Трое из Иудеи

– А что у тебя уже появились неопровержимые улики?

– Появились, – знаменитый сыщик весь аж сиял. – Это отпечатки колёс колесницы преступника. Мои люди провели тщательный анализ. Они в точности совпадают с теми отпечатками, которые остались у дома бывшего жреца, откуда он в последний раз уезжал на своей колеснице. Кроме того эти отпечатки идеально схожи со следами, оставленными на трупе жертвы. Вот.

Назир потряс над головой большим свёртком папируса.

– Тут приговор хитрому злодею.

– Ловко, – согласился фараон. – Но для начала его нужно ещё поймать.

– Ну, это… – знаменитый сыщик расплылся в довольной ухмылке, – всего лишь вопрос времени…

Такая вот выходила в очередной раз не очень лицеприятная и весьма горькая петрушка.

* * *

– Нас снова преследуют эти проклятые египтяне, – так во время очередного привала дрожащим от напряжения голосом сообщил Аарон Моисею.

– Друг мой, у тебя снова случился приступ твоей старой болезни? – пророк заботливо положил руку на горячий лоб верного соратника. – Да у тебя параноидальный жар.

– Никакой у меня не параноидальный жар, я всегда нутром чувствую жестокое попадалово, – капельки пота катились по загорелым вискам, здоровяк был явно близок к острому нервному срыву. – Правая ноздря сегодня утром чесалась, а ночью приснился двухголовый шакал с женской грудью.

– Да откуда им взяться этим египтянам? – всё недоумевал Моисей. – Я лично видел, как они поскакали прочь после той битвы, преследуя разбегающиеся остатки кровожадных пустынных разбойников.

– А теперь они вернулись… вернулись за нами!!!

– Да с чего ты это взял?

– Ну я же говорю двухголовый шакал и…

– Ну да, ну да, с женской грудью. Слышал уже…

– С полностью обнажённой, – полным трагизма голосом добавил Аарон.

– Ну допустим, всего лишь допустим, что нас действительно снова выследили египтяне и что я по-твоему таки должен сделать?

– Бить тревогу. Гевалт, кричать.

– Чтобы разбежались даже те, кто шёл за нами до сих пор?

Аарон крепко задумался.

– А ну и хрен с ними… – наконец решительно ответил он, – пусть бегут, меньше народа, меньше опасность того, что нас выследят. Кроме того если многие разбегутся, то нас будет сложнее поймать, следы то станут вести в разные стороны.

– А как же важная миссия?

– Какая такая миссия?

– Историческая! Мы ведь давали клятву вывести наш народ из плена египетского через пустыню в землю обетованную.

– Кому давали? – испуганно спросил Аарон.

– Яхве, понятное дело!

– Э… нет… – здоровяк быстро замотал головой, – лично я вот никому никаких клятв не давал. Это ты там постоянно со своим богом общаешься всякие хитрые гешефты измысливаешь. И это, скажу я тебе, твоё личное дело и меня ты во все эти шахеры-махеры лучше не впутывай.

– Он такой же мой бог, как и твой.

– Он будет моим, когда я получу от него хоть какую-нибудь пусть даже самую пустячную, но выгоду, – твёрдо возразил Аарон. – А пока твой Яхве только и знает, что мучает нас, насылая всевозможные беды и неудобства. А теперь вот ещё и египтяне…

– А не думал ли ты, Аарончик, что таким образом он нас испытывает?

– Как так?!!

– Ну проверяет нас, как народ на слабо. Мол, из чего состоим, на что годимся, чего стоим.

– Ну, это совсем уж какие-то мутные дела пошли… – разозлился Аарон. – Ты со мной свою заумь оставь. Я человек простой и на меня куча непонятных умных слов не действует. Я вот что тебе скажу, завязывал бы ты с этим своим походом. Не ровен час взбунтуются иудеи и порешат нас обоих. Ну что скажешь?

Моисей взвешивал все за и против.

– А что… снова пошли опасные разговоры?

– Да всякое говорят, понимаешь ли…

– Например?

– Ну, к примеру о том что… «Одному ли Моисею говорил господь?» спрашивают друг друга… «Не говорил ли он и нам?».

– А ты эти разговоры пресекай. Ишь ты чего удумали? Исказить мою волю усомнившись в словах моих. Так каждый начнёт делать что захочет ссылаясь на то, что мол де сам с богом иногда говорит. Полная анархия и беспредел ждут нас в этом случае…

– Да я пресекал как мог, но сейчас… уж слишком говорящих этих много. Ведь опасную мысль ты только посей в чужую голову фиг потом выдерешь. Ну а когда пойдут её всходы… не мне говорить тебе что тогда случится.

Моисей хмуро кивнул и, поднявшись на ноги, коротко бросил:

– Я ненадолго помолиться.

– Молись то молись… – крикнул ему вслед обеспокоенный Аарон. – Но помни, что продолжаться бесконечно наше странствие не может и ты сам прекрасно знаешь по какой причине…

О да, Моисей действительно это знал.

* * *

Незримый голос, донесшийся из чёрной железной коробки, был противоестественно спокоен:

– Мы слышали твой разговор с Аароном, Моисей.

– Ну и?

– Сообщи своему народу, что вы уже почти пришли.

– Как пришли? – опешил пророк.

– Мы укажем тебе точные координаты…

– Коорди… что?!!

– Мы укажем тебе короткий путь до южной границы Ханаана. Окажетесь там через сутки, но сперва нужно пересечь пустыню Фаран, там у города Кадеша снова выйдем мы с тобою на связь.

– Ну, хорошо… – пророк нервно покусывал губы. – А что египтяне?

– Твой помощник оказался прав, они снова идут по вашему следу. Но ты не особо волнуйся по этому поводу, ибо ситуация под полным нашем контролем. Тем более что фараон больше не желает иудеям зла. Он даже восхищается твоей врождённой мудростью и почти уже принял решение дать вам уйти.

– Та не может быть?

– Не бойся встречи с ним, ибо произойдёт она уже не в этой жизни.

– Ну спасибочки, а то уж я сильно таки забеспокоился…

* * *

Весть о скором прибытии в обетованную землю соплеменники восприняли по-разному. Кто-то радовался, кто-то ругался, но большинству, как видно, это было глубоко безразлично.

«Ничего они исправятся, – думал Моисей, решительно ведя скитальцев сквозь проклятую осточертевшую пустыню. – Пусть не невзгоды так мой яркий пример вдохновит их. Ведь я ни разу на протяжении всех скитаний не позволил себе унывать. Беда иногда размягчает сердца тех, кто совместно терпит бедствия и лишения».