Трижды преданный

– Ладно, Чирков, я понял. У Авдеева ключи попросим, в его отделении все сделаем. И мы с тобой в расчете – ты мне ничего не должен, и я тебе.

– Лады. Я завтра в Москву еду, вечером позвоню, обсудим, что да как.

Стас убрал мобильник в карман. В расчете – значит, в расчете, так тому и быть. Матвеев все сделает как надо, ни одна собака потом не подкопается, а уж он сам молчать будет до могилы. В расчете – это к лучшему, все равно впереди новая жизнь, и старье из прошлого в нее тащить, ну, никак не годится.

Телефон звонил где-то далеко, будто с улицы или вообще из брошенной во дворе «Тойоты», звонил настойчиво и нудно. Идти к нему очень не хотелось, но любопытство взяло верх – кому это он так срочно понадобился. Олег осторожно, чтобы не разбудить Наташку, выбрался из-под одеяла, стянул висевшее на спинке кресла полотенце, завернулся в него и пошел на звук. Искать долго не пришлось, мобильник трезвонил из кармана джинсов, которые нашлись почему-то в ванной, рядом валялась рваная, в пятнах крови, рубашка. Олег брезгливо поднял ее двумя пальцами, прикидывая, куда бы ее выкинуть, пихнул пока в корзину для грязного белья и вытащил мобильник из кармана джинсов. Номер был незнакомый, и он подумал, стоит ли отвечать, но все же нажал кнопку.

Это оказался кадровик с новой работы – сообщил, что проверка почти закончена, остались формальности, и что в следующий понедельник Олега Покровского ждут к девяти утра для подписания трудового договора, а также прочих документов, носящих гриф «секретно» и «для служебного пользования», после чего он сможет приступить к выполнению своих служебных обязанностей.

– Отлично! – ответил Олег и, заверив, что прибудет вовремя, попрощался и пошел обратно в комнату, прикидывая на ходу, что у него впереди почти целая неделя, точнее, шесть дней, которые надо провести с пользой для себя. По пути свернул в кухню, отрезал себе кусок арбуза и тут же с удовольствием съел его, припоминая, когда в последний раз ел что-то более существенное. Получалось, что давно, из припасов на даче имелось варенье и эти гигантские ягоды, что продавались в лавке у съезда с шоссе на прилегающую дорогу. Магазина поблизости не было, и они с Наташкой уже который день обходились, чем бог послал, но этого хватало.

Из коридора послышались шаги, и в кухню вошла Наташка. Сонная, завернутая в простыню, она села на табуретку, потянулась к лежащей на столе пачке сигарет, но тут же отдернула руку.

– Молодец, – с набитым ртом сказал Олег, – курить вредно.

Он уже устал делать ей замечания по этому поводу, плюнул и решил, что со временем само пройдет, как и любая дурь. А тут – надо же! – дошло, наконец, не иначе в лесу что-то крупное и мохнатое сдохло.

Наташка скептически улыбнулась, потрогала холодный бок чайника и спросила:

– Кто звонил?

– С работы, – ответил Олег, включая под чайником газ, – проверка почти закончена, в понедельник мне уже к станку. К компьютеру, в смысле.

Наташка перебралась на подоконник, устроилась на нем спиной к солнцу, обняла Олега за плечи и, осторожно коснувшись багровой полосы на его левом боку, участливо поинтересовалась:

– Болит?

За три дня рана почти зажила, лишь немного ныла от резких движений, да и с повязкой Олег давно расстался. Он бросил арбузную корку в пакет и помотал головой:

– Нет, ерунда, все уже прошло. Забудь.

– Не забуду! – вскинулась она. – Не забуду, не прощу! Сволочь какая, с ножом кинулся… Засунуть бы ему этот нож…

Олег повернулся к ней, и угрозы стихли – целоваться и говорить одновременно было затруднительно для обоих. Предчувствие скорого расставания подстегнуло их, время, казалось, вдвое быстрее рвануло вперед, и оба боялись оторваться друг от друга, точно до разлуки оставались считаные минуты, а не дни. И тут снова зазвонил мобильник. На этот раз на столе, совсем близко, только руку протяни.

– Не бери, – шепнула Наташка, – черт с ними, перезвонят.

И перезвонили, через минуту после того, как смолкла первая серия гудков. Потом еще раз, потом еще, и Олег понял, что проще ответить или выключить мобильник. Но, мельком глянув на экран, решил ответить – на этот раз звонили с городского.

– Капитан Чирков, – донеслось из трубки. Олег прижал палец губам, Наташка фыркнула и, плотнее завернувшись в простыню, отвернулась к окну, делая вид, что все происходящее ей безразлично.

– Слушаю, – сказал Олег, – что случилось?

– Надо кое-что оформить, – пояснил Чирков, – некоторые документы. Лучше сегодня, чтобы не затягивать, завтра я ваше дело в суд передаю. К шести можете подъехать? Нет, не в УВД, в двенадцатое отделение полиции на Валовой, это рядом с «Эльбрусом», знаете? Хорошо, жду вас там к шести.

Олег нажал отбой, посмотрел на время – сейчас половина второго. Езды до этого «Эльбруса» отсюда минут пятнадцать, даже с учетом того, что Наташку он подкинет до дома. Так что впереди еще четыре часа, а потом еще пять дней в их распоряжении. Но сегодня надо поехать домой, отцу показаться, доложить ему, что с работой все в порядке, собрать кое-какие вещи. А завтра можно и вернуться, хотя нет, завтра не получится – Наташке надо на работу. Ничего, все равно времени еще полно.

Он подошел к Наташке, обнял ее, приподнял над полом, развернул и повел перед собой из кухни в сторону дивана.

– Кто это? – спросила она.

– Да капитан, тот, что дело мое ведет. К шести надо к нему подъехать, бумажки какие-то подписать.

У Наташкиного подъезда на этот раз все было спокойно и тихо: лавочка пуста, поблизости никого. Впрочем, Олег углядел краем глаза, как Наташкина мать по-быстрому ушла с балкона, и ухмыльнулся про себя. Дочка, считай, уже замужем, а мамаша все ее блюдет, как старшеклассницу, при встрече улыбается ему как-то заискивающе и хлопочет натурально как курица вокруг будущего зятя, будто боится, что тот передумает. Наташка собралась выходить, Олег притянул ее за руку к себе, поцеловал на прощание и сказал:

– Завтра заеду за тобой, ты же до обеда.

– Да. Только ты не приезжай, я тебе позвоню, когда освобожусь. Я к врачу записалась, на три… Все, пока, до завтра. – Она чмокнула Олега в щеку, улыбнулась весело и ласково, выбралась из машины и застучала каблучками к подъезду.

На Валовую Олег приехал даже раньше, на целых десять минут, осмотрелся и быстро нашел, что искал. Двенадцатое отделение помещалось на первом этаже общежития, к металлической двери и зарешеченному окошку рядом с ней вела лестница, на стене висели телефоны и расписание приема, рядом находилась кнопка звонка. Олег дернул за ручку, потянул на себя тяжелую створку и оказался в темном предбаннике с облезлыми стенами, поморгал, привыкая к полумраку, и услышал знакомый голос:

– Покровский? Проходите сюда, направо.

Олег последовал совету и переступил через порог небольшого кабинета. Два стола, шкафы с папками, деревянные стулья, ободранный линолеум на полу, кругом пыль, грязное окно снаружи закрывает решетка. В кабинете были двое, одного Олег узнал сразу. Чирков, высокий, плотный, короткие светлые волосы зачесаны набок, щеки запали, под глазами темные круги. Он и сегодня выглядел неважно, как и три дня назад, то ли устал до чертиков, то ли приходил в себя после долгой болезни. Но смотрел по-другому, оценивающе, что ли, и Олег никак не мог поймать взгляд его прищуренных светлых глаз.