступать так я себе отсоветовала.

В выходной мы отправились на дачу, вопросов у родителей только прибавилось, но они героически молчали. Неделя пролетела незаметно, в пятницу Агатка заглянула в мой кабинет и сказала:

— Зайди ко мне.

Ирина, стол которой помещался напротив, заметила с сочувствием:

— Она к тебе придирается.

— Агатка решила сделать из меня человека, — серьезно ответила я и пошла к сестрице.

Та сидела, уткнувшись в бумаги. Не поднимая головы, сунула мне папку, очередное ответственное задание, а когда я уже собралась уходить, сказала:

— Сегодня обедать здесь придется. Звонил Серега Багрянский, помнишь его?

— Нет, — покачала я головой.

— Как же, мой одноклассник. Теннисист, помнишь? Он бывал у нас дома…

— У нас много кто бывал… Какое отношение его приход имеет к моему обеду?

— Я обещала встретиться с ним в половине второго. Если ты пойдешь обедать, а я нет, меня зависть одолеет.

— Он просто так придет или по делу?

— Понятия не имею. Сказал, надо встретиться. Он на днях мать похоронил…

— Постой, — нахмурилась я. — Как, ты говоришь, его фамилия?

— Багрянский.

— А мать зовут Аврора Леонидовна?

— Звали.

Я устроилась в кресле напротив.

— Так она умерла? — спросила в замешательстве.

— Да. В больнице. Ее привезли без сознания, несколько дней в коме, а потом…

— Врач сказал, все будет нормально… черт, а я даже не позвонила.

— Какой врач? — нахмурилась Агата.

Пришлось объяснять:

— С Авророй я познакомилась на приеме, который Гришин устраивал. Предки пойти не могли, ты затаилась, и мамуля отправила меня.

— Ну и?

— Это я ее в больницу привезла. То есть она хотела отвезти меня домой, а по дороге ей стало плохо.

Агатка выслушала мой рассказ и пожала плечами.

— Маловероятно, что его звонок связан с тобой. Хотя… ладно, чего гадать, придет, все узнаем.

Сергей Багрянский появился ровно в половине второго. Дверь в приемную была открыта, и я услышала приятный мужской голос. Мужчина осведомился у секретаря, может ли он увидеться с Агатой Константиновной. Вера спросила фамилию посетителя, он назвался, и она поспешно проводила его к сестре, а минут через десять заглянула к нам.

— Агата велела зайти, — сказала она мне, понизив голос.

Для встречи со школьным другом сестрица предпочла комнату отдыха своему кабинету. На журнальном столике две чашки кофе, она сидела в кресле, сочувственно улыбаясь, Сергей устроился напротив.

— Ну, вот и моя сестра, — сказала Агатка, когда я вошла. — Пытаюсь привить ей трудовые навыки.

Сергей повернулся, привстал и протянул мне руку.

— Рад встрече, — улыбнулся и добавил: — Какой вы стали красавицей… впрочем, девочкой вы тоже были очень красивой. Мой приятель был страстно в вас влюблен, Ваня Левашов, помните?

— Толстяк с глазами навыкате? — сообразила я.

— Точно, — засмеялся Сергей.

Выглядел Багрянский очень солидно, теперь я его, конечно, вспомнила, однако, встретив на улице, вряд ли бы узнала. В детстве он был высоким, худым мальчишкой с вечно торчащими во все стороны рыжеватыми вихрами. Теперь шевелюра потемнела, стригся он не реже двух раз в месяц, волосы уложены волосок к волоску. Он успел обзавестись брюшком, на физиономии печать значительности, можно было не спрашивать: парень — бизнесмен, и бизнес его процветает.