Трое из Иудеи

Вернувшись в спальню невесты, оставшиеся гости стали держать совет, действительно ли лев сожрал Ислана или кого иного, чья личность до сих пор не установлена. Тут то Самуил, охранявший всё это время сон ценного зверя, предложил довольно неожиданный ход.

– А что если нам его сейчас разбудить и заглянуть ему в пасть… – вот что предложил мудрый кусок глины, ибо был он не простым застывшим куском земли, а застывшим куском земли иудейской. А это как говорят в Фимнафе две о-о-о-очень большие разницы.

Самсон в ответ утвердительно кивнул, а Исаак завистливо поглядел на находчивого Голема, потому что эту ценную мысль должен был выдать именно он. С большими трудностями разбудили вялую зверушку и, открыв пасть, заглянули вовнутрь.

– Ну что? – поинтересовался Самсон, держась вместе с Исааком на почтительном расстоянии от совершенно непредсказуемого хищника.

– Ничего не видно… – пожал плечами Самуил, хорошенько растягивая царю зверей клыкастую пасть.

– Эй ты, глиняная дубина, – визгливо прокричал Исаак, – ты смотри ему челюсть там не сверни, иначе вычтем за вредительство из твоей доли…

Как ни вглядывался Голем во тьму ужасного львиного чрева, так ничего разглядеть и не смог.

– А ты вслух спроси… – неожиданно предложил Исаак, которого стали терзать крайне нехорошие предчувствия. – Как там с этим странным эхом… оно, по-прежнему, вещает?

Голем кивнул и, наклонившись тихонько произнёс:

– Эге-гей…

В ответ донеслись странные стенания вперемешку с пьяным пением.

– Знаком мне этот голос, – скорбно сообщил присутствующий во время следственного эксперимента отец невесты Абидом. – Это голос несчастного Ислана.

– Хамбец всем нашим хитрым планам, – гневно воскликнул Исаак очень рассчитывающий открыть в ближайшем городе платный аттракцион под названием «Бесстрашно загляни в говорящую пасть льва и познай свою судьбу» и, сняв с головы запыленную шапочку, стал нещадно топтать её ногами.

– А где же проглоченный львом фарисей? – недоумению Самсона не было передела.

Но ответа на сей неразрешимый вопрос так и не нашлось.

* * *

А поутру возобновился пир.

Разбежавшиеся по городу гости стали робко возвращаться в дом богатой невесты, наслышав об ужасной кончине знаменитого укротителя. Все хотели посмотреть на толстого умиротворённо дремлющего льва и невероятно обрадованный этим шествием Исаак, начал брать со всех желающих плату за возможность поглядеть на сотворившего жуткое злодеяние хищника. Тем же, кто высказывал вполне справедливое возмущение и отказывался платить, Исаак тут же предоставлял письменное свидетельство отца Руфи (владельца льва!) о том, что оное животное переходит в собственность «Самсона и компании» в счёт будущего приданного за невесту.

Тут-то и вспомнил Самсон на возобновившемся пиру о своём обещании отомстить вероломным филистимлянам как можно позаковыристей.

Подумал-подумал герой и вот что, в конце концов, придумал.

– Давайте так… – громогласно заявил он, встав во весь свой немалый рост и подняв над головой серебреный кубок с апельсиновым соком. – Сначала вы загадываете мне три загадки и, если я не разгадываю их, то уступаю кому-либо из вас часть своего приданного; если же разгадываю, то тот, кто загадывал загадку отдаёт мне тридцать рубашек из тонкого полотна и тридцать смен самой дорогой одежды. Ну как, идёт?

Ой, что тут началось… но жадность, как часто водится в таких случаях, взяла верх над рассудком.

Со своего места поднялся далёкий родственник невесты по имени Сарупий и, напустив на себя важный вид, так спросил иудейского героя:

– Знаешь ли ты, что это такое… с когтями, а не птица летит и матерится?

Самсон торжествующе улыбнулся:

– Конечно же, знаю – это ваш греческий Икар!

Старого Сарупия чуть удар не хватил. Слуги унесли старикана во двор к фонтану, дабы привести в чувства холодной водой.

– Ну, кто таки следующий? – Самсон с вызовом оглядел гостей.

– Ответь, что это… – с отчаянием безумного храбреца выкрикнул младший брат отца невесты Виссарион. – Небольшое, но проворное, по кочкам прыгает и издаёт противнейшие звуки.

– Это меркава! – мгновенно ответил герой. – Что в переводе с иврита означает боевая колесница.

Второй гость был поспешно выведен на свежий воздух.

– Что неужели таки всё? – не унимался Самсон, нагло сверля взглядом каждого из гостей.

– Да на кой ляд тебе столько одежды? – гневно выкрикнул кто-то из глубины зала. – Ты ведь за всю жизнь столько не сносишь.

Герой проигнорировал хамский выпад и вот с расшитых золотом подушек поднялся могучий Фитнес, старший брат Руфи и великий филистимлянский атлет и воин.

– Ответь мне, чучело носатое-бородатое, – так грозно прогромыхал непобедимый атлет, презрительно кривя тонкие губы. – Что это… По морям бежит, по небу летит, по земле стелется…

– Ветер, – нагло выпалил Самсон и могучий Фитнес тут же схватился за меч, но силой прочих родственников был усажен обратно на почётное место.

– Что ж, – удовлетворённо кивнул иудейский герой, – теперь я задам вам свою загадку… отгадаете, и я верну вам всю ту одежду, что вы мне уже должны, ну а если не ответите… каждый отдаст мне дополнительно кошелёк золота.

В зале повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь скрипом зубов воинственного брата невесты.

– Ответьте, что это такое… Из ядущего вышло ядомое, а из сильного вышло сладкое?

– Что ещё за слово такое ядомое… – зароптали гости, – да он издевается над нами.

– Точно!

– Отец, – со своего места вновь вскочил неугомонный Фитнес. – Позволь я отсеку наглому еврею его пустую голову.

– Я бы с радостью сынок, – скорбно покачал головою знатный родитель, – но подобный недружественный акт будет расценен местным населением как крайне враждебный. Вспыхнет вооруженный бунт, который уже на протяжении многих лет снится мне в частых ночных кошмарах.

– О каком бунте говоришь ты? – недоуменно пророкотал Фитнес, потрясая над головой коротким мечом. – Эти жалкие трусы никогда не пойдут на это, они горазды только языками воевать, а не мечами…

– Кто знает, кто знает…

Самсон наблюдал за всем этим безобразием с большим опасением. Он думал о том, что очень опрометчиво оставил Голема сторожить льва. Бог его знает, чем весь этот сыр-бор обернётся, тут ведь недалеко до кулачной потасовки, а то и до открытой поножовщины.

– Друзья, уверяю вас… – так, источая доброжелательность и симпатию проговорил герой, показывая всем своим видом, что он совсем не обижается на грубые слова брата невесты. – Ответ на мою загадку существует и я открою его вам, как только вы признаете своё поражение.